— Да.

— Что да?

— Я имела в виду принять меня такую, с тем, что имею, чем живу и во что верю, — заставить запинаться её могли лишь эти смеющиеся глаза. — А не…

— И я это имел в виду. Принять меня таким, какой я есть. А не…, — поддел он её. — Так как?

— И всё-таки, мне кажется у нас разные понимания. Это не значит, что я буду принадлежать тебе, что меня можно…

— Можно что? Целовать у всех на виду? Обнимать? Касаться, потому что это гасит проклятье и боль отступает, и что я лишь тогда становлюсь собой и могу ясно мыслить? Но я не дурак, сама ведь сказала. Так чего ты боишься, Дэя? Меня? Хм, но я уже видел тебя без одежды и владел твоим телом, что ещё может произойти?

Злясь на себя, за то, что при этих словах она покраснела, потому что всё чаще князь нагонял на неё необъяснимое смятение, Мидэя ответила, потупив взгляд:

— Боюсь обмануться, привязаться и быть преданной, боюсь оказаться слабой и недостойной.

С задумчивостью отведя ей волосы со лба, Данат улыбнулся:

— Даже если это и случиться, ты всё равно останешься самой красивой лесной кикиморой.

— Знаете что, ваша светлость?!! — вспыхнула Мидэя.

— Так какой план? — преспокойно поинтересовался он. Боль ушла, как и злость, и неопределённость. По сравнению с теперь уже ставшими привычными мучениями — короткий миг блаженства. Данат начинал учиться ценить такие моменты.

— Догнать повозку, освободить пленных, передать их вольверинам, конвой не убивать, но я сделаю так, чтобы они как один твердили, что напали пленники, а про нас воины короля и не вспомнят. Там в клетке, есть одарённые, у которых хватит сил запутать следы. Вольверины укроют их вблизи твоего замка, а мы отправимся к Гратобору и отыщем брата Станиса. Затем постараемся выбраться и вернуться невредимыми в Фарас. Ты, может быть, ещё и жену с собой привезёшь, — Мидэя всё ещё хмурилась, размышляя, почему мужчины такие несносные существа.

Закинув голову, Данат в размышлениях почесал шею, усмехнулся, затем твёрдо взглянул на девушку:

— Хорошо! Договорились!

После свистнул, привлекая внимание своих рыцарей.

— Винс, Росс, Хезер, Ринат и Бродерик за мной! Прокатимся по делу.

Он ожидал, что она спросит «а Лионель?», но Мидэя не спросила, отправившись переговорить со Станисом, зная, что роковой день для Лионеля наступит не сегодня.

Вскоре заметив ползущий впереди обоз, который они нагнали без труда, Мидэя прошептала заклинание и лошади конвоиров и те, что тащили телегу встали как вкопанные. Чертыхаясь на чём свет стоит, воины Гратобора принялись стегать их батогами, затем спешившись, кинулись угрожать пленным, видя угрозу именно в «проклятых ведьмах». А затем застыли и конвоиры. Когда Мидэя поравнялась с повозкой, замок щёлкнул и клетка отворилась.

— Вас отведут в безопасное место. Пока мы снова не встретимся никоим образом не проявляйте себя, — кинувшись развязывать женщин и детей, наставляла она их. — Ничего уж пока не поделаешь, придётся покинуть родную землю и ваших родных, зато живы останетесь. Ты! — указала она на одну из девушек. — Знаешь, как запутать следы?

— Оставлять в траве и ветвях сплетённые путы?

— Дасту Ран Ру и так далее, — торопливо кивнула Мидэя, одновременно подавая знак показавшимся вольверинам. Но видя, что одарённая девушка не понимает, произнесла заклинание полностью. Далее не спеша, Мидэя подошла к застывшим мужчинам и прикоснувшись к их лбам двумя пальцами сказала что-то на резком непонятном языке. Данат со своими рыцарями только наблюдали и диву давались.

— А ты страшная женщина, — он поравнял их лошадей на обратном пути. — И сама справилась. Зачем тогда брала нас с собой?

— На всякий случай, — взглянув на него, улыбнулась Мидэя, довольная тем, как всё вышло.

— Эта улыбка уже на завтра или это за вчера? — хмыкнул Данат. Когда улыбалась она — ему и самому хотелось улыбаться и из-за этого он самому себе казался последним дураком.

— Сегодня мы с тобой прошлись по всем правилам Ирзы, так что до завтра можешь не отягощать свою светлость вниманием ко мне.

— А я ненасытный. Хочу и буду! Тебе бы начать привыкать!

— И жили они долго и счастливо, и умерли в один день, — пренебрежительно фыркнул Станис, потому что перебрасывались они словами вовсе не шепотом. И если остальные только ухмылялись, то вольверина раздражали людские заигрывания.

— Долго я бы с ней не протянул, — хмыкнул Данат.

— Да кто с ним будет счастлив!? — не отставала Мидэя. — Нас ждёт лишь умереть в один день, — но после этих слов она вдруг закусила губу, раздосадовано нахмурившись с видом, будто ляпнула лишнее, ощущая кожей, как на неё уставился Данат и что он вот-вот что-то скажет.

— И когда ты собиралась мне об этом сообщить? — процедил он, закипая гневом.

— Но мы же пока что не собираемся на тот свет, да и сила огня будет хранить нас обоих….

— Недостаточно убедительная защита!!! — рявкнул князь, развернув лошадь поперёк дороги, застопорив движение. — Раз есть противостоящая ему сила тьмы и те, кто ею владеет!

— Вот тут я что-то запутался малость, — влез как всегда любопытный Хезер. — То есть это взаправду, вы должны почить в один день?

— Она хочет сказать, что если убьют её — сдохну в тот же момент и я. А если убьют меня — она тут же отправится следом за мной, потому что мы связаны отнятым ею у меня даром. Так ведь, милая моя? — прошипел Данат, обжигая Мидэю взглядом штормового моря.

— Иначе у меня не получилось, — виновато выдавила она.

— Здорово, хоть пожить немного успел, — Данат был вне себя. И если Мидэя этого ещё не поняла, то его рыцари, втянув головы в шеи, приготовились к буре. — Кто дал тебе право решать, ведьма ты проклятая, пигалица зеленоглазая?!! Бесстрашная, да?! Заигралась, девица?! Ну вот я тебе задам, чтоб в следующий раз не разменивалась чужими жизнями! Чего я ещё не знаю?! Может, ты и срок отмеряла?! Я тебя высеку, и никто мне не помешает!

— Я помешаю, — вступился Станис.

— Не лезь! — рычал Данат. — Это не твоё собачье дело! Это лишь её и меня касается! Она девчонка с позаимствованной силой, которая думает, что всё может и всё знает, но на самом деле даже себе боится признаться, что это не так!

— Ты метко стреляешь, Станис? — взглянула на оборотня Мидэя. — Пусти в него стрелу.

Уговаривать вольверина не пришлось, молниеносно выхватив арбалет, Станис пустил в князя несколько стрел. Никто даже опомниться не успел, не то что увернуться. Но все стрелы до единой обогнули свою цель, не причинив Данату ни малейшего вреда.

— Видишь? Тебя не так-то просто убить.

Но князь даже слушать её не стал. Побледнел, развернул лошадь и галопом помчался к постоялому двору.