– Вот! Смотри, если мне не веришь.

Отец взглянул. И тут же отвернулся, нахмурив брови. Они так и стояли посреди лобби. Отовсюду доносился шум – смех, чужие разговоры. Предвкушение праздника царило в воздухе. Но как бы здесь ни было весело, продолжать разговор вот так было не слишком удобно. Дуня взмахнула рукой в сторону лифтов.

– И что он потребует за это?

– За что?

– За свою помощь в организации этой встречи.

– Почему ты думаешь, что он что-то потребует?

– Потому что я знаю таких, как Краснов! Они ничего просто так не делают. Послушай, я уж не знаю, как он так изловчился… Как вошел в круг… Но, Дуня, я тебя умоляю – держись от него подальше. У него и раньше были проблемы с контролем, а теперь, когда он получил реальную власть, просто подумай, во что это может вылиться.

Нет, отец и до этого, конечно, заводил подобные разговоры, но сегодня он, кажется, превзошел сам себя. Дуня поморщилась:

– Тебе не кажется, что это все попахивает паранойей?

– Он вознамерился тебя получить! Разве ты не видишь?

– И? Ну, вознамерился. Допустим. Дальше что? Как, по-твоему, он меня получит, если я не собираюсь ему себя вручать?

– Думаешь, он тебя спросит?!

Дуня фыркнула. Это и впрямь было смешно.

– Нет? Тогда что – выкрадет и под замок посадит? – закатила глаза. – Все, пап, прекращай. Иди лучше, собирайся. Нас Быковы пригласили отметить Новый год. Ты не забыл?

– О, нет. Позвони им и скажи, что нас не будет.

– Почему это?

– Потому что! У меня для тебя сюрприз. Пойдем…

Ничего не понимая, Дуня послушно пошла вслед за отцом к лифтам и дальше, к его номеру. Каким бы ни был сюрприз отца – свои планы она менять не собиралась. Но любопытство все-таки взяло верх.

– Смотри, кто приехал! – распахнув дверь, Андрей Викторович театрально взмахнул рукой и дурашливо поклонился.

– Вова?!

– Дуня! Привет. Я тебе полдня звоню! – Чернов сграбастал Дуню и хотел поцеловать, а она взяла и уклонилась. Машинально. Почему-то не желая, чтобы он ее касался. Но получилось так, что губы Володи мазнули как раз там, где ее целовал Краснов…

– Прости. Я забыла включить звук.

– Да это я уже понял. Иногда я поражаюсь, как ты умудряешься не забыть голову. Как тебе мой сюрприз?

Дуня заставила себя улыбнуться. Потому что Вовка старался, и ей действительно стоило этому радоваться.

– Обалдеть! Я ведь уже и не надеялась, что у нас выйдет встретить Новый год вместе.

– Да мы тут с будущим тестем подумали и вспомнили поговорку, что как встретишь Новый год – так его и проведешь. Вот я и решил – к черту дела. Ключа от твоего номера у меня не было, поэтому пришлось остановиться здесь. Я чемодан не разбирал. Лишь взял белье на смену. Андрей Викторович разрешил мне воспользоваться душем.

– Супер, – без особого энтузиазма улыбнулась Дуня.

– Ну что, тогда пойдем устраиваться?

– А ты вообще надолго?

– До второго. А что?

– Так мало?

– Ну, прости. Мне и эти дни было сложно выкроить. Ты же знаешь.

В ее голосе так отчетливо сквозили фальшивые нотки, что было удивительно, как он их не замечает. Дуня в ужасе поняла, что приезд жениха ее не то что не обрадовал, а даже огорчил. Она пока слабо понимала, как ляжет с ним в одну постель, как согласится на близость, если до этого дойдет. А ведь что дойдет, можно не сомневаться. Ведь они с Володей не виделись вот уже две недели.

– Как думаешь, мы еще успеем забронировать столик в ресторане?

– Думаю, нет. Но нам это и не нужно. Мы приглашены в гости.

– О, нет. Встречать Новый год в незнакомой компании? – Вовка скривился, застегивая разворошенный чемодан.

– Уверен, ты сможешь выбить столик, если постараешься, – вклинился в разговор Андрей Викторович.

– Нет, пап, ты же в курсе, что мы будем праздновать не только Новый год.

– Нет? А что еще? – изумился Чернов, выдвигая ручку.

– Ой, ты же не знаешь! Пойдем, я тебе все-все расскажу, пока буду собираться.

Володя с Андреем Викторовичем переглянулись. И хоть этот обмен взглядами был довольно стремительным, Дуня успела его заметить и сделать свои выводы. У нее закралось подозрение о том, что Вовка явился не без помощи ее папеньки. Очевидно, паранойя того распространилась чуть дальше, чем она могла бы предположить, раз он вызвал подкрепление. А может, это была и не паранойя вовсе… Дуня растерла виски, чувствуя себя как никогда сбитой с толку.

– Так что ты мне хотела рассказать? – спросил Чернов, когда за ними закрылась дверь ее номера, но вместо того, чтобы послушать, оттеснил Дуню к стене и набросился на нее с поцелуями. Наверное, она вытерпела это только потому, что они целовались тысячу раз до этого.

– Ну, все… Все! Вов, перестань. У нас совсем нет времени.

– И я, хоть убей, не понимаю, почему, – страстно заметил он, стискивая в ладонях ее попку.

– Понял бы, если бы меня выслушал! – деланно беззаботно рассмеялась Дуня и, наконец, выбравшись из объятий жениха, выложила ему довольно сокращенную версию случившегося. – Ну? Что скажешь?

– Ты – молодец.

– Правда? Тогда почему ты хмуришься?

– Потому что мне не нравится, что вокруг тебя вьется этот тип. Послушай, Андрей Викторович мне рассказал в общих чертах, что там у вас было…

– Вот как? И давно вы с отцом моете мне кости?

– Мы не моем! Он о тебе беспокоится. И я тоже.

Дуня с трудом удержала вертящийся на языке вопрос – «Так это из-за беспокойства ты подарил мне неисправную машину?». После чего в ужасе замерла, испугавшись тех мыслей, что, оказывается, до сих пор сидели занозой в ее сердце. Как же она запуталась! В попытке взять себя в руки и не наломать дров, Дуня, глубоко вздохнула:

– Вы волнуетесь совершенно напрасно.

– Правда? – Чернов взял Дуню за руку и заглянул в глаза.

– Конечно! – убежденно сказала она. – Господи, Вов, с тех пор прошло миллион лет. Я вообще не понимаю, что за шум поднялся вокруг этой истории.

– То есть у меня нет никаких причин беспокоиться?

– Нет абсолютно никаких причин, – улыбнулась Дуня, заглушая тоненький голосок внутри, который, тем не менее, очень навязчиво ей шептал – «Врунишка». – Теперь я могу сходить в душ?

– Можешь, – вздохнул Чернов. – Хочешь, я потру тебе спинку?

– Нет! – выпалила Дуня. – Лучше разбери чемодан. Я терпеть не могу беспорядок, ты же знаешь. И закажи что-нибудь поесть.

– Ты ведь только из ресторана.