– Опаздываешь, Калихин!

На столике среди тарелок с закуской стояли стаканы с недопитым пивом, число которых как минимум вдвое превосходило число присутствующих, а в пепельнице, что поставил слева от себя Петлин, уже лежало несколько раздавленных окурков. Из всего этого можно было сделать вывод, что приятели дожидались Геннадия Павловича не меньше получаса. Геннадий Павлович глянул на часы, чтобы убедиться в том, что вина его была не так уж велика, – он опоздал всего-то на семь минут.

– Давно сидим? – поинтересовался, присаживаясь на свободное место, Геннадий Павлович.

– Да не так чтобы очень. – Петлин раздавил в пепельнице еще один окурок и помахал рукой, разгоняя дым. – Но поскольку все, за исключением тебя, Калихин, пришли раньше назначенного срока, можно сделать вывод, что нам всем не терпится обменяться впечатлениями.

– О чем? – счастливо, совершенно по-детски, улыбнулся Геннадий Павлович, заранее предвкушая удовольствие от предстоящей беседы.

Компания интеллектуалов – это вам не собрание пенсионеров из коммунальной квартиры, которые если и способны что-то обсудить, не теряя нити беседы, так только последнюю серию «Тьмы над городом», где старший инспектор Минбеза Сарпатов свернул челюсть еще одному иностранному шпиону, едва не умыкнувшему тайну нашего новейшего секретного оружия, приводящего мир в смятение и трепет.

– Шутник ты, Гена, – усмехнулся Алекс. – Пиво будешь?

– А когда я от пива отказывался? – Геннадий Павлович полез в карман, давая понять, что пить он собирается на свои.

– Оставь, – махнул рукой Коптев.

– Ты в прошлый раз угощал, – напомнил Геннадий Павлович.

– И что с того?

Геннадию Павловичу показалось, что Коптев глянул на него не то чтобы недружелюбно, а, наверное, настороженно. Не привык Геннадий Павлович, чтобы друзья на него так смотрели.

– Нет уж, – Геннадий Павлович вытащил из кармана сложенную вдвое купюру, – для начала я сам себе закажу.

– Заказывай, – Юлий Никандрович с безразличным видом откинулся на спинку стула.

– Заказывай, – подмигнул Геннадию Павловичу Алекс. – Я, например, не имею ничего против того, чтобы Юлик оплатил мой счет. – Петлин глянул на Коптева. – Как ты, Юлик?

Коптев с безразличным видом махнул рукой, – мол, делайте что хотите.

– Официант! – взмахнул рукой Алекс.

– А где фишки? – поинтересовался Геннадий Павлович.

– Ты играть собрался? – недоуменно глянул на него Петлин.

– А что?

Алекс молча развел руками.

Геннадий Павлович перевел взгляд на Коптева. Юлий Никандрович смотрел в стену с таким видом, будто вообще случайно оказался за этим столом.

– Ты заметил, какое интересное новшество ввели в этом славном заведении? – Чтобы привлечь внимание Калихина, Анатолий Викторович постучал пальцем по небольшой, забранной частой сеткой коробочке, примостившейся на дальнем конце стола.

– Что это? – спросил Геннадий Павлович.

Он задал вопрос только потому, что почувствовал – не сделай он этого, и произойдет нечто непоправимое. Геннадий Павлович готов был взять на себя роль громоотвода, если бы только смог понять, откуда должен грянуть гром. Но в данный момент его беспокоило главным образом то, что шутка, которую он придумал на подходе к закусочной, оказалась невостребованной.

– Туда смотри.

Следуя взором за указательным пальцем Анатолия Викторовича, Геннадий Павлович развернулся вполоборота. Над стойкой бара висел большой телевизионный экран, которого прежде там не было. По экрану на фоне взрывов, поднимающих землю на дыбы, пригибаясь, бежали солдаты в касках и камуфляжной форме, с автоматами в руках. Анатолий Викторович надавил пальцем маленькую клавишу у основания коробочки, что стояла на столе, и Геннадий Павлович услышал грохот взрывов, стрельбу, надсадные крики бегущих солдат и еще какие-то звуки, похожие на рев летящих на бреющем полете самолетов.

– Здорово, да? На каждом столе – свой динамик. Не хочешь – не слушай.

– Я бы предпочел еще и не смотреть, – недовольно буркнул Петлин.

– А чего же тогда сел лицом к экрану? – поддел его Коптев, который сам сидел к телевизору спиной.

– Так я же не знал, что этот ящик только новости показывает! – возмущенно всплеснул руками Алекс. – Я надеялся Эм-ти-ви посмотреть!

Картинка с бегущими меж разрывами снарядов солдатами исчезла, уступив место вальяжному диктору, удобно расположившемуся за большим столом с компьютерным монитором на краю, на который он то и дело бросал задумчивые взгляды.

– Итак, очередная антитеррористическая операция, проводимая армейскими подразделениями и частями специального назначения Министерства безопасности на территории…

– Выключи, – скривился, словно от зубной боли, Алекс.

Анатолий Викторович послушно нажал на кнопку уровня звука. Диктор на экране продолжал хлопать ртом, не издавая при этом ни звука.

– Вот так он мне куда больше нравится, – счастливо улыбнулся Алекс.

– А где мы сейчас воюем? – спросил, кивнув в сторону экрана, Геннадий Павлович.

– Ну, какая разница, – с тоской посмотрел на него Юлий Никандрович.

– К тому же это не война, а антитеррористическая операция, – насмешливо заметил Анатолий Викторович. – Следовательно, поголовной мобилизации не будет. А из призывного возраста мы давно уже вышли.

– Ничего не стоит в очередной раз поднять планку призывного возраста, – возразил ему Алекс, как могло бы показаться, вполне серьезно.

– Ну, это ты, пожалуй, хватил, – покачал головой Анатолий Викторович. – Не до пятидесяти же лет.

– А почему нет? – Алекс пожал плечами с таким видом, словно и в самом деле находил идею о призыве в армию пятидесятилетних вполне жизнеспособной и, более того, готов был сам, если потребуется, встать под ружье.

В ходе этого короткого обмена репликами взгляд Геннадия Павловича скользнул по полированной поверхности стола с растекшейся лужицей пролитого пива, переместился на забранную сеткой коробку миниатюрного динамика и остановился, наконец, на кисти руки Анатолия Викторовича, что лежала рядом. Он даже не сразу сообразил, чем заинтересовала его рука Григоршина. И лишь спустя какое-то время Геннадий Павлович понял, что послужило тому причиной. На левой руке Анатолия Викторовича было пять пальцев. А на том месте, где прежде торчал чуть в сторону рудиментарный шестой палец, была наклеена почти незаметная полоска пластыря телесного цвета.

– Заметил, – тихо произнес Алекс.

Геннадий Павлович тут же перевел взгляд на него. Пожалуй, даже немного поспешно и суетливо, как будто его поймали на чем-то, что в приличном обществе делать не принято. Держа незажженную сигарету двумя пальцами возле угла рта, Алекс смотрел на Геннадия Павловича так, словно ждал от него комментариев. Не зная, что сказать, Геннадий Павлович посмотрел на Григоршина.