За тонкой гардиной был виден силуэт Ольги Сергеевны, она стояла у окна и сверху смотрела на нас.

— Степа, о покойных не говорят плохо, — напомнила я. — То, что он был пьяница, я с тобой соглашусь, а вот первое твое утверждение должно быть подтверждено.

— Ты вспомни, как он Марфину глазами пожирал.

— А Штурм не пожирал? А Зорькин? Даже Саша, когда Ася отворачивалась, на Лизкины ноги заглядывался.

— Что я могу сказать, девчонки, все мужики — козлы, — поставила точку Алина. — Но вернемся к Богомоловой. Вы видели ее руки? Даже пилочкой ногти не подравняла. Мне кажется, она ленивая и неаккуратная. И уж очень простая.

— Ты имеешь в виду внешность или черты характера? У меня была подруга, — вспомнила Степа, — жена местного воротилы, владельца единственного в районе приличного магазина. Он ей лапши на уши навешает, будто идет на деловую встречу с поставщиками, а сам ночи напролет в карты играет или с друзьями пьет, а она сидит дома и ждет. А когда ей говорили, что видели ее муженька там-то и там-то, она неизменно отвечала: «Так ведь по делу!». Как будто гулять можно просто так и по делу.

— Степа, дело не в простоте, а в психологической защите, — сказала Алина.

— Чего? Какой такой защите? От себя, что ли?

— Да. Бывает, женщина сама выбирает такую политику невмешательства. Она знает, что ее муж весело проводит время и, чтобы себя не расстраивать, закрывает глаза и уши на его шалости. Вроде как внутри срабатывает предохранитель. Она не хочет травмировать свое самолюбие, а может быть, боится потерять мужа и сама заставляет себя верить в его невиновность.

— Ну и дура! Так нельзя! Когда мужик уверует в свою безнаказанность, он вообще может с цепи сорваться, — возмутилась незамужняя Степа.

— Мы говорим о разных вещах! Ты, Степа, непонятно почему завела разговор о мужском времяпрепровождении, а в данном случае речь идет о том, почему Ольга Сергеевна не вникала в богомоловский бизнес? — вернулась к теме Алина.

— Я вот тоже не влезаю в дела Олега, — призналась я.

— Еще бы! Кому доверять, как не моему племяннику.

— Не потому. Просто мне это неинтересно. Может, и Ольга Сергеевна скучает, когда речь заходит об оптовых поставках, колбасе и фруктах.

— Это твоя точка зрения, — перебила меня Алина, — а вот мне почему-то показалось, что Богомолова не в себе. Элементарной информации о муже не знает. Шутка ли, не знает, был ли он женат?

— Да это первое, что узнает женщина, знакомясь с мужчиной. А уж прежде чем выйти замуж, интересуется всей его подноготной, — сказала Степа и отвела в глаза в сторону, наверное, поэтому она так и не сходила ни разу замуж — подноготная женихов не нравилась.

— Здесь вы, девочки, правы, пофигизм вдовы к мужниному прошлому и наличию предыдущих браков меня тоже удивил. Но бог с ней, с Богомоловой, давайте сделаем так, — и я поделилась своей мыслью с подругами: — Завтра я пойду в «Пилигрим», там за наше отсутствие дел скопилось невпроворот, а ты, Алина, дама у нас представительная, голову сможешь заморочить любому, пойдешь в головной офис сети «Сытый желудок». Там уж действуй по обстоятельствам, тебе не впервой извлекать информацию из труднодоступных мест. О чем спрашивать, знаешь сама: конкуренты, компаньоны. Удели особое внимание, не было ли в последнее время скандалов публичных или таких, о которых на ушко шушукаются. Вдруг конфликт лежит на поверхности? И, кстати, вполне возможно, что подчиненные в курсе семейных тайн Богомолова.

— Если бы!

— Все может быть.

— А что делать мне? — подала голос Степа.

— Тебе? Посидишь дома и проанализируешь, кто из нашей группы мог быть причастен к убийству Богомолова. По-моему, это твоя версия, что его хотели убрать еще там? Вот и думай.

— Почему только Степина версия? Я тоже слоняюсь к этой точке зрения, — потянула на себя одеяло Алина.

— Вот и дерзайте, а я буду за вас отдуваться в «Пилигриме».

На следующее утро в «Пилигриме» царила тишина. Не было Алины — не кому было тарахтеть. Мы с Алёной мирно работали, не мешая друг другу. Она отвечала на телефонные звонки, а я сидела над листом бумаги с расчерченными на нем прямоугольниками.

А вдруг Степа права — там, в Англии, кто-то из своих хотел отправить Богомолова на тот свет? В Англии не получилось, а здесь вышло. Жалко Федора Петровича, жалко. Может быть, пока в нашем агентстве мертвый сезон, есть смысл пошевелить мозгами и вычислить, кому мешал добряк и эпикуреец Богомолов?

Я вновь уткнулась глазами в лист бумаги. В прямоугольники были вписаны фамилии наших клиентов, вернувшихся из поездки, и краткие о них сведения, в основном адреса и паспортные данные. К сожалению, справки с работы и из банка, мы у себя не храним — все передаем в визовый цент. И копий не оставляем. Поэтому род занятий я вписывала, лишь вспоминая то, что сами люди о себе говорили.

Что же получается? Наверняка я знала только, что Богомолов был владельцем сети «Сытый желудок», а Орешкина Лидия Федоровна имела статус пенсионерки. Веню, Степу и Алину я вообще в расчет не брала — свои. Вот и все! Остальных надо было проверять. Зорькин вроде говорил, что он физик, и работает в каком-то исследовательском институте. Зуев тоже научный сотрудник. Лиза, Ася, Саша и Штурм ничего о своей работе не упоминали. Хотя нет! Саша работает врачом-интерном. Где? Кажется, он называл пятую горбольницу. Кстати, элитная больница, там лечатся не последние люди нашего города, и попасть туда на работу не так-то и просто. Скорей всего у Саши есть влиятельные покровители, способные устроить его на работу в престижное лечебное учреждение.

Я продолжала думать: «Ну, будем мы знать, кто и кем работает. Что это нам даст? Наверное, немногое, хотя место работы проверить определенно стоит. К примеру, какая зарплата у Зорькина? Даже не берусь угадывать, но может статься, что в его академическом институте уже год жалование не платят. Откуда у него деньги на поездку? Дали заинтересованные лица?

Лиза та ладно, ей путевку подарили на конкурсе красоты, а кто спонсировал поездку Штурму? Кто он такой? То-то и оно! Надо все про всех узнать.

Если рассуждать логически, Алину, Степу и Веню можно отбросить сразу. Лиза Марфина сама пострадала. Ася с Сашей были увлечены лишь друг другом, к чему им Богомолов? Орешкина с Мафусаилом? Не смешите мои тапочки! Зуев? Да, как же! Антона так замучила Орешкина, что он скорей бы удушил ее голыми руками, чем покусился бы на жизнь Богомолова.

Остаются двое: красавчик Штурм, к месту сказать, о нем нам ничего не известно, и физик Зорькин. Владимир Владимирович вообще личность странная. За каким чертом ему понадобилось посыпать коридор мелом? Приведение еще приплел. Маловероятно, чтобы он, серьезный человек, реалист и тем более физик верил во всю эту чертовщину.

А если он посыпал коридор мелом для того, чтобы узнать, выходит ли Богомолов ночью в туалет? Ведь Зорькин жил в одной комнате со Штурмом и не мог круглосуточно контролировать Федора Петровича. Представьте, Богомолов идет ночью в туалет, падает на скользком полу, ударяется затылком о плиты, и — привет семье.