– Ох, не понимаю, как ты целыми днями делаешь все это и даже не устаешь.

На ее лице было написано такое восхищение, что ему с большим трудом удалось прикусить язык и не произнести отнюдь не королевское замечание об отсутствии усталости. Он же не виноват, что может делать это целыми днями. Она продолжала дарить ему эти открытия.

А потом он не мог не думать о них.

Она делала его таким же одержимым сексом, как и она сама.

Она провела рукой сзади по своей шее, поднимая конский хвостик, потом начала сгибать и поворачивать плечи и шею, затем взглянула на часы. Десять тридцать. Габриэль помог ей снять куртку повара просто потому, что действительно наслаждался, раздевая ее, и поднял ее блокнот, который был заполнен каракулями и заметками. В правом верхнем углу Габриэль увидел свою Розу. Джоли окружила ее сердечком, снова и снова обрисовывая ручкой один и тот же контур, пока не продавила бумагу. Увидев сердечко, он чуть помедлил, затем захлопнул блокнот и вручил его ей.

Мгновенно сбросив собственную куртку, он вышел вместе в Джоли в переулок, преследуемый самыми грязными мыслями.

Например, о том, как взять ее в свои объятия и целовать так долго, чтобы потом хватило сил выдержать интенсивность работы в обеденное время.

Или о том, как во время поцелуя прижиматься бедрами к ее бедрам, потому что от возбуждения ему безумно хотелось прикоснуться к ней. И затем…

– Спасибо, – радостно сказала она, прежде чем он успел дотронуться до нее. – Это было чудесно.

Ууу. Видишь? Как раз в то самое время, когда его мысли счастливо сосредоточились только на сексе, она что-то произнесла и закружила вихрем все его чувства. Как после этого мужчина может думать о работе?

– Позволь мне убраться с твоего пути и не мешать тебе во время обеда. Тем более что мне все равно надо встретиться с Даниэлем Лорье.

Его руки замерли на полпути. Ему даже показалось, что она вывернула ему на голову одну из тех наполненных льдом ванн, что стояли в его кухне.

– Тебе надо что?

– Встретиться с Даниэлем Лорье. Знаешь его? Он работает в Le Relais d’Or.

Она смотрела удивленно, будто не могла себе представить, что кто-то не слышал о Даниэле Лорье.

– Конечно, знаю, – с раздражением ответил Габриэль. – Лея Лорье – в некотором смысле моя кузина. Его жена. – Он выделил слово «жена». Мужчина не может быть чересчур осторожным. Женщины всегда считали Даниэля весьма соблазнительным. Когда он бывал на телевидении, то ведущие едва не облизывали его вместо его тарелок. Однако он держался с нежной и забавной твердостью, будто повторял: «Я женат». У Габриэля же всегда появлялась надежда, что симпатичная телеведущая могла бы влюбиться в него самого достаточно сильно, чтобы выдержать больше месяца, но каждый раз его глупое сердце было растоптано. Чертовски самодовольный счастливо женатый Даниэль. – Я помог ему сохранить кондитерскую кухню, когда на его плечах внезапно оказался целый ресторан после смерти отца Леи.

Это было как раз тогда, когда уволенный отцом Джоли Габриэль работал и копил деньги, чтобы открыть собственный ресторан. Но он не мог просто смотреть, как его четвероюродный брат по браку тонет в той засасывающей пучине, какой было руководство легендарным трехзвездным рестораном. Даниэлю было всего девятнадцать лет, и он еще даже не поднялся до су-шефа, когда умер отец его подруги, известный шеф-повар. Габриэль на секунду притих, погрузившись в воспоминания, почти прощая Даниэлю, что тот женат уже одиннадцать чертовых лет на женщине, которая считает, что солнце всходит и заходит на нем. И ведь это при том, что у Леи не было ни единого шанса увидеть, как на Даниэле заходит солнце, так как на закате он всегда находился в кухне.

– Боже, он был на удивление худым мальчишкой. Но таким напористым.

Точно таким же, как Габриэль. Но Даниэль превратился в настоящего чертова принца, элегантного, никогда не теряющего самообладания. Габриэль не мог даже представить себя таким. Даниэль всегда чувствовал себя довольно хорошо после того, как заканчивались съемки, – смеялся и своей энергией вовлекал хозяев шоу в свое веселье. Даниэль чувствовал, будто входит в дома зрителей, и они принимают его энергию. А однажды, когда Габриэль смотрел клип Даниэля со всей его изящной, сдержанной страстью, то хотел вжаться в кресло из-за того, каким огромным был он сам. Как не соответствовал всем принятым нормам и стандартам, был слишком неправдоподобным. Но если бы ему дали свободу в посудной лавке, он никогда не сломал бы ни единой вещи, даже не порвал паутинку, спряденную между тарелками, а люди всегда думали, что он непременно сделает это.

– Ох! – Джоли взволнованно хлопнула в ладоши. – Я могла бы взять у тебя интервью о нем, записала твои воспоминания о вашем первом годе работы. Было бы потрясающе! Так невероятно, что ему удалось удержать ресторан!

Габриэль помрачнел.

– Ты должна работать со мной.

Думать обо мне. Целиком сосредоточиться на мне.

– Мне нужна какая-нибудь история, чтобы оправдаться перед отцом, – объяснила Джоли.

– История, значит? – Габриэль скрестил руки на груди и нелепо смутился, потому что это движение заставило вздуться его мышцы. Вот Даниэль, тот всегда засовывал руки в карманы, и никто никогда не мог понять, сердится он или нет.

– В любом случае для этой кулинарной книги мне нужны и другие шеф-повара с юга Франции. И еще вкусная еда, пока я работаю над книгой. Я слишком много внимания уделила десертам. Даниэль Лорье как раз тот, кто мне нужен!

Габриэль до боли сжал зубы. Даниэль всегда был чертовски безупречен. В девятнадцать лет управлял трехзвездным рестораном и в то же время смог удержать Лею Лорье, женщину, которая отдала ему всю свою жизнь и думала, что он заслуживает этого.

– Я должен быть центром твоего внимания. Твоей сбывшейся мечтой.

– Да ладно тебе, Габриэль. Ты будешь занят работой уже через пять минут. А так как Даниэль Лорье делает своего су-шефа главным поваром, то становится свободнее и может спокойно сесть и поговорить со мной. Я попрошу его рассказать о том, как он решил не каждый день сам управлять рестораном. Ты можешь себе такое представить? Чтобы шеф-повар решил уступить власть? Я уже продала одну большую статью на эту тему и чувствую, что могла бы добиться большего.

– Сколько проектов у тебя в работе одновременно с моим контрактом? Другая кулинарная книга, статьи о Даниэле…

– Вот так я и зарабатываю на жизнь, Габриэль. Несколько проектов сразу. Я люблю писать о кулинарии, но кулинарные книги требуют много времени, и деньги за них поступают крайне медленно.

Могла бы жить за мой счет, подумал он угрюмо. Денег у него более чем достаточно. Но если он предложит ей такое, она, вероятно, в ярости накинется на него.

С другой стороны – лицо его прояснилось – он никогда не пытался встречаться с теми девушками, которые финансово зависели бы от него. Хотя, возможно, деньги убедили бы кое-кого смотреть сквозь пальцы на его неудачные рабочие часы.