аргументом в вечном споре «природа или воспитание». Многие десятилетия люди спорят о том, почему серийные убийцы совершают свои преступления: заложено ли в них зло от природы или оно является продуктом окружающей обстановки? Многие маньяки действительно росли в жестокой обстановке, но далеко не все случаи можно объяснить этим. На всякого Фреда Уэста найдется свой Гарольд Шипман. Карл Панцрам сам заявляет о том, что он был паршивой овцой в добропорядочной и честной семье задолго до того, как ситуация в ней стала нездоровой. Так что, по крайней мере в данном случае, причиной зла смело можно считать природу, а не воспитание.

Ситуация резко изменилась, когда Карлу исполнилось семь. Его родители развелись, и отец исчез с горизонта. На протяжении нескольких лет мать, ставшая главой семьи, управлялась с фермой с помощью детей. Однако старшие братья взрослели и покидали родной дом, пока в конце концов не остались только Карл, один из его братьев и сестра. Работы для них хватало. Днем они посещали школу, а вернувшись, трудились на ферме до поздней ночи.

Это было непростое детство, хотя и типичное для многих в конце XIX в. Тем не менее сегодня мы назвали бы такую обстановку эмоционально неблагополучной. Панцрам так вспоминает о тех временах: «На мою долю выпадала масса работы и изрядная порция побоев всякий раз, когда меня считали виноватым в том, что не нравилось любому, кто был старше и сильнее. Мне казалось тогда и кажется сейчас, что прав всегда сильный, а все, что делал я, было неправильно».

Карл Панцрам сам заявляет о том, что он был паршивой овцой в добропорядочной и честной семье…

После ухода отца юный Карл Панцрам оказался в мире, живущем по принципу «кто сильнее, тот и прав». С каждой взбучкой, выпадавшей на его долю, он все лучше усваивал этот урок. Будучи самым слабым (по крайней мере, в собственном восприятии), Карл оставался в положении жертвы лет до одиннадцати, когда «начал подозревать, что остальное человечество относится ко мне не так, как надо». Скорее всего, именно тогда он начал видеть в людях потенциальных жертв.

Первой мишенью Карла оказался сосед, дом которого был лучше, чем у Панцрамов, и который жил во всех смыслах богаче. Первым преступлением Карла Панцрама стало проникновение в этот дом, где он прихватил то, что ему понравилось, в том числе пирог (редкость в его собственном доме) и револьвер, из которого мальчик собирался «стрелять в индейцев».

Он хотел сесть на поезд и отправиться на запад, но план провалился, когда о краже со взломом узнали и виновника арестовали. Карла жестоко избили, немного подержали за решеткой, а потом отправили в Миннесотскую исправительную школу в Ред-Уинг, заведение для сбившихся с пути юношей.

В «школе» (если ее можно так назвать) 11-летний Карл познакомился с совершенно новым, но не менее жестоким миром. Это было, по сути, религиозное заведение, но сотрудники вбивали в воспитанников христианскую мораль преимущественно силой. Такой режим, как правило, давал совершенно противоположный эффект. Карл Панцрам с каждой поркой все больше ненавидел как школу, так и религию. И, конечно же, своих мучителей. По мере того как недели складывались в годы, он начал мечтать о мести, представляя самые разнообразные способы расплаты за свою боль.

В заведении находилось примерно 250 юношей и мальчиков начиная с семи лет, совершивших самые разные преступления – от мелких до весьма тяжких. Младшие были мишенью для издевательств со стороны старших. Здесь процветало насилие, в том числе сексуальное. В школе имелась так называемая «художественная мастерская», названная так потому, что жертвы выходили из нее разукрашенными синяками. Мальчиков клали там на доску и били плетьми, после чего лили на раны соленую воду, причиняя жгучую боль.

Панцрам настолько ненавидел «мастерскую», что однажды решил спалить ее. Для этого он воспользовался длинной палкой с намотанной на нее веревкой. Он поджег один конец и засунул палку в кучу промасленных тряпок. Куча задымилась, разгорелась, и в итоге огонь охватил все помещение.

Панцрама сочли недостаточно умным для академического обучения и отправили его прислуживать на кухне в столовой для сотрудников. Здесь у него появилась возможность делать пакости своим мучителям – он тайком мочился в их блюда, а потом молча наблюдал, как они съедают все до последней крошки. Однажды он попытался убить одного из надзирателей, подсыпав ему в еду крысиный яд, но его разоблачили и жестоко избили.

Первое знакомство Панцрама с жизнью в заключении произошло в Миннесотской исправительной школе. Он попал туда, когда ему было всего 11

Некоторые товарищи Панцрама по заключению говорили, что если он хочет выбраться отсюда, то должен измениться или хотя бы сделать вид, что изменился. Поразмыслив об этом, он решил, что они правы. С этого момента Карл Панцрам делал все, чтобы казаться прилежным, скромным и раскаивающимся юношей, хотя внутри у него кипели ненависть и отвращение. Возможно, его игра была далека до совершенства, но совет по досрочному освобождению ему удалось обмануть.

Пробыв в исправительной школе два года, Панцрам получил право на досрочное освобождение, хотя был далек от перевоспитания как никогда. Он хотел причинять людям боль больше, чем когда-либо, причем не только своим обидчикам, но и всем, если это могло сойти ему с рук. Он был зол на весь мир, и после многолетнего физического насилия 13-летний мальчик хотел только одного – отомстить за него.

«Здесь я узнал еще больше о воровстве, обмане, ненависти и убийстве. Я узнал, что мужской член можно использовать не только для мочеиспускания, а анус – не только для дефекации.

…Покидая это заведение, я уже твердо решил, как буду жить дальше. Я знал, что буду грабить, жечь, разрушать и убивать везде, где буду находиться, и любого, кого смогу, пока не закончится моя жизнь».

Пробыв в исправительной школе два года, Панцрам получил право на досрочное освобождение, хотя был далек от перевоспитания как никогда.

За два года в исправительной школе с мальчиком произошли фундаментальные изменения. Конечно, условия там были очень жестокими, но для того, чтобы стать серийным убийцей, одного лишь этого мало. В конце концов, не стали же ими все 250 мальчиков, находившихся в заведении вместе с Панцрамом. Нет никаких свидетельств, что кто-то еще из них совершал нечто подобное жутким деяниям Карла. Гораздо более логично предположить, что задатки для формирования личности маньяка у Панцрама уже имелись, когда его, 11-летнего, отправили туда. Но школа не устранила их, а, наоборот, вытащила на свет и позволила им править бал.

• •