– Ещё какая, привыкайте оба, – с напускной строгостью ответила Ника и услышала стук в дверь. – Прости, ко мне кто-то пожаловал. Отключаюсь.

– Хорошо, до завтра.

Вероника отложила телефон и быстро вытерла слёзы, которые появились в уголках глаз. Всё-таки беседовать с бывшей любовью всей своей жизни было ещё тяжело. Паша говорил правду, она это по голосу поняла, но вернуть всё вспять не могла. Как пелось в одной из арий «Призрака оперы»: «Сделан шаг, возврата нет».

– Да, кто там? – как можно спокойнее спросила Ника.

– Это папа.

Х-хух, папа не мама, забрасывать обвинениями не начнёт, но глянет так, что жить не захочется.

И правда глянул. Какой-то весь потерянный, разбитый. Один его вид укорял куда больше, чем сотня маминых слов.

– Я много говорить не привык, ты знаешь, – он тяжело опустился на стул. – Скажи, ты уверена, что поступаешь правильно?

– Уверена, пап, – Ника села на кровати. – Прости, если разочаровала.

– Скажу тебе как мужчина: каким бы он ни был и как бы все эти годы себя ни вёл, Паша тебя любит.

– Что же он ни разу об этом не сказал? – резонно спросила она. – Даже сейчас.

– Видимо, на то есть причины, – пожал плечами он. – У мужчин свои тараканы в голове. Я твоей матери признался уже после свадьбы.

– Как так? – заинтересовалась Вероника.

– А вот так, – на лице отца появилась тень улыбки. – Между нами слова были лишними. Сначала предложил встречаться, потом пожениться, а уже на утро после церемонии сказал, как сильно её люблю. Она, хоть и болтушка, но ничего не требовала, просто сердцем своим женским чувствовала. Думаю, и ты почувствуешь, когда придёт время. Значит, пока не к спеху.

– Папочка, ты у меня такой понимающий! – Ника соскочила с кровати и поцеловала его в щёку. – Всё будет хорошо. Я не собираюсь быть затворницей и обязательно выйду замуж, а вы понянчите внуков. Просто на это нужно время, нельзя всё делать в такой спешке.

– Да, время…

– Пап, всё хорошо? – забеспокоилась она. – Ты как-то совсем побледнел.

– Всё нормально, – успокоил он и крепко пожал её руки. – Что со мной станется?! Возраст есть возраст, а так… Просто мы все так долго этого ждали, и ты, кстати, в первую очередь. Мама расстроилась…

Вероника села на пол у ног отца и положила голову ему на колени, как часто делала в детстве.

– Понимаешь, я не чувствовала, что это моё решение, – попыталась объяснить она. – Меня будто силой пытались выдать замуж. Этот как насильно запихивать в рот любимую конфету. Да, она любимая, но тогда, когда я сама с наслаждением её ем, а не когда меня практически заставляют. Слишком быстро и спонтанно прошло сватовство. Тому есть причина?

– Так повышение у Паши. Не захотел без тебя ехать, а время на подготовку ограничено.

– Да знаю, знаю, но от этого не легче…

– Заметь, случайные барышни так и остались случайными, а тебя с собой позвал, потому что дорожит. Нагулялся, понял, что для него важно, – отец мягко гладил Нику по голове. – Я, конечно, эту его ветреность не одобряю. У меня твоя мама была первой и единственной, как и я у неё, так-то. Но мне Паша как мужчина обещал, что после свадьбы верным будет.

– Мне тоже. Но пап… Можете считать меня глупой, однако после всего… я боюсь ему верить. Наверное, я не права, возможно, обидела его своим недоверием, но… Да и скрывает он что-то, нутром чую.

Рука отца дрогнула:

– И что же? Думаешь, это что-то серьёзное?

– Не знаю, – вздохнула Ника. – Но вдруг… а вдруг у него, скажем, есть ребёнок от одной из бывших пассий? А что?! Их столько было, что всех и не упомнишь.

– Подозреваешь, что хочет избежать ответственности и спрятаться за женитьбой? – кажется, отец нахмурился.

– Не знаю, пап, я уже ничего не знаю, – она закрыла глаза. – Но спешить в этом деле точно нельзя. А ещё я должна стать более самостоятельной и самодостаточной.

Из коридора послышался грохот входной двери. Кажется, Дроновы покинули их гостеприимную квартиру.

– Ника, а скажи папе… – он прекратил поглаживания. – Может, ты кого-то другого встретила? Оттого и на сердце не спокойно?

Вероника резко вскинула голову:

– Пап, ну кого встретила, кого?

А сердце почему-то быстрее застучало.

– Вот и я говорю, что-то не то происходит! – на пороге возникла мама. – Ника, только не говори, что всё из-за этого страшилища. С тех пор, как он вернулся, творится что-то неладное. Это Славка тебе что-то о Паше наговорил? Он?

– Мам…

– Знала я, не к добру Ковалевский снова объявился! – горячилась она. – Что в школе вам жизни не давал, что сейчас.

– Да при чём здесь он?! – воскликнула Ника.

– Да при том! Чует моё материнское сердце, что не видать вам с Пашенькой счастья, пока этот злыдень рядом! Эх… – родительница махнула рукой и вышла из комнаты.

И ведь совсем недавно Вероника думала точно так же. А сейчас… Сейчас и сама не знала, что думать и что чувствовать. Единственное, в чём была уверена, так это в том, что доверие к Паше стало трещать по швам ещё до приезда Ковалевского, просто она в тот момент этого не понимала.

Ника больше не приходила по утрам в Пашину квартиру. Теперь именно он заезжал за ней, а по вечерам подвозил до отчего дома. В гости не напрашивался, разговоры об отношениях не заводил, будто выжидал. Только чего ждал, на что надеялся? Слава почему-то ехидничал куда меньше, чем обычно, норовил то дверь перед Вероникой открыть, то папки тяжёлые поднести, если Дронова не было рядом, и тоже будто чего-то ждал.

Утром в пятницу народ был необычайно оживлён и оптимистичен. Начальник объявил короткий день, чтобы все могли как следует отдохнуть перед поездкой и без спешки собраться. Так что обед на час раньше, с двенадцати до часу, а потом в три часа по домам.

Завтра вставать ни свет ни заря, потом около двух часов на машине, а затем целый день на ногах, потому что шеф придумал креативный отдых, а вовсе не лежание на пляже животами кверху. Что именно он изобрёл, пока держалось в секрете, но это явно будет как-то связано с работой. Ну не может Сергей Анатольевич позволить сотрудникам праздное времяпрепровождение, не может.

Когда настало время идти в ресторанчик, Ника подошла к засидевшемуся за компьютером Паше. Тот поднял на неё усталые глаза, а потом закрыл ноут и потёр веки. Ну да, теперь он сам занимается всей документацией, а с непривычки это не так-то легко, тем более объём работ у него несколько больше, чем у остальных. Тут наверняка не до ночных развлечений с девочками, хоть бы выспаться. Хотя, возможно, Дронов совмещает и именно поэтому так вымотан?!

«Опять ты подозреваешь его во всех грехах и не доверяешь!» – укорил внутренний голос.