— Почему вы все время переспрашиваете? — прошипеластаруха.

— Потому что я не понимаю, о чем вы говорите.

— Я говорю о том, что Женя тоже был тут, когда Иванутонул в ванне. Теперь он приехал, и все на месте. Все птички в клетке.

— Хорошо, — сказала Марина. — Я им займусь.

Конечно, она вешала старухе лапшу на уши. Что значит — онаим займется? Она только и ждет, когда Куманцев даст о себе знать. Сама она вделе сыска полный и абсолютный профан. Хоть и будущий юрист. Впрочем, она невидела себя ни Перри Мейсоном, ни даже Деллой Стрит. Евгений оказался высоким ислегка костлявым молодым человеком с окрашенной в три цвета головой и наглымиглазами. Он свысока разговаривал с родителями, бабку потрепал по щеке, апрабабку нехотя поцеловал в щеку. Когда ему представили Марину, он немедленноспросил:

— Надеюсь, вы к нам ненадолго.

— Мариночка моя гостья, — ледяным тоном заявилаАнисья Петровна.

Евгений пожал плечами и ушел разбирать вещи.

— Ты поедешь к дяде Роме на могилу? — крикнула емувслед Дарья.

— Это что, необходимо?

— Нет, но…

— Ну и ладно.

«Избалованный тип, — подумала Марина. — Надоразузнать о нем побольше. Допустим, я доктор Ватсон. Когда вернется ШерлокХолмс, он потребует у меня подробнейшего отчета. Я должна запоминать каждуюмелочь. И делать что-нибудь, не сидеть! Вот сейчас Валерий Леопольдовичотчалит, и я что-нибудь обязательно сделаю», — решила она.

Валерий Леопольдович стащил вниз две здоровенные сумки сраздувшимися боками, из кармашков которых торчали самые неожиданные предметы.На нем был костюм в крупную клетку, в петлице которого красовалась белая роза,оборванная под самый «подбородок».

— Что ж, мама. Не знаю, когда мы в следующий разпоговорим по душам…

— Я что, не смогу тебе звонить?! — ужаснуласьАнисья Петровна, когда сын объявил, что мобильный телефон не сработает.

— Это же Африка, а не Капотня!

— А если я умру?!

— Ты не сделаешь такой глупости, — заявилон. — По крайней мере до тех пор, пока я не вернусь, договорились?

Марина вежливо попрощалась и отошла в сторонку, чтобы датьродственникам повиснуть у отъезжающего на шее. Когда такси скрылось заповоротом, все потянулись в дом. Марина шла последней, прямо за Катей. И вдругувидела на земле ту розу, что торчала у Валерия Леопольдовича в петлице.Вероятно, он обронил ее в самый последний момент.

— Ой, роза! — воскликнула Марина.

Катя обернулась и испуганно уставилась на нее.

— Вы что?

— Валерий Леопольдович потерял розу! — объяснилаМарина, а про себя подумала: «Надо же, какие все стали нервные».

Впрочем, сама она тоже держалась на одном кофе. Юрий, укоторого, наконец, закончился карантин, поджидал ее возле двери. Лицо еговернуло нормальный здоровый цвет, но выражение его было чересчур мрачным.

— Не думайте, что я все так и оставлю. Позже мыпродолжим наш разговор, — пообещал он.

— А о чем мы разговаривали? — спросила Марина,делая вид, что ничего не помнит.

На самом деле она была убеждена, что за его неожиданным кней интересом стоит нечто ужасно банальное. Возможно, Аркадий дал брату сотнюбаксов за то, чтобы он «вызвал огонь на себя». Это было очень, оченьправдоподобным предположением. Хотя в глубине души Марине было жаль, что в неене влюбляются именно такие мужчины, как Юрий, — серьезные,самостоятельные, умные и — чего уж там! — красивые. Лучшие свои годы,когда ее сверстницы поступали в вузы, находили кавалеров и выходили замуж, онаподдерживала семью. А потом… Все, кто ухаживали за ней потом, не заслуживалидаже воспоминаний.

— Что предпримем? — шепотом спросила АнисьяПетровна, улучив момент, когда они с Мариной остались одни. — Вероятно, сДмитрием на самом деле что-то случилось. Мы не можем делать вид, что все идет,как надо. Он должен был вести следствие в моем доме и вдруг — хоп! —исчез. Наверное, следует связаться с его родственниками и поставить их визвестность. Или даже, — она сделала такое лицо, точно увиделатаракана, — позвонить в милицию.

Судя по всему, милицию Анисья Петровна не жаловала.

— Я смотрела по телевизору, как они работают! —брезгливо объяснила она Марине. — Просто шуты гороховые! Шуты и пьяницы!

— А что вы смотрели? — осторожно поинтересоваласьта.

— «Агент национальной безопасности» и «Улицы разбитыхфонарей». Этого вполне достаточно!

Марина поднялась наверх и вошла в комнату Димы, в которойон, впрочем, так ни разу и не ночевал. Посидела на его кровати, покопалась ввещах. Потом взгляд ее упал на мобильный телефон, который был соединен сзарядным устройством и подключен к розетке. Вопрос на засыпку — звонитьстаршему Куманцеву или нет? Она испортит ему медовый месяц, это точно. Взадумчивости Марина провела пальцем по кнопкам и неожиданно замерла. Здесь ведьесть повторный вызов! Можно узнать, кому звонил Дима в последний раз. Вдруг эточто-нибудь прояснит?

Она вытерла вспотевшую руку о платье, нажала кнопку, и наэкранчике немедленно высветился номер телефона. Марина переписала его на листбумаги и полетела вниз.

— Анисья Петровна, взгляните, — попросилаона. — Вам случайно не знакомы эти цифры?

Старуха приставила листок к физиономии. Несмотря на возраст,никакой дальнозоркостью она не страдала и если что-то пыталась рассмотреть, топодносила это к самому носу.

— Кажется, я знаю, — пробормотала она. —Однако надо проверить.

Она прикрикнула на Катю, которая засунула голову в дверь, ита немедленно испарилась. Потом полезла в записную книжку и воскликнула:

— Ну, конечно! Это телефон Тани, моей прежней медсестры.Она ушла от меня нянчить внучку. Представляете, какая дура? Тут жила как уХриста за пазухой, а там на нее все хозяйство повесили!

— Значит, перед тем как исчезнуть, Дима звонил вашейбывшей медсестре?

— Ну да! Интересно только зачем.

— Думаю, нам тоже надо позвонить и спросить, о чем ониразговаривали.

— Я не могу этого сделать! — запротестовала АнисьяПетровна. — Никто не должен знать о моем договоре с Дмитрием! Если узнаютпро нашу связь, сразу заподозрят, что он здесь появился не просто так. И емубудет угрожать реальная опасность. Я не стану звонить, звоните сама!

Марина поняла, что переспорить старуху невозможно, ипринялась за дело. Заперлась в своей комнате и позвонила. Только на седьмомгудке сняли трубку.

— Алло! — крикнул запыхавшийся и довольно молодойголос. — Кого вам?

— Мне, пожалуйста, Таню. — Марина была самавежливость.