случилось! Ещё теперь и не избавиться от тебя никогда? Да не бывать этому. Иди ты к черту!

– Ну вот, а пять минут назад ты меня благодарила за спасение жизни. Женщины, ни грамма постоянства! – с недобрым ехидством ответил дылда, беся ещё больше.

– Да пошел ты, ясно! И твой Дема тоже! Если бы не вы, то меня не нужно было бы ни от кого спасать. С самого начала! Я одеваюсь и сваливаю отсюда и не смейте ко мне опять приближаться!

– Охеренная идея свалить за шесть дней до первого переворота и учитывая, что убийца твоего оленя благородного может бродить где-то, снова выслеживая тебя.

Глава 24

Лихо

Я вывалился из собственной комнаты, на ходу застенчивая штаны и перекинув футболку через плечо, а дверь с грохотом захлопнулась за моей спиной.

– Ну охренеть, как похоже на грёбаный кайф! – рыкнул себе под нос. – Не успел парой обзавестись и уже собственного спального места лишился.

Узнав о том, что один из трупов ожил и ушел, София поменялась в лице, резко прекратила скандалить, но таким тоном произнесла краткое «Уйди», что меня будто по шарам пнул кто, и возразить даже словом не осмелился, подчинился. Я! Не осмелился! И подчинился, сука.

Увидев в общей кухне-гостиной Настьку, которая резко обернулась и уставилась на меня, «обрадовался» ещё больше. Чего не спится никому в этом доме с утра пораньше?

– Ага, давай, начинай меня лечить и ты, что предупреждала, и я мудак со всех сторон, – вызверился я, плюхнувшись на диван и хватаясь за пульт от телека.

– Все так плохо? – вместо этого с сочувствием, которое, впрочем, сейчас только раздражало, спросила подруга.

В животе заурчало от запаха сырников, которые она как раз жарила на завтрак. Стянуть бы парочку сейчас, но подруга злится, когда таскаем еду в процессе готовки. У нее прям пунктик после нашего детдомовского детства – сколько бы ни было в данный момент у нас жратвы, ее нужно есть вместе, за одним столом, честно деля поровну на всех.

– Это я во всем виноват, если бы ни я никакой херни бы не случилось, она слышать не хочет ни о какой там парности и не желает меня видеть больше никогда в жизни, и никакого больше, сука, секса. Куда же ещё хреновее? – ответил, почесав урчащий живот.

– Ну, ради правды, кое в чем София то права. Если бы ты не решил тогда привезти к нам на помощь именно ее…

– Слышь, ты кому тут друг, а? – возмутился я, вскакивая. – Да ее клиника мне просто первой подвернулась! И это я что ли засаду эту устроил с тем, что именно она моя пара?

– Конечно, не ты, но и не она же. Просто у тебя есть хоть какое-то преимущество…

– Какое, блин? Сдохнуть от воздержания, если она так меня никогда к себе и не подпустит?

– Лихо! Ну что вы все мужики-то так именно на сексе зациклены?

– Потому что мы этот самый секс любим и хотим, чтобы его было как можно больше.

– А мы девушки можно подумать нет. Просто отношения это же не исключительно секс.

– Ага, они ещё и вынос мозга, обвинения во всех грехах и паскудное нытье внутри, будто из меня жилы тянут медленно без наркоза, – до чего же противно ощущать к тому же себя ещё и обиженкой какой-то, которая жалуется только, вместо того, чтобы решить проблему самым привычным и рабочим методом – силовым. Но тут он не сработает, и как же это тоже бесит. – Секс хотя бы приятная часть этих самых отношений, ради которой можно кое-что и стерпеть.

– Вынос мозга и обвинения – это временная реакция Софии, на которую она, согласись, имеет полное право. Столько на нее всего обрушилось одномоментно, кто угодно бы рванул. Ты, кстати, узнал куда и зачем ее хотели увезти и кто были все те покойники?

– Как-то не успел, – огрызнулся и потянулся-таки стянуть сырник, но вредная Настька шлепнула меня по лапе лопаткой.

– Ну да, вы были очень заняты другим.

– Ой, Настька, чья бы мычала! Вспомни сколько вы срались с Демой, особенно по-началу, а потом, как трахаться стали, из постели не вылезали.

– Ну допустим, ругалась с ним я, Дема молчал и сопел больше, но так же, как и ты, нормально не мог со мной разговаривать, потому-то бесил, – ответила подруга, снимая как раз со сковороды очередную партию сырников, не переставая при этом зорко отслеживать мои возможные поползновения. – И мы никогда не трахались, а только занимались любовью. Разницу улавливаешь?

Мог бы я ей порассказать, что эта самая разница существует только в фантазии самих женщин, а мужики всегда хотели и будут хотеть трахаться, как можно чаще и, самое главное, с минимум предварительных усилий. И есть или хороший секс или такой себе, а не просто секс с рандомной бабой или волшебное какое-то занятие любовью. Чушь! Но лучше промолчу, мне на сегодня бабских психов хватит.

– Ну, это точно не мой случай, я уж не молчу. А она бесится. Можно подумать, я до уссачки рад, что парой обзавелся, тем более такой.

– Ты же не сказал ей это? – я зыркнул исподлобья, догоняя по выражению лица Настьки, что она опять какой-то зашквар углядела. – Серьезно, Лихо? Ты в прямую сказал женщине, что она тебе нафиг не сдалась, а теперь возмущаешься, что она с тобой в постель запрыгнуть не кинулась?

– Хронология событий была другая, – отвернувшись, я полез в холодильник и вытащил бутылку с молоком, с которой и вернулся обратно на диван. – Сначала она мне выкатила, что все было случайно и больше никогда, а потом уже я ей внятно растолковал, что ни со мной – значит ни с кем, а когда уже психовать стала, донес, что и сам ни хрена не рад.

– Ты – придурок. А зная, как ты «любишь» выбирать выражения, ещё и почти кастрированный придурок, – припечатала подруга, пока я глотал холодное молоко до ломоты в зубах. – Вряд ли тебе ближайшее время что-то светит. И соглашусь с Софией – ты сам в этом виноват.

– Согласится она! Между прочим, у твоей бедненькой Софии ещё и Дема твой во всем виноват. С этим тоже согласишься?

Нафиг мне надо, чтобы эти две умницы спелись и друг друга поддерживали, дружа против меня.

– Ну ещё ведь на на сто процентов есть уверенность, что она обратится, – тут же напряглась подруга, вставая на защиту своего самца.

– Будто Софию это волнует! Виноват и все.

Дема, помятый