Прошло две недели с тех пор, как мы начали общаться. Однажды мы с подругой поехали в супермаркет закупать продукты, когда вдруг неожиданно столкнулись с Аланом и его другом Филом. Ребята предложили отвезти покупки в паб, а затем пригласили где-нибудь посидеть. Мы пошли сначала в один паб, затем в другой, третий. Так незаметно прошел день, а вечером Алан пригласил нас всех к себе домой. Мы сидели на лавочке в саду, смеялись и разговаривали. Наконец, когда мы оказались одни, и неожиданная тишина образовала неловкую паузу, Алан повернулся ко мне, затем приблизился и осторожно поцеловал в губы. Одновременно что-то магическое пронзило всё моё тело – как будто рай опустился на землю, и я почувствовала во рту его божественный вкус…

Это был тёплый вечер 5 сентября. Ровно 25 лет с того самого дня, когда я проглотила снотворные таблетки и упала бездыханно на пол маминой комнаты. Моё наказание подошло к концу, и я, наконец, искупила свой самый страшный грех. Убедившись в том, что, несмотря ни на что, я всё еще хочу жить, Бог открыл ворота тюрьмы и объявил мне полную амнистию: «Иди, дитя моё! Теперь ты совершенно свободна!»

Часть

2. С

емь кругов возрождения

Глава 8. Пробуждение

Если бы я писала сказку, я бы могла закончить это повествование традиционной фразой: «И стали они жить поживать, да добра наживать». И в какой-то мере это было бы правдой. Но жизнь – это безостановочный процесс, в котором реальность подхватывает тебя своим бурным потоком и несёт в неведомом направлении, где тебя могут ждать неожиданные повороты и сюрпризы. Ты усердно гребёшь к берегу, хочешь посидеть и отдохнуть, но реальность опять настойчиво смывает тебя и несёт дальше, на очередной риф. Жизнь пытается тебе что-то сказать, но вместо того, чтобы прислушаться, ты продолжаешь барахтаться в полном недоумении, захлёбываясь и возмущаясь.

Через два месяца после того чудесного вечера паб был продан, и я потеряла работу временного менеджера, а заодно и крышу над головой. Мы обсудили этот вопрос с Аланом, и он пригласил меня с Виктором пожить у него в доме. К этому времени мы уже встречались почти каждый день, и Алан олицетворял для меня всё то, что я всегда хотела видеть в мужчине – доброту, мягкость, щедрость, великодушие. Он возродил мою веру в мужчин, особенно английских, а она была сильно подорвана за последние три года. Мне никогда не приходилось испытывать такого абсолютного комфорта рядом с мужчиной. Меня даже постоянно преследовало чувство, что это происходит не со мной – наверняка об этом можно прочитать только в книжках, или увидеть в кино. Но это было теперь моей новой, совершенно незнакомой реальностью.

Я также обсудила этот вопрос с сыном, у которого сначала были сомнения, так как он неоднократно наблюдал, чем обычно заканчивались в прошлом отношения его матери с мужчинами. Но я заверила его, что действительно люблю этого человека, и готова рискнуть еще один, последний раз. Когда мы переехали к Алану, Виктор узнал его ближе, и постепенно все его сомнения отпали сами собой. Более того, у них сложились такие хорошие отношения, что Виктор стал считать Алана своим отцом. Наконец, я в состоянии была дать своему сыну то, чего не могла дать раньше – отца и стабильность.

Всё это было так ново и незнакомо, что я начала испытывать волны страха. А что если однажды утром я проснусь, и всё исчезнет – так же неожиданно, как и началось? Меня даже преследовали ночные кошмары – Алан приходил ко мне во сне и объявлял, что передумал и не хочет больше быть со мной, что он встретил другую женщину, или хочет вернуться к своей жене. Я просыпалась в холодном поту и, убедившись, что он всё еще рядом, в тёплой постели, постепенно успокаивалась. Ничего не исчезало. А я только шутила, рассказывая Алану о своей маленькой теории – всё плохое обычно всплывает в течение первых трёх месяцев. Если ничего не всплывёт, то и дальше всё будет хорошо. «Испытательный срок» был постоянным предметом наших шуток.

Но вот прошёл испытательный срок, а наши отношения были по-прежнему прекрасными – ни притирок, ни ссор, ни даже обычных недоразумений. Мы были так влюблены и так поглощены этим невероятным чувством, что жизнь казалась незыблемой и вечной. Наконец, мой нескончаемый поиск принца-спасителя подошёл к концу – теперь я жила с мужчиной своей мечты, и жизнь казалась одним большим сказочным сном. Но дальше в этой истории произошёл неожиданный поворот.

На поверхность всплыла только одна маленькая деталь – чрезмерная, парализующая, доводящая до невероятной пассивности, мягкость Алана, которая проявилась в виде сбежавшей жены.Вот уже полтора года, как она сбежала к другому мужчине, оставив ему дочь и кучу долгов, а он даже не удосужился пойти в суд и развестись, не говоря уже о том, чтобы разделить банковские счета. Его жена, правда, не совсем была уверена, как долго продлится ее нынешний роман, и поэтому тщательно готовила пути к отступлению. Она поддерживала в голове Алана и их дочери идею, что наступит день, и их счастливая семья благополучно воссоединится. Алан точно знал, что воссоединяться не желает, но он был человеком мягким и не хотел обидеть чувства жены, чем и подарил ей несбыточные, ложные надежды. Он не закрыл за ней плотно дверь и не поставил всё на свои места, и теперь оборванные концы их распавшегося брака болтались без всякого контроля и больно били всех участников конфликта, в особенности меня.

За день до моего переселения жена пыталась уговорить Алана не делать этого, и у него, наконец, хватило мужества сказать ей всю правду. Она восприняла эту правду не очень грациозно, и в результате этого забрала всю мебель, дочку и даже старого кота, пообещав, что при разводе заберёт у мужа всё до последнего пенни. При этом она была достаточно решительно настроена на то, чтобы сдержать своё обещание. Теперь у неё появилась новая миссия – получить свою территорию обратно, с мужем или без, и нам была объявлена тотальная, непримиримая война.

Я опять оказалась на чужой территории, в разгаре очередной, на этот раз даже не моей собственной, драмы. Я поселилась в «Их» доме, спала на «Их» кровати, и тут начали всплывать все остальные последствия чрезвычайной мягкости Алана. Следующей всплыла бывшая тёща, которая с уверенным и наглым видом прошлась по квартире и, остановившись возле меня, спросила зятя в упор: «Алан! Это правда, что ты живешь с проституткой?». Алан опять промолчал – он не умел ругаться с людьми.

Вскоре мы получили бумаги, в которых жена начала бракоразводный процесс – причиной распада семьи указывалось прелюбодеяние Алана. О своем собственном прелюбодеянии она, правда, в заявлении не сообщала. Свои собственные грехи ей также не помешали сделать два варварских нашествия на свой бывший дом, во время которых было вынесено последнее, что там оставалось, а то, что нельзя было вынести – просто испорчено, включая мебель и личные вещи, как мои, так и моего сына. В каждой комнате можно было найти следы вандализма, после чего жене и дочери пришлось сдать ключи от квартиры в полицейский участок.

Теперь жена звонила нам по телефону почти каждый день, осыпая меня всеми известными английскому языку оскорблениями, а через полгода пошла в суд и умудрилась получить обратно ключи от дома, после чего сразу же вселилась со своей мамашей и дочкой, превратив нашу жизнь в кромешный ад. Еще она умудрилась получить справку в психиатрическом диспансере, в которой утверждалось, что благодаря измене мужа и разводу она страдает депрессией и не может работать. Она была намерена сдержать своё обещание – выиграть бракоразводный процесс и обчистить бывшего мужа до нитки.