— Ой, пощипывает, — запищал Веня.

— Массируй ногу, массируй.

Степа бросилась помогать Куропаткину.

— А теперь попробуй пройтись.

Веня сделал несколько неуверенных шагов, поднялся с пятки на носок, присел, поднялся и с благодарностью посмотрел на нас:

— Я уже помирать собрался, а вы меня спасли.

— Глупый, ты молодой, тебе жить и жить.

— Богомолов тоже себя хорошо чувствовал, а его раз по голове, и нет мужика. Вы ходили на похороны?

— Только оттуда. Веня, а мы к тебе по делу.

— Ради вас, милые дамы, разобьюсь в лепешку, но любую вашу прихоть исполню. Заказывайте, что хотите: стрижку, перманент, укладку, — Веня шаркнул ножкой и жестом показал на свободное кресло.

— Веня, у нас к тебе просьба, — начала я, а Алина уже подталкивала упирающуюся Степу к креслу. — Сделай из нее нечто неузнаваемое.

— Сногсшибательное? Чтобы ни один мужчина не прошел мимо?

— Нет, как раз наоборот. Измени ее облик так, чтобы никто ее из знакомых не смог узнать и при этом внешность не бросалась бы в глаза. Сможешь?

— Спрашиваешь, я полтора года гримером в театре проработал, — Веня надменно посмотрел на меня.

— Не знала, оказывается, тебе, Венечка, цены нет, — Куропаткин купился на мою лесть и смущенно заулыбался.

— Цвет менять будем?

Степа испугано вжалась в кресло и замотала головой.

— Веня, подбери ей парик и научи краситься. Я думаю, этого будет достаточно, — выразила свою точку зрения Алина.

— А мои волосы нельзя оставить? — робко спросила Степа.

— Нет, — ответили мы хором и общими усилиями стали напяливать по очереди на ее голову парики.

— Давайте возьмем вот этот фасончик, — предложила Алина и натянула на мою скромную родственницу парик огнено-рыжего цвета с авангардной стрижкой.

— Нет, не пойдет, — отвергла я. — С таким цветом волос она слишком заметна.

— А что такого? Осень на дворе, игра красок. Желтый лист, красный лист. Рядом с кустом станет — с листвой сольется.

— А для лета мы попросили бы у Вени зеленый? Степа, выбирай ты. Какой тебе больше нравится?

— Этот, — она остановила свой взгляд на светло-пепельном каре, которое удивительно подходило к ее лицу.

— Считай, полдела сделали, — удовлетворенно сказал Веня, взял в руки косметическую палитру и ловкими, уверенными движениями начал наносить на Степино лицо макияж.

Слегка подкрасил ресницы, оттенил веки, подкорректировал линию бровей, немного нанес румян на щеки, покрыл губы прозрачным блеском. И вот и перед нами сидит уже не Степа, а незнакомая женщина, не красавица, но очень и очень симпатичная.

— Ты — кудесник! Маг! Волшебник! — заверещали мы с Алиной. Веня от удовольствия залился краской. — Степа, тебе обязательно нужно сделать такую стрижку. Ты себе нравишься?

— Нравлюсь. Только сколько это времени нужно перед зеркалом простоять, чтобы такую красоту навести?

— Дорогая моя, а как ты хотела? Красота требует жертв, — тоном школьной учительницы сказала Алина, нагло вытянула из кресла Степу и уселась в него сама. — Венечка, а теперь меня причеши по-быстрому, только не торопись, чтобы прическа до завтрашнего утра продержалась.

Куропаткин покорно взял в руки щетку и фен.

— Веня, у тебя обширная клиентура. Ты случайно ничего не знаешь о Ларисе Мамонтовой? — пришло мне в голову спросить об этом Куропаткина, и я попала в точку.

— Это моя клиентка. Лет пять с ее головой работаю.

— Веня, сведи нас с ней, — взмолилась я.

— Зачем она вам?

— Надо, очень надо.

— Она была первой женой Богомолова, — выболтала Алина.

— Как мир тесен. Ну и что? — Веня тщательно укладывал Алинины волосы и, казалось, не вникал в суть разговора. — Я-то вас могу с ней познакомить, только придумайте причину. Согласитесь, не могу же я ей сказать: «Две, нет, три дамы хотят с вами познакомиться, потому что хотят»? Она была женой Богомолова? — наконец до Вени дошел смысл Алининых слов.

— Да, первой женой. Они давно разошлись.

— Я, кажется, догадался, зачем она вам. Не знаю, не знаю. Лариса, конечно, человек сложный, но чтобы… Я вас познакомлю, но нужен повод, — опять пробубнил Куропаткин.

— Хорошо. Только что нам придумать?

— А если ты порекомендуешь нас как хороших массажисток или косметологов? — предложила Алина.

— Всех сразу? А из вас кто-нибудь умеет делать массаж или чистить лицо? — усмехнулся Веня.

— Ты прав, этот вариант не подходит.

— А допустим, мы хотим открыть магазин? Нам нужна консультация опытного человека. Веня, похлопочи за нас. А вдруг Мамонтова тебе не откажет и примет нас?

— Молодец, Степа. Скажешь, что мы ей не конкурентки, собираемся торговать по мелочам, хотя бы, чулками, но нужна консультация очень опытного человека, ну очень. Женщины падкие на лесть. Авось, Веня, она тебе не откажет? Можешь приплести, что мы твои родственницы, сестры. Звони, Веня, звони, — поторопила Куропаткина Алина, которая в эту минуту была даже готова пожертвовать своей прической.

— Нет, подожди, не звони, — остановила я Куропаткина.

— Зачем ждать? — Алина насупила брови, она бы прямо сейчас помчалась к Мамонтовой и устроила допрос с пристрастием.

— Сегодня были похороны, поминки, — пояснила я. — Она не захочет с нами разговаривать и пошлет к чертовой бабушке.

— Логично, — тяжело вздохнула Алина. — И когда?

— Не раньше, чем через два дня. Пусть придет в себя. А в эти два дня нам есть чем заняться, — я выразительно посмотрела на Степу. Она поняла меня с полуслова, кивнула и натянула парик на уши. Послышался легкий треск. — Степа, без фанатизма, нам надо вернуть Вене вещь в целости и сохранности.

Два дня наша мужественная Степанида провела в слежке за Зорькиным. Она приходила на пост к дому Владимира Владимировича ранним утром, когда даже дворники еще не шаркают жесткими метлами по асфальту. А уходила, только удостоверившись, что ее объект уже никуда не выйдет из квартиры, то есть поздним вечером, когда в его окнах гас свет.

Владимир Владимирович жил в однокомнатной квартире один, без жены и детей. Этот факт упрощал сбор сведений и одновременно его усложнял. Упрощал потому, что никто из близких Владимира Владимировича не мог засечь Степиного неотступного присутствия рядом с домом. Сам Зорькин не имел привычки оглядываться и искать кого-то по сторонам. А усложнял — будь он, Владимир Владимирович женат, Степа могла бы «случайно» познакомиться с его женой, войти в доверие и выпытать все необходимые нам сведения о трудовой деятельности ее мужа.