– Я случайно, – оправдывался Эван. – Правда, – он обернулся к подскочившей Авроре, – я не хотел.

– Я знаю, – она положила руки ему на плечи, приободряя. Такая мелочь и столько крика. Но она всё же легонько подтолкнула его к Китти – извиниться не помешает.

– Прости, я случайно.

– Ты специально! – Она оттолкнула протянутую руку, обиженно надув губы, и еще пуще закричала, покрываясь красными пятнами от истерики: – Мама!

– Эван, будь, пожалуйста, поаккуратней, – строго сказала Тори Айзекс – видимо, нервы сдавали и у нее. – А вы, – она укоризненно посмотрела на Аврору, – здесь для того, чтобы следить, вот и следите

Но поскольку нервы сдавали не только у матери Китти, замечание не было проигнорировано. Аврора, до этого стоявшая позади, вышла вперед, расправив плечи, демонстрируя идеальную осанку и вздернув подбородок так надменно, что и отец позавидовал бы, холодно произнесла:

– Да, я няня, и это мой ребенок. Произошло недоразумение, и Эван за него извинился. Полагаю, этого достаточно.

– Милдред, отведи Китти переодеться, – велела Тори, продолжая сверлить противницу взглядом. Они больше не обменялись и словом, но не прекращали меряться выдержкой. Наконец Тори Айзекс громко фыркнула и, улыбнувшись остальным гостям, показывая, что инцидент исчерпан, удалилась.

– Все нормально? – решила убедиться Аврора, прежде чем отпустить Эвана дальше бесноваться с друзьями.

– А, – махнул он, – эти девчонки.

Он побежал дальше развлекаться, позабыв о конфликте, – наверное, не в первый раз такое, – а вот Аврора воочию наблюдала, как миссис Айзекс стремительно подошла к компании мужчин, остановившись рядом с мистером Барлоу. Как начала что-то говорить – явно со всей свойственной ей справедливостью описывала ситуацию. Джеймс поднял голову, глядя в ее, Авроры, сторону и, что-то сказав хозяйке дома, отделился от остальных.

Аврора боролась с желанием отвернуться, в ожидании неприятного разговора, но всё же решила, что лучше встречать угрозу лицом к лицу. Опасность неуловимо приближалась: руки в карманах, белая рубашка с расстегнутым воротом сидит идеально – нигде не натягивается, но показывает, что хозяин в хорошей форме. Выражение лица не разглядеть – вечер вовсю хозяйничал, зажигая на темно-синем небе яркие звезды, а свет от высоких железных фонарей, горевших на территории двора, падал серым кружевом на лица людей, пряча настоящее за причудливой маской, сотканной из надуманного, напускного, призрачного – за игрой света и тени.

– Как у вас дела? – вполне доброжелательно поинтересовался Джеймс, загадочно улыбаясь на ее растерянность.

Аврора, признаться, ожидала чего угодно, но не того, что он будет забавляться всей этой ситуацией.

– Выглядите расстроенной, почему

– Вы же знаете, – укоризненно ответила она. Оправдываться она не будет!

– Знаю, – кивнул он. – И еще знаю, что моя няня не дерзкая нахалка, как бы меня в этом ни пытались убедить.

– Спасибо, – искренне поблагодарила Аврора. Он доверял ей – это было ценно. – Но я могу уйти, чтобы не раздражать миссис Айзекс, – с другой стороны двора за ними наблюдали и, вероятно, ждали санкций в отношении дерзкой нахалки:

– Вы же девушка Бонда, как он без вас.

– Со стороны может показаться, что вы слишком снисходительны ко мне.

– Вы думаете, мне есть дело до этого?

– Я не знаю, – покачала головой Аврора. Она ведь действительно не знала его.

– В этом доме для меня важно мнение только двух людей, всё остальное не важно.

Она не стала уточнять, каких, это было очевидно, хоть и не значило ровным счетом ничего, но щеки предательски вспыхнули, а на душе стало тепло.

Они стояли рядом: смотрели, как несут именинный торт, слушали, как дети и взрослые хором поют с днем рождения, и Китти, не без помощи родителей, задувает свечи, а потом в небо взмыли ракеты, раскрашивая темноту золотыми, красными, синими искрами. Фейерверк расписывал небо яркой узорчатой вышивкой и через несколько мгновений осыпался на землю невидимыми осколками.

– Пятнадцать минут и поедем, – шепнул Джеймс. Аврора довольно кивнула в ответ.

Джеймс и Эван сами прощались с хозяевами, Аврора любезно попросила их сделать это за нее, сославшись на необходимость посетить уборную. Когда она подошла к машине, то обнаружила, что мистер Барлоу задумчиво изучает содержимое багажника, а Эван рассекает улицу на гироскутере.

– Закругляйся, – крикнул Джеймс. Упаковав маленький транспорт, он захлопнул багажник, затем распахнул переднюю пассажирскую дверь – Эван тут же засуетился, собираясь забраться вперед. – Назад и пристегивайся, – скомандовал ему отец. Это место было не для него.

Выехав на Кингс-Роуд, они набрали скорость – дорога убаюкивала: Эван сонно возился на заднем сиденье, а Аврора, удобно устроившись, расслабленно, из-под полуопущенных ресниц смотрела, как мистер Барлоу вел машину: как уверено одной рукой держит руль или плавно поворачивает, легким неуловимым движением включая поворотники. Аврора никогда не была особо зациклена на чем-то одном, но, кажется, у нее появился свой фетиш – мужские руки. Нет, она и раньше замечала красивые и ухоженные руки как мужчин, так и женщин, но сейчас ей всё больше и больше начинали нравиться конкретные, определенные и очень сексуальные руки.

«Наваждение какое-то», – подумала она, отворачиваясь к окну. Не хотелось бы, чтобы ее уличили в неприкрытом любовании. Леди ведь так себя не ведут.

Машина остановились на светофоре, и голова Эвана показалась в проеме между сиденьями.

– Пап, а в воскресенье же скачки?

– Да, – сосредоточенно ответил Джеймс.

– А ты поедешь?

– Да.

– А меня возьмешь?

– Да.

– Круть! – обрадовался Эван, полностью проснувшись, заново оживая.

– Мисс Данн, – Джеймс повернулся к ней, – а вы были когда-нибудь на скачках?

– Нет. – Не самое обнадеживающее начало в череде вопросов. «Интересно, отрицательная динамика сохранится?» – подумал Джеймс, но вслух поинтересовался:

– А какие у вас планы на воскресенье?

– Хм… в свой выходной? Дайте-ка подумать.

– Не хотите поехать с нами?

– Вам что, срочно понадобилась няня? – с деланным подозрением спросила она

– Нет, что вы! – заверил Джеймс.

– Там будет инструктор, – как всегда не вовремя вставил Эван.

– Какой инструктор? – они сказали это одновременно: Аврора – непонимающе, Джеймс – заинтересованно.

– Мистер Реймз, – напомнил Эван. – По верховой езде. Аврора ему еще улыбается постоянно.

– Никому я не улыбаюсь! – Возмутительная ложь! Ну, или серьезное преувеличение.