— Ничего не странно, — рассердилась я. — В духов я не верю,а вот в человеческие слабости очень даже. Совершено преступление, я практическираскрыла его, остались легкие штрихи, которые поможет мне нанести Коровин.

Равиль, похоже, утратил свою невозмутимость.

— Да как Коровин поможет? — закричал он.

— Поделится полученной от меня информацией с тем, кто в нейнуждается. У меня свой метод, а у Коровина очень широкий круг знакомых. Мне эточрезвычайно подходит. Тот, кто похитил мужа моей подруги, в кратчайшие срокиузнает, что я охочусь за ним. Он занервничает и обнаружит себя, тут-то я его ипоймаю с поличным. Благо, мои уникальные способности позволяют сделать это.

Равиль с интересом посмотрел на меня.

— Вы серьезно верите в свои уникальные способности? —насмешливо спросил он.

— Вы же в свои верите, чем я хуже? — Равиль задумался. Я,делая вид, что смотрю на дорогу, исподволь наблюдала за ним. Он явно нервничал,причем без видимой причины.

— Сколько? — наконец спросил он.

— Вы о чем? — прикидываясь дурочкой, изумилась я.

— Сколько вы заплатите мне за сотрудничество? Я лучшеКоровина обтяпаю это дельце. Я, в отличие от него, способен говорить начистотуи никем не прикидываюсь.

— Только что вы прикидывались уникальным медиумом, —напомнила я. — Впрочем, мне все равно, вы или Коровин, лишь бы дело делалось.Будет даже лучше, если и Коровин, и вы. Завтра я приеду с башмаками покойного,после сеанса Коровина конкретно и поговорим о цене.

Равиль переполошился.

— Почему «покойного»? — не скрывая тревоги, воскликнул он.

— Потому что, имея порок сердца и клаустрофобию, трудновыжить, сидя в подвале.

— Думаете, его держат в подвале? — нервно вцепившись в рульи ерзая на сиденье, спросил Равиль.

— Не в номере же люкс.

Бедняга (какой ужас!) припадочно заржал, ну просто как конькакой-то. Как ему это не идет! Такой милый, такой утонченный юноша.

— Я сказала что-то смешное? — удивилась я. — Вообще-то это яумею, но в данный момент не старалась.

— Простите, Софья Адамовна, простите, — начал оправдыватьсяон, — сам не знаю, что со мной приключилось. Смешинка в рот попала.

— В вашем возрасте бывает. Поживете с мое, наберете этогополный рот… Впрочем, не буду вас преждевременно расстраивать — вы можете доэтого и не дожить.

Моя шутка (как ни странно) настроила Равиля на серьезныйлад.

— В связи с этим делом вы уже кого-то подозреваете? —напрягаясь, спросил он.

— Конечно! — живо откликнулась я.

— Кого?

— Всех!

— Всех? — его соболиные брови взметнулись вверх. — Почему?

— Всегда всех подозреваю и редко ошибаюсь, — любезнопояснила я. Равиль захихикал:

— Как же всех? Не станете же вы подозревать и меня?

— А почему бы и нет?

К огромному своему удивлению, я вдруг обнаружила, что Равильвезет меня прямехонько к Тамарке, хотя адреса ему никто не давал.

— Вы здесь не впервые? — спросила я, когда его автомобильзатормозил у нужного подъезда.

— У Тамары Семеновны я бывал неоднократно, — с непонятнойгордостью сообщил Равиль.

— Что ж, — съязвила я, выходя из машины, — очень рада завас. Прощайте.

— Почему «прощайте»? До завтра! — Он развернул «Вольво», япосмотрела ему вслед, помахала рукой, и вдруг меня словно током прошило. Номермашины! Откуда я знаю этот номер? Недавно, совсем недавно я его видела…

Стоя у подъезда Тамарки, о ней я моментально забыла ипомчалась ловить такси.

Увидев меня, Леля и обрадовалась, и испугалась.

— Все в порядке, — успокоила я ее. — Дело движется сголовокружительной скоростью. Могу я пройти в кабинет твоего мужа?

— Конечно, — уже безропотно согласилась Леля и поспешила замной.

Я же по ступеням буквально взлетела, ворвалась в кабинет,бросилась к столу Турянского, выдвинула ящик…

Скомканная бумажка лежала на месте. Я распрямила ее, отпалипоследние сомнения: почерком банкира на ней был записан номер автомобиляРавиля. Зачем, спрашивается, Турянский его записал? Не надеясь на память?

Я упала в кресло, в голове была каша. Леля с тревогойсмотрела на меня и ждала объяснений, но что я могла объяснить?

Вытащив из ящика все скомканные бумажки и разложив их настоле, я спросила:

— Как ты думаешь, давно они здесь лежат?

— Точно знаю, что недавно, — ответила Леля. — Сашенька ввоскресенье вечером работал, устал, все бросил и пошел спать. Он всегда такпоступает, но на следующий день, перед тем как приступить к работе, сам наводитпорядок.

— Следовательно, если бы его не похитили, он эти бумажкивыбросил бы вечером в понедельник.

— Конечно.

Я тщательно разгладила бумажку с номером автомобиля Равиля,положила ее перед Лелей и спросила:

— Александр Эдуардович с Коровиным был знаком?

— Ну что ты, — всплеснула руками Леля. — Сашенька в этиглупости не верит, да и времени у него на мистику нет.

— Следовательно, и с Равилем он знаком не был, — продолжилая.

— Нет, конечно. Даже не подозревал о его существовании.

Мне и самой не верилось, что Турянский мог общаться сфокусником Равилем, самовлюбленным, глупым и нахальным молодым человеком,зарабатывающим на жизнь заурядным шарлатанством, однако номер на бумажке был, инаписан он рукой Турянского. В этом не могло быть сомнений. Как он, этот номер,попал в кабинет Турянского? Ночью ему позвонил Равиль? Нет, такой вариантотпадает. Кто такой этот Равиль, чтобы самому Турянскому по ночам звонить?

— Леля, дорогая, давай вспоминать с самого начала. Понимаю,что это неприятно, но очень нужно.

Подозревая, что Турянского нет в живых, я испытывала большуюнеловкость перед бедной Лелей, с надеждой взирающей на меня.

— Объясни мне, пожалуйста, — рассердилась она, — чтопроисходит? Ты что-то узнала?

— Да! Да! Но сначала постарайся вспомнить с мельчайшимиподробностями то роковое утро. Понедельник, муж твой завтракает, собираясь вбанк, в прихожей его ждет охрана, раздается звонок, он разговаривает с каким-томолодым человеком, отпускает охрану, меняет планы, спешит. Вот с этого меставспомни, пожалуйста, все до мельчайших деталей.