— Конечно! — перебила меня оператор. — Мы работаем до семи вечера. Как вас записать?

— Павел Филиппович Чехов, — ответил я.

— Ждём вас, — отозвалась девушка, и я сбросил звонок. И принялся искать в списке контактов номер Фомы.

— Слушаю, вашество, — сказал в трубку слуга, выходя из подвала.

— Фома, нам нужно съездить в одно место. В центре. Проспект Ольги Великой, — я смотрел через арку, как парень собирает в ладонь с коленей опилки и делает это так ловко, чтобы ни одна пылинка не упала на пол.

Я сбросил вызов, и помощник ударил себя по лбу.

— Приучили вы меня говорить по этой трубке.

— А что ты там делал?

— Буфет, — выпалил слуга, но глаза выдавали, что сказал он неправду.

— Хочет тебя удивить, — шепнула мне Любовь Федоровна. — Вывеску выточить надумал. И устроил в подполе мастерскую. Я его пугала, да все без толку. Не боится он меня вовсе после случая с сейфами.

— Кстати, а с ключами от сейфов как дела обстоят?

— Я заказал заготовки в кузне, — пояснил парень. — Отмычки нужны длинные и таких найти не вышло. После получения я выточу указанные госпожой Виноградовой выемки и зазубрины.

— Отлично.

— Нехорошо, что деньги в доме без сейфа хранятся, — вздохнул помощник. — Здесь бывают посетители. Вдруг кто проберется наверх…

— Я ему что — шутка какая-то? — возмутилась Виноградова.

— Так у нас призрак в доме.

— Женщина, — поправил меня Фома. — Нельзя рассчитывать на нее в таких вопросах. Она же не собака, вашество.

Тут даже я не нашелся с ответом. Любовь Федоровна замерла на месте с открытым ртом. И не решившись возмутиться просто растворилась в воздухе.

Я же хмыкнул и вышел из офиса. Фома обогнул меня, и остановился рядом с припаркованным «Империалом».

— Прошу, вашество, — гордо произнес он, открывая передо мной дверь.

— Спасибо.

Я сел в машину, Фома знанял место за рулём. Завел двигатель, и авто выехало со двора.

Офис мануфактуры братьев Николаевых занимал несколько этажей делового центра на проспекте Ольги Великой. Во время правления Демидовых, этот район был застроен мануфактурными зданиями, которые не смогли пережить смуту и кризис. Теперь же здесь расположились офисы торговых контор. Среди мануфактур высилось и семиэтажное нужное нам здание.

В холле дежурил скучающий дружинник. Он уточнил, к кому я прибыл и, услышав ответ, подсказал нужный этаж. И сразу потерял его мне всякий интерес. Я же пересёк холл, вызвал лифт. Створки лязгнули, впуская меня в просторную кабину. Вошёл внутрь, выбрал кнопку нужного этажа. И кабина поползла вверх.

Офис мануфактуры расположился на пятом этаже. Шестой и седьмой занимали студии модистов. В холле меня уже встречала улыбающаяся девушка-администратор:

— Мастер Чехов? — уточнила она, и едва я кивнул, продолжила:

— Прошу за мной.

Она указала в сторону стойки, и я последовал за ней.

— Какой костюм вы хотите? Я про стиль, покрой, ткань, — начала было она, перебирая журналы с образцами.

— У вас можно пообщаться с модистом? — уточнил я, перебивая девушку.

Та нахмурилась, но кивнула:

— Разумеется. Вы можете выбрать определенного мастера, и обсудить с ним все интересующие вас вопросы. Кто из них вам нужен? Вы определились с именем?

— Тот, кто пошил вот этот костюм, — я достал из кармана пуговицу и выложил ее на стойку. Девушка взяла кругляш, повертела его в руке. Вздохнула и вернула его мне:

— Не знаю, где вы ее взяли, но это работа мастера Константина Веленцева. К сожалению, он давно у нас не творит.

— Вот как? — удивился я. — Почему же?

Девушка покачала головой:

— Этого я вам сказать не могу, мастер Чехов.

— Хорошо, — вздохнул я.

— Мы можем предложить вам работы десятка других модистов, — начала было девушка, но я заявил:

— Увы, мне очень понравился именно этот покрой.

Администраторша застыла, словно обдумывая, стоит ли говорить. А затем все же решилась:

— Права на этот покрой принадлежат нашей мануфактуре. И вы можете…

— Я не хочу костюм, который уже есть у кого-то, — отрезал я. — Мне нужна одежда руки этого мастера.

Девушка тяжело вздохнула, быстро поняв, что уговорить избалованного аристократа у нее не получится:

— В таком случае мы ничем не можем вам помочь, мастер Чехов…

— Всего хорошего, — сказал я, забрал со стойки пуговицу, сунул ее в карман и направился прочь.

* * *

На пороге делового центра стояли и курили две девушки. И выглядели они, мягко скажем, необычно. Пряди волос были выкрашены в разные цвета, а одежда была им явно не по размеру. Словно бы вещи достались им от старших братьев. Ну или сестер. Плечи огромных кофт болтались почти на уровне локтей, широкие рукава были закатаны, чтобы не спадали на ладони. Свободные синие штаны из плотной ткани держались на бедрах, открывая полоски бледной кожи поясниц. А завершал образ тяжёлые красные ботинки с логотипом «Лекарь Мартин». Такие обычно носили портовые рабочие, чтобы сорвавшийся с крана ящик не раздробил стопу. Толстая кожа и металлические вставки на носах надёжно защищали ногу.

Рядом с девушками стоял Фома и вполголоса обсуждал что-то с барышнями. Вид у помощника при этом был довольный. Как у кота, который объелся сметаны. Девушки мило улыбались и хихикая рассказывали что-то парню.

— Быстро вы, вашество, — произнес слуга, едва только я вышел из здания.

Девушки обернулись, и я заметил на их лицах одинаковый черный макияж. Словно бы они прибыли в деловой центр прямо с похорон. А на поясах висели прикрепленные пропуски на работу. Судя по пластиковым карточкам, трудились они модистками на мануфактуре.

— Доброго дня, барышни, — поприветствовал я их.

— Здравствуйте, мастер Чехов, — почти в один голос ответили те.

— Заказали костюм? — поинтересовалась одна из барышень.

Я покачал головой:

— Увы. Мастер, работа которого меня заинтересовала, больше не числится на вашей мануфактуре.

Девушки настороженно переглянулись.

— Дарья и Валентина как раз домой собирались, вашество, это я их заговорил, — начал Фома и быстро мне подмигнул. — Их в выходной на мануфактуру эту вызвали. Может быть отвезем их до дома?

Я посмотрел за девушек. Те снова переглянулись и кивнули:

— Мы не против, мастер Чехов, — ответила одна. — Я Дарья. А это моя подруга Валентина.

Вторая девушка кивнула.

— Меня зовут Павел Филиппович Чехов, — представился я. — Ну а Фому вы уже знаете.

Девушки посмотрели на стоявшего слугу и улыбнулись:

— Знаем, — ответила Валентина.

— Идёмте, мы вас отвезем, — решительно произнес я.

Девушки выбросили в урну недокуренные тоненькие сигаретки и последовали за нами.

— Красивая у вас машина, Павел Филиппович, — произнесла Дарья, когда мы устроились в «Империале».

— Спасибо, — улыбнулся я и посмотрел в зеркало заднего вида на девушек. — Куда вас доставить?

— Улица Основателей, — ответила Валентина, стреляя глазами на водителя.

Я покосился на Фому. Тот кивнул и завел двигатель.

— Давно в доме мануфактуры Николаевых работаете? — уточнил я, когда машина выехала с территории.

— Несколько месяцев, — ответила Дарья. — Мы из училища на Большевичную мануфактуру пришли работать. А ее дом братьев Игнатовых выкупил. Вот нас и взяли в главный офис. А там почти всех сократили.

— Повезло вам, произнес я, раздумывая, не про Большевичную мануфактуру ли мне говорила кухарка.

— Да как сказать, — пробормотала Валентина. И тут же замолчала. Но я удивлённо поднял бровь и обернулся к девушкам:

— Почему? Элитный дом моды. Многие хотят туда попасть.

— Когда-то хотели, — с грустью ответила Дарья. — Говорят, что при братьях Николаевых там было отлично. И зарплата, и условия, и наставники для молодых были умные и опытные. После их ухода там многое изменилось. — А кого из модистов вы искали, если не секрет?

— Константина Веленцева, — ответил я. — Знаете такого?

Дарья вздохнула:

— Конечно. Вернее, слышали. Эту историю рассказывают всем, кто приходит.

— Что за история? — живо уточнил я.

— Веленцев работал на мануфактуре ещё при братьях Игнатовых, — начала Дарья. — Один из лучших модистов. Он очень талантлив, я видела его работы. После смерти старших Николаевых на мануфактуру новое руководство пришло. Дочь Олега, Кристина.

— Она тоже мнит себя звездой моды, да вот только ни ума, ни таланта, ни фантазии ей Искупитель не отсыпал, — ядовито добавила Валентина. — Просто повезло родиться в семье талантливых промышленников.

— В общем, наняла она на работу друзей своих, у которых тоже ни ума ни фантазии, — продолжила Дарья. — Главное, что от них требуется это хвалить королеву и ее мазню, которую она именует эскизами. Но Веленцев делал все лучше. Вот и заела Николаеву зависть. Сначала Кристина принялась критиковать Веленцева. Мол, все идеи у него старые, не современные. И что учиться новым веяниям он не хочет. Вот и довела Константина до того, что