три таких трубки: на них и помещалась форма с хлебом. На столе находились также два небольших сосуда с благовониями для воскурений, сжигавшихся по субботам, когда со Стола убирались хлебы. Стол воспрещалось оставлять пустым. «Хлеба предложения» пребывали на нем, даже когда евреи находились в походе. В Скинии Стол располагался справа от входа на расстоянии пяти локтей от парохет (завесы, закрывавшей Святое святых) и двух с половиной локтей от северной стены.

Дарохранительница Иерусалимского Храма, напоминавшая Стол царя Соломона. Изображение из латинской Библии XVI столетия

Каждую пятницу в железных формах выпекались 12 пресных хлебов предложения – по одному от каждого колена народа Израиля. Во время странствия по пустыне хлебами предложения называли испеченную манну. Мера муки для каждого хлеба равнялась примерно 9,84 л. Затем их помещали в золотые формы. В субботу их выставляли на Стол, убирая с него хлебы, лежавшие с предыдущей недели. Два хлеба клали прямо на зеркальную поверхность Стола. Остальные десять располагались над Столом на пяти полках в золотых формах, по два на каждой полке. Хлебы, убранные со Стола по прошествии недели, раздавались коэнам и левитам, которые ими питались исключительно в Иерусалимском Храме.

А теперь внимание. По мнению выдающегося средневекового толкователя Талмуда и Библии Раши (комментарий к Исх. 25: 29), жившего в XI и начале XII столетий, хлебы лехем а-паним (буквально «хлеб лиц), находившиеся на столе Соломона, назывались так из-за своей формы, поскольку каждый из них имел как бы «два лица» или паним, когда боковые грани хлебов образовывали форму квадрата, а два противолежащих края загибались кверху. Так рождался «хлеб, помещаемый перед [Божьим] Присутствием», а по-еврейски Шехиной.

Вместе с тем, его последователь иудейский мудрец XII столетия Рашбам рассматривал это как «хлеб, присущий Великой Личности» (комментарий к Исх. 25:30). Иными словами, мы имеем тождественную картину в отражении Великого Лика (Макропрозопа) в Малом Лике (Микропрозопе) на зеркальной поверхности стола Соломона, притом, что третий Лик сокровенен и пребывает в незримом – в Зазеркалье, в каббалистическом Эйн-Соф Аур, третьем из трех покровов негативного бытия (Эйн – первый покров, связанный со Святым Духом, Эйн-Соф второй покров, знаменующий собой Сына Божия), соответствуя ветхозаветному и новозаветному Богу Отцу. Оба первых покрова могут отражаться из непроявленного (мира нави) в проявленном (яви), тогда как первый (правь) присутствует в их отражении, оставаясь в Зазеркалье. Таковы же и принципы апофатического (отрицательного) платонического богословия Восточной Церкви, в отличие от катафатического (положительного) аристотелианского богословия Римско-католической церкви! В нем хлеб выражает симфонию непостижимо и вечно рождающихся Ликов, вместе с вином прообразуй собой литургический цикл нашей жизни, идущий с зеркальной поверхности знаменитого стола Соломона:

«И возьми тонкой пшеничной муки, и испеки из нее двенадцать хлебов; две десятых эйфы пойдут на один хлеб. И положи их в два ряда, по шести в ряд, на чистом столе пред Господом. И положи на каждый ряд чистой левоны, и будет это при хлебе в память, в жертву Господу. В каждый день субботний должно раскладывать их пред Господом, постоянно: [это] от сынов Исраилевых в завет вечный. И будет [это] для Аарона и сынов его, и они должны есть его на святом месте, ибо это святая святых для него из жертв Господних – постановление вечное» (Лев. 24:5–9).

В 70 году от Рождества Христова после кровопролитной осады Иерусалима его Храм подвергся разрушению, а предметы его интерьера и сокровища были вывезены по повелению Тита в Рим, о чем свидетельствует триумфальная арка этого императора, на рельефе которой изображена уносимая победителями главная Менора Иерусалимского Храма. Считается, что именно с ней и попал в Рим стол царя Соломона. В 410 году Рим осадило и взяло войско вестготов или визиготов под предводительством Алариха, захвативших в результате разграбления имперской столицы и «стол хлебов предложения», который впоследствии оказывается в новой столице вестготов, расположившейся в Толедо на Пиренейском полуострове. Ряд сохранившихся латинских документов имущественного характера конца античности и начала средневековья недвусмысленно указывают на наличие стола Соломона, сына Давида, в готской столице. Однако следы святыни теряются в 711 году во время вторжения мавров в Испанию и образования здесь мусульманского государства Аль-Анда-лус, просуществовавшего в том или ином виде на Пиренеях без малого около 800 лет. Дальше о судьбе стола доподлинно ничего неизвестно, кроме существования трех противоречивых версий, где он мог оказаться. Согласно первой, мавры доставили святыню ко двору халифа в Дамаске, но арабские хроники конкретизируют, что халиф получил поддельную копию стола и лишь одну из 365 его настоящих ножек: о ней говорят и сказки «Тысячи и одной ночи». Вторая сообщает о сильной грозе, обрушившейся на перевозимый маврами стол в пустыне Сахаре и вместе с его сопровождением навсегда похоронившей священный предмет. Третья и, как выясняется, наиболее вероятная гласит, что, еще не дожидаясь штурма арабами Толедо, готы надежно укрыли стол царя Соломона в катакомбах под городом, надежно замуровав доступы к нему. Впоследствии люди, знавшие о его местоположении, умерли, не успев передать данные о нем своим преемникам. Дело в том, что стол царя Соломона до 711 года являлся центром и средоточием визиготского церковно-литургического обряда и, следовательно, прятать его вдалеке от Толедо с клерикальной точки зрения было как нелогично, так и нецелесообразно. Последнее еще раз говорит о том, что святыня покоится в одном из подземелий Толедо, если учесть, к тому же, что ее наличие там обеспечивало на протяжении многих столетий выживание Федерико Гарсиа Лорки поиски стола царя Соломона. Кадр из фильма мосарабского или визиготского литургического чина, который пытались больше латинизировать или вовсе упразднить приверженцы унифицированного римского обряда.

Надгробие кардинала Хуана Пардо де Таверы в Госпитале Святого Иоанна Крестителя в Толедо, откуда и начались для Сальвадора Дали, Луиса Бунюэля и

Но что за круги отражались на седой поверхности стола царя Соломона, когда смотрел на нее «верующий атеист» и аскет в быту и труде режиссер и главный герой фильма Карлоса Атареса Сауры Луис Бунюэль, оказавшийся одним достойным выжить после соприкосновения с ее пронизывающим светом божественной белизны. Это отраженные столом круги Кроноса-Сатурна, в чередовании которых мы можем сразу лицезреть и прошлое, и настоящее, и будущее. Впервые кольца Сатурна наблюдал Галилео Галилей (1564–1642) в 1610 году, но из-за слабости телескопа он назвал их «придатками», а определил их как кольца в 1655 году голландский математик, физик и астроном Христиан Гюйгенс (1629–1695), в распоряжении которого находился 92-кратный телескоп, описав всю систему