– Тебе кто-нибудь дарил такой браслетик?

– Немного другой. Но да. Дарили…

– И что с ним случилось? – раздался тихий голос за спиной. Дуня вздрогнула. Обернулась:

– Не помню, – зачем-то соврала. Следом встала, отряхнула колени и обратилась к мальчику: – Ну что, пойдем?

– Не спросишь, что случилось с моим?

– А разве это важно?

– Конечно. Свой браслет меня заставили снять. В армии такое нельзя носить. Да и потом нельзя было. Ведь это – своего рода отличительный знак. Но я бережно его хранил все это время.

Матвей убежал вперед. Дуня остановилась посреди дорожки, вмиг ослабев. Глупо… Глупо то, что это до сих пор так сильно ее трогает. Но с другой стороны, а разве можно было как-то иначе реагировать, зная, с каким трепетом этот сильный мужчина хранил свою память о ней?

– Это правда? – шепнула она, с трудом вернув себе голос.

– Угу. Теперь твоя очередь признаваться.

– В чем?

– В том, что случилось с твоим браслетом.

– Я сняла его, когда поняла, что ты никогда ко мне не вернешься.

– Никогда не говори никогда. – Семен опустил ей на плечи руки. Прижался горячим ртом к шее, чуть повыше воротника.

– Прекрати. Нас могут увидеть. Это неправильно.

– Неправильно было тебя отпускать.

– Но это случилось. И у меня с тех пор совершенно другая жизнь. Пожалуйста, Сём…

– Пожалуйста что? – просипел он.

– Не мучай ни меня, ни себя. Некоторые вещи невозможно вернуть.

– Дай мне пять минут, и я докажу, как ты ошибаешься.

– Поздно. Уже слишком поздно. Отпусти меня, пожалуйста. Нас наверняка заждались.

– Отпущу. Но сначала ответь – где твой браслет?

– Не помню.

– Попытайся еще раз. Я знаю, у тебя получится. Ты смелая девочка. Моя девочка… – и не думая отступать, Краснов потерся холодным носом о ее скулу. Дуня задрожала всем телом, душой потянулась к нему.

– Сёма!

– Где твой браслет, милая?

– В шкатулке с драгоценностями! Доволен?! А теперь отпусти меня! Ты обещал.

Он обещал, да. И лишь поэтому разжал руки, позволяя ей убежать. Дуня влетела в дом, едва не натолкнувшись на хозяйку.

– Дуня? А я все гадаю, куда ты запропастилась. – Юль Санна вытянула шею.

– Давай помогу. Это на стол нести?

– Да.

– Мои в столовой?

– Ага. Их развлекает Роман. Они прекрасно спелись.

Дуня забрала из рук подружки блюда и двинулась на шум. Огромный стол посреди комнаты уже ломился от яств. Володя о чем-то болтал, стоя рядом с Быковым и Кравцом у разожженного камина. Отца в комнате не было. Зато чуть поодаль прохаживалась туда-сюда Ветка. На руках у нее посапывала малышка Нана. Дуня удивилась, заметив, с какой болезненной жадностью Сандалова пялится на чужого ребенка.

– Ты видишь то же, что и я? – спросила она у Мариам, которая была занята сервировкой стола.

– Вижу, – вздохнула та. – Ветка как-то обмолвилась, что очень хочет родить, но что-то там у нее не ладится, – добавила тихонько.

– А она не думала обратиться к Когану? Слышала, он – прекрасный врач.

– Без понятия. Вета на эту тему не распространяется, а самой спросить мне как-то неловко.

– Понимаю.

В комнату, с огромным гусем на блюде, вплыла Юль Санна.

– Господа, все уже готово. Так что прошу занимать места согласно купленным билетам! – распорядилась она, водружая блюдо на стол. Проголодавшийся народ с радостью откликнулся на приглашение.

– Где садиться?

– Как вам удобно.

Так уж вышло, что рядом с Дуней в этот момент оказался Семен. Он любезно отставил стул, приглашая ее присесть. И ей ничего не оставалось, кроме как воспользоваться его приглашением. Хотя Володе, который прибавил шагу, чтобы усесться с ней рядом, это и не понравилось. В итоге Дуня оказалась как между двух огней. По правую руку – Краснов. По левую – Володя. А напротив – не сводящий с нее недовольного взгляда отец.

– Ромка принимает ставки на то, будет ли драка, – шепнула Юль Санна, проходя мимо. И хоть в голосе подруги звучал неприкрытый смех, Дуня не была уверена, что та шутит. Повисшее над столом напряжение, казалось, можно было резать ножом. Благо зазвучали первые тосты, и застучали вилки. А еще спустя некоторое время дело в свои руки взяли дети. Кира Быкова и старший сын Мариам – Левон. Начались забавные конкурсы.

– А теперь предлагаю погадать на то, что нас ждет в будущем году! – Кира притащила заготовленную заранее шляпу. – Кто первый? Папа, давай ты! Тяни…

Быков, посмеиваясь, достал из шляпы свернутую записку.

– «Похудеть решишь немного, станешь заниматься йогой!» – прочитал Роман. Все захохотали. – Теперь Юля! Ну, что там?

– «Вас ждет время смелых решений», – слабо улыбнулась она. Дуня закусила губу, молясь про себя, чтобы Юльке хватило ума не воспринять идиотскую записку как руководство к действию.

Следом к шляпе потянулся Коган:

– «Вас ждут великие дела», – застонал он. – Нет, ну, вы мне скажите – почему опять дела? Нет бы взять и посулить мне встречу с шикарной незнакомкой!

– Смирись, – захохотали друзья, не проявив должной эмпатии к Таму. – Дуня, твоя очередь!

Поддерживая дурашливый тон беседы, Дуня зарылась поглубже, вытянула свое предсказание и, сделав театральную паузу, раскрыла записку.

– Ну, что там? Не томи!

– «Забудь о застенчивости – протяни руку к своей любви».

Их взгляды с Красновым встретились. И было в них такое, в этих глазах… и знание – никуда тебе, милая, не убежать, и легкая насмешка, и обещание счастья, и предвкушение этого самого счастья – все сразу.

– Вот-вот! Протяни руку… – ее ладонь нащупал Чернов и потянул на себя. Дуня моргнула, разрывая образовавшиеся между ней и Семёном ниточки. Из последних сил улыбнулась своему жениху. А когда гадание переключилось на Сандалову, тихонько выскользнула из-за стола. Ей нужно было немного свежего воздуха. Под доносящиеся из столовой взрывы смеха она прошла по коридору и выскользнула на террасу. Дуня чувствовала себя ужасно несчастной. И это нельзя было отрицать. Как нельзя было отрицать и факт того, что что она… увлеклась. Увлеклась так сильно, что это стало проблемой, поставив под удар то будущее, которое она давным-давно для себя выбрала. И теперь, когда это произошло, она просто не знала, как быть. Ей казалось, что вся ее жизнь катится прямиком в пропасть. Будто тот обвал в горах сдвинул со своего места не только снежные покровы и камни… Один раз Семен Краснов уже перевернул ее жизнь. Второй… она не может позволить ему это сделать.