В наш разговор встряла Тамарка.

— Возможно-возможно, — зашипела она. — Если задаешь вопросза другого человека.

— Пупсик попросил меня задать такой вопрос, я и задала, — втакт Тамарке призналась Роза, — И вдруг ответ: умирает от тьмы!

— Неужели ты рассказала Пупсу про Турянского? — изумилась я.

Роза захлебнулась от возмущения:

— Как ты могла подумать такое?! Нет! Ну как ты такое моглаподумать?! Обидно!

— Но вопрос и ответ наводят на такие мысли, — я сочла нелишним оправдаться, с детства уважая благородство Розы.

— Возможно, он сам как-то узнал, — огорчаясь, пропищала она.

— Сомнительно. Утром мы с тобой пришли к такому же выводу, —напомнила я. — Ты сама меня убеждала, что Турянский умирает от тьмы.

— Я убеждала тебя, что он уже умер, и не от тьмы, а отклаустрофобии. Ой! Ой! Нет! Нет! — завопила Роза. — Боже! Боже! Что мынаделали!

Я переполошилась:

— Что там случилось?

— Леля! Наша Леля! Она упала в обморок! Когда ты приедешь?

— Скоро, — крикнула я и бросила трубку. Видимо, вид у менябыл ошарашенный, потому что Тамарка притихла.

— Леля в обмороке, — сообщила я. — Глупая Роза брякнулапрямо при ней о смерти Турянского.

— Роза у Лели? — поразилась Тамарка. — И ты знала об этом?

— Сама послала ее туда.

— Так вы обе глупые, если завели при ней этот разговор.

Я психанула:

— А как еще я могла узнать про Пупса? Дело срочное. Кстати,о ком ты у Наполеона спрашивала, задавая вопрос: «Где он?»

— Мама, конечно же, о Турянском. И получила правильныйответ: «Не нарывайтесь на неприятность». Уже нарвалась. Какие подозрения наменя упали…

Я не слушала Тамарку, поглощенная мыслью: «Неужели Пупсвместе с Равилем похитил Турянского?! Ай, да Пупс».

— Тома, — глядя на подругу в упор, строго спросила я, — тыточно не похищала Турянского? Если похитила, лучше признайся сейчас, а то потомпоздно будет.

— Мама, истинный крест! — закатывая глаза, закричала она. —Во всяком случае, не сейчас. Я горю без кредита.

— Ладно, — с угрозой воскликнула я, вскакивая с дивана иустремляясь в прихожую.

— Мама, ты куда?

— К Пупсу, конечно же.

Тамарка, похоже, не ожидала от меня такой прыти. Онаиспуганно закричала:

— А кофе?

— Тома, мне не до кофе! Если ты не лжешь, выходит, что Пупспреступник.

— Ах он негодяй! — не слишком осуждающе воскликнула Тамарка.

Равиля я не застала. Он ушел, и Пупс был один. Фурией янабросилась на него. Потоки вопросов так и хлынули из меня:

— Как ты мог? Неужели докатился? Где ты спрятал беднягу?Понимаешь ли ты, на что пошел?

Несчастный Пупс! Он ошалело крутил головой, пока я бегала поего кабинету, задавая свои вопросы.

— А Роза где? — наконец спросил и он. — Ты же заболела и ейпозвонила, просила прийти. Она сразу же умчалась на ночь глядя, и теперьявляешься ты и… Нет, я вижу, помощь доктора тебе действительно нужна, но совсемне гинеколога. Роза вряд ли поможет.

Я воинственно уперла руки в боки и заявила:

— Это тебе нужна помощь гинеколога. «Мама, роди меняобратно», — скоро будешь кричать. Так что ты зубы мне не затоваривай, а добромпризнавайся, зачем к тебе Равиль приходил?

— По делу, — не моргнув глазом, ответил Пупс.

— По какому такому делу? Какие могут быть дела у тебя сРавилем? С этим прохвостом.

— Коммерческая тайна, — отрезал Пупс.

— Не слишком-то задавайся. Вот я Розе про твои тайнырасскажу, тогда узнаешь, — пригрозила я и гаркнула во все горло:

— Куда Турянского дели?!

Пупс опешил:

— Какого Турянского?

— Не вздумай мне говорить, что ты с Турянским не знаком. Унего на тебя полная папка компромата. Поэтому ты и похитил его в понедельникутром.

— В понедельник утром я был в Тамбове, — поспешил сообщитьПупс.

— Никто и не говорит, что похищал именно ты. Турянскогопохитил Равиль, а ты ему за это заплатил. Лучше колись по-доброму, пока я своейжелезной логикой тебя насмерть не забила.

Пупс задумчиво прищурил глаза и спросил:

— Какая сволочь тебя на меня натравила?

— Тамарка, — созналась я.

— Вот она Турянского и похитила вместе с Равилем, а у меня сним другие дела.

— Знаю я ваши дела! Неужели и тебя испоганил этот бизнес?Ладно Тамарка, но ты-то у нас благороднейший человек. Как ты можешь с этимфокусником Равилем людям ловушки расставлять?

— Разве это люди? — скорбно вопросил Пупс. — Вон и Тамаркауже почти что не человек. — Я мигом воспламенилась:

— Тамарку мою не тронь! У нее алиби!

— Какое еще алиби?

— Кредит у нее. Если Турянский не даст кредита, ее компанииполный капут.

Пупс посмотрел на меня с настораживающей жалостью и ласковопроизнес:

— Соня, дорогая, нельзя же быть такой доверчивой. Дурят тебявсе кому не лень.

— Что ты имеешь в виду? — ощетинилась я.

— А то и имею, что не нужны Тамарке никакие кредиты. Водитона тебя за нос. Буквально несколько часов назад ей под вполне сносные процентыя сам лично солидный кредит предлагал.

— И что?

— Отказалась.

Я не верила своим ушам. Пупс предлагал Тамарке деньги вкредит, и она отказалась? Моя Тамарка? Которая как фанера над Парижем летит?

— Ничего не понимаю! — закричала я. — Может, ты как-нибудьне так ей предлагал? — Пупс рассердился:

— Как это — не так? Как положено предлагал, вежливо, потелефону. Деньги ей не нужны. Я понятия не имел, что она в затруднении, простослучайно появилась неплохая возможность, а всегда приятней работать со своими.

— Не всегда, — отрезала я. — Порой со своими еще хуже, чем счужими. Всё, я побежала. Розе привет.

— Какой привет Розе? — изумленно крикнул вслед мне Пупс.

— Горячий-прегорячий! — я уже нетерпеливо жала на кнопкулифта.