они откажутся, заявил Шипман, то пожалеют об этом. Он устроит как минимум отвратительную сцену, и уволить его они смогут только через суд, что станет черным пятном на репутации Медицинского центра.

Но его все же уволили. Шипман был в ярости и устроил настоящую истерику, но это не помогло. Полицию уведомили о преступном поведении Шипмана, и, как бы он ни протестовал и ни отпирался, его признали виновным в подделке рецептов и использовании наркотиков для собственных нужд.

Шипман рассказал в полиции жалостливую историю о том, что он подсел на наркотики из-за трудностей жизни врача. Неизвестно, насколько этому можно верить, так как Шипман при необходимости мог врать очень убедительно. Он по собственной воле отправился на реабилитацию в расчете убедить всех, что действительно хочет побороть свою зависимость. Может быть, это действительно было так, но более вероятен просчитанный ход манипулятора, которого приперли к стенке.

Несмотря на месяц, проведенный в реабилитационной клинике, обвинения с Шипмана не были сняты. Однако он смог избежать тюрьмы и отделался лишь умеренным штрафом. Для большинства это означало бы конец медицинской карьеры, но не для Шипмана, который счел произошедшее малозначащей ерундой и двинулся дальше, оставив Тодморден позади.

Как ни странно, его действительно не лишили врачебной лицензии. Сменив пару временных мест работы, он в конце концов перебрался в городок Хайд неподалеку от Манчестера. Шипман рассказал выборочно правду о том, почему покинул Центр Абрахама Ормерода, но представил себя как наркомана, вставшего на путь истинный, который очень хочет служить людям и надеется, что ему дадут второй шанс. Если бы ему запретили заниматься медицинской практикой и перекрыли доступ к наркотическим веществам, многие остались бы живы.

Медицинский центр Доннибрука был построен в 1968 г. и функционирует до сих пор. Гарольд Шипман начал работать там в 1977 г., изображая человека с трудным прошлым, который хочет начать жизнь сначала. Как и в Тодмордене, он был приветлив с коллегами, но тот, кто пытался возражать ему, сразу наталкивался на его высокомерие. Иными словами, все повторялось, за исключением одного существенно более темного аспекта, о котором стало известно только годы спустя.

В целом пациенты любили Шипмана. Быть врачом общей практики – дело довольно тяжелое. С увеличением числа пациентов растет и загрузка. Тем не менее Гарольд Шипман находил время на то, чтобы посидеть и поговорить с ними, выслушать жалобы, тревоги и даже подробности личной жизни. Первоначальный период хороших отношений с коллегами закончился преимущественно из-за позиции Шипмана «либо по-моему, либо никак», и к новому 1992 г. он решил уйти и заняться частной практикой в том же районе. Пациенты, которые его любили, потянулись за ним.

Как и в Тодмордене, он был приветлив с коллегами, но тот, кто пытался возражать ему, сразу наталкивался на его высокомерие.

Доктор Шипман, и так уже ставший местной знаменитостью, почувствовал, что его популярность выходит на новый уровень. Большую роль в этом сыграла его доступность для вызовов на дом – он был всегда готов сделать все для удобства и спокойствия пациентов, по крайней мере, так им казалось. Но на самом деле все было совершенно иначе. Шипман убивал пациентов, одного за другим, вводя им смертельные дозы морфина или диаморфина.

Его почерк оставался неизменным на протяжении всей 23-летней череды убийств. Он выбирал в качестве жертв пожилых, хотя вовсе не обязательно больных и слабых. Фактически многие его жертвы были вполне здоровы и обращались лишь с мелкими жалобами. Огромная доза препарата воздействовала на дыхательный центр пациента, подавляя или полностью блокируя сигналы нервной системы. У человека наступала дыхательная, а затем сердечная недостаточность – недостаток кислорода вызывал остановку сердца или смертельную аритмию. Пациенты Шипмана умирали во сне. Их уход был относительно легким, однако по сути доктор все равно оставался хладнокровным убийцей.

Чтобы скрыть следы преступлений, Шипман подделывал свидетельства о смерти, изобретая фальшивые инсульты, сердечно-сосудистые заболевания, диабеты и прочие болезни. Одним из любимых диагнозов была просто «старость». У медиков есть поговорка: «Старость не вылечить». Это может звучать грубо, однако означает, что в жизни любого человека наступает момент, когда организм уже настолько изношен, что больше не может поддерживать жизнь. Старость – задокументированная причина смерти во многих убийствах Шипмана, и вряд ли кто-то в ней усомнился, если бы этих смертей не было так много. А в районе, где работал Шипман, их стало слишком много.

В таком важном деле, как подтверждение естественного конца человеческой жизни, не должно быть места для ошибки – иными словами, один человек не может обладать достаточной для этого властью. По закону медицинское заключение, сделанное тем, кто констатировал смерть, должен изучить и подтвердить второй врач. Это правило нельзя обойти. Гарольд Шипман приглашал для этого врачей местной клиники, и в начале 1998 г. одна из них, Линда Рейнольдс, всерьез забеспокоилась по поводу количества смертей, которые он фиксировал. Доктор Рейнольдс заметила закономерность: практически все скончавшиеся были женского пола, среднего или пожилого возраста, одинокие и ранее отличавшиеся довольно неплохим здоровьем. Самым подозрительным было то, что Шипман всегда находился рядом в момент смерти или обнаруживал пациентов мертвыми во время визита. Линда Рейнольдс чувствовала какой-то подвох и поделилась своими наблюдениями с судмедэкспертом.

Подозрения возникли не только у нее. Сотрудников похоронного бюро, куда поступали останки жертв Шипмана, тоже начало беспокоить количество умерших пациентов этого врача. Задним числом понятно, почему Шипман всегда рекомендовал кремировать, а не хоронить тела умерших, – это гарантировало уничтожение следов его преступлений. Ни одно тело не было отправлено на вскрытие, поэтому никто не мог догадаться, что причина смерти в передозировке морфина или диаморфина.

Шипман убивал своих пациентов чрезмерной дозой наркотических препаратов, а в свидетельстве о смерти указывал, что смерть наступила в результате инсульта, сердечного приступа или болезни. Его жертвы часто были пожилыми, но многие из них имели довольно крепкое здоровье

Это были практически идеальные убийства, и они повторялись сотни раз, не вызывая подозрений, пока наконец масштаб преступлений Шипмана все же не привлек внимание. Полицию поставили в известность о странно похожих смертях, и она начала официальное расследование.

Тот факт, что Шипману удавалось так долго ускользать от внимания правоохранителей, одновременно примечателен и отвратителен, но, как и большинство других серийных убийц, он в конце концов потерял бдительность. В июне 1998 г. Шипман зашел слишком далеко, убив Кэтлин Гранди, бывшую жену мэра города. По утверждению Шипмана, она вызвала его из-за боли в груди и умерла. Хотя Гранди был уже 81 год, ее дочь не поверила в то, что мать, которая была довольно бодра для своих лет, внезапно умерла от любимой причины