мажор. В Совете давно не используют перерабатываемое сырьё, предпочитая вечное.

Я написал:

«Мне пришлось пойти на хитрость и усыпить вас, за что приношу искренние извинения. Это было необходимо, чтобы ваша проблема осталась в тайне. Надеюсь, утром вам станет лучше. Готов предоставить полный отчёт о произошедшем в любое время и обязуюсь хранить молчание.

Желаю скорейшего выздоровления! Рядовой Сабаи, рота Альфа.

P.S. Возможно, вас заинтересует содержимое рюкзака, он под столом.

P.P.S. Ваш секретарь ни о чём не догадывается, но думаю, ей можно доверять.»

Я подложил листок под лоб полковника и заметил, что окно с паролем исчезло и всплыл экран приветствия. Затем я увидел собственную физиономию, свежеподстриженную, без брови и с глупым выражением лица. В анналах истории я таким и останусь, шик. В окне терминала был открыт файл с моим личным делом. Что Закиро хотел узнать?

Мне и самому сделалось любопытно. Краткая биография, данные о здоровье и членах семьи, профессиональные отметки. Минимум информации. Даже о финансизме ни слова. Но высоко оценили способности к стрельбе, премного благодарен.

Последняя графа анкеты — «Лояльность клану: высокая», была выделена жирным шрифтом.

Связано ли это с поручением, которое я должен был выполнить?

Я свернул окно и вскоре отыскал пульт от систем кабинета. Приглушил свет, включил тихую успокаивающую музыку. И — слава Патриарху! — отпёр чёртовы двери и покинул кабинет.

Снаружи меня ждали два озера тревоги и бесконечного участия — в глазах миленькой секретарши.

— Как всё прошло? — участливо спросила она.

— Безупречно, — я натужно улыбнулся, — У господина Закиро… лёгкое недомогание, он просит извинения за резкие слова.

Лицо девушки просветлело:

— Ох. Какое счастье! Ой, то есть, какая неприятность. Надеюсь, ему полегчает.

— Обязательно. И ещё кое-что, — я наклонился к ней и прошептал. — Возможно, утром полковнику потребуется помощь. Не думаю, что он сможет принимать посетителей и тому подобное.

— Я обо всём позабочусь! — заверила меня девушка, — За это нам с Хатори и платят.

Я подмигнул, девица хихикнула и слегка зарделась.

— Если понадобиться моя помощь, обращайтесь в роту Альфа. Я Майкл, кстати.

— Акеми, — смущённо представилась девица.

— Прекрасное имя! Увы, мне нужно бежать, а так бы ещё поболтали…

И я побежал, забыв посмотреть вперёд, и налетел на двери лифта. Кепка свалилась с головы. Красный как помидор, я вызвал лифт и ещё несколько минут ждал, отсвечивая пунцовыми ушами.

— До свидания, — сказала она, когда лифт уже закрывался за моей спиной.

— Ловлю на слове!

А что, всё прошло довольно неплохо, да ведь?

Лифт пополз на мой этаж, я порхал по кабине, а в животе порхали бабочки. Ловелас Майкл не упустит своего шанса даже перед лицом неминуемой гибели!

— Ну, здравствуй! — произнёс недобрый голос, когда дверцы распахнулась.

В следующее мгновение моё лицо встретилось с огромным кулаком и я вроде снова вспорхнул, но тут же мешком обрушился на пол лифта.

Надо мной нависла суровая физиономия. Квадратный подбородок. Крупный, криво сросшийся нос, знававший лучшие времена. Выше не разглядел.

«Где я видел эту ряху?» — задался я вопросом.

«Мне пофигу, я сваливаю!» — заявило сознание.

«Тебе, малой, пи***ц!» — практически кричал весь его вид.

Он подцепил меня за воротник своей гигантской ручищей и поднял к потолку, как щепку.

— Ты! — победно прорычал он.

Я не был согласен с этим утверждением, но не стал возражать. Трудно спорить, когда от удара перед глазами плывут круги, а грудь сдавило так, будто на неё положили гранитную плиту с выбитыми на ней датами жизни и тёплой эпитафией от родни.

— Тыыыыы! — повторил незнакомец. Я беспомощно трепыхался, зависнув в полуметре над полом.

— Ч-чего?

— Я три дня валялся в лазарете из-за тебя! Думаешь, это смешно? Ну, давай, смейся!

— Аа?!

Громила встряхнул меня, я лягнул его ногой, надеясь попасть носком сапога по промежности. Ноге стало очень больно, а нападающий даже не поморщился. Он вроде и не заметил, тряхнул рукой, вынес меня из лифта и припёр к стене:

— Не трепыхайся, мелочь. Я тебя вычислил, Сабаи! Я всёёёё про тебя знаю! И теперь не спущу с тебя глаз.

Второй удар прилетел слева, под рёбра. Дыхание спёрло, круги перед глазами сгустились и потемнели, как диски Тристана. Я устремился к ним навстречу в неконтролируемом падении, но не долетел. Ни до воображаемых колец на орбите далёкой планеты, ни до мягкого ковра, шваркнулся прямо об пол и, похоже, отключился на непродолжительное время.

Когда оклемался, обнаружил себя сидящим, прислонившись к стене. Куртка была расстёгнута. Бока нещадно ломило. На ковровой дорожке у моих ног лежал маленький чёрный предмет. Я взял его в руки. Горячий. Да это же моя флешка! Я лихорадочно проверил карманы. Вроде всё на месте. Дедов браслет, спрятанный под рукавом на предплечье, тоже не пострадал. Пронесло. Зачем этот ублюдок меня обыскивал? Кто вообще этот ублюдок? Очевидно, имперлеонец. Других таких бугаёв на станции я не встречал. Возможно, я видел его в столовой. А он, выходит, заприметил меня раньше. Уж не тот ли это тип с Нагльфара? Что он там плёл про лазарет?

Однако, теперь у меня и правда были проблемы с животом. И с лицом. Пошатываясь, я встал и поплёлся в роту, стараясь не глядеть на офисный планктон, шуршащий в своём закутке. Надо же, какой злопамятный тип. И ведь не лень ему было искать меня по всему Корпусу, да ещё и у лифта караулить, пока я бегал по своим делам. Упёртый. Но совершенно без фантазии, если при встрече его хватило только на то, чтобы врезать мне пару раз и заронить зерно страха за дальнейшую жизнь.

Угрожать и я умею.

Хотя нет, не умею. В этом имперлеонец меня явно превзошёл. Но размышлять о последствиях давно забытой шутки было некогда. По роте объявили отбой, а я ещё бродил за пределами казармы. Крадучись, я пробрался внутрь. Искин-дневальный считал мою биометрию на входе и недовольно пискнул. В общем зале все улеглись. Все кабинетики закрыты, проход свободен и тих. Спортзал, ставший центром культурного досуга, темнеет дверным провалом. Тускло горят лампы ночного света. Я слился со стеной и на цыпочках двигался к своей комнате.

— Куда по помытому?! — раздался снизу сердитый писк.

Опустив глаза, я увидел шеренгу роботов пылесосов, деловито прочёсывающих проход. Они были серые, двигались бесшумно и в полумраке почти сливались с полом. Один из них задержался, чтобы сделать мне замечание. И мигал на меня синей лампочкой.

— Извините, — сказал я тихо и добавил: — сэр. Больше не повторится.

— Смотри у меня! — Пропищал пылесосик и укатил догонять остальных. — Шляются всякие,