представителей драконьего народа и объединять ее со своей, делая себя всемогущей.

Мое сердце, должно быть, остановилось, потому что я его больше не чувствовала. Я просто… оцепенела и находилась в полнейшем шоке. Я была так сильно шокирована, что на мгновение забыла, что нужно дышать.

Нет. Пускай это не будет правдой. Пускай это будет ложью, умоляла я.

Нарине продолжала, говоря едва громче шепота.

— Когда королева Драконов Затмения пыталась убить короля Драконов Темной Ночи, в то время это был прапрадедушка короля Вальдрена, она сгинула. Но говорят, что ее дочь скрылась в горах над Цыганским Утесом со своим мужем и что королевская линия продолжилась.

Мое сердце бешено колотилось в груди.

— О чем ты говоришь?

Нарине прикусила нижнюю губу и посмотрела на меня.

— Я говорю, миледи, что я думаю, — вы потерянная королева клана Драконов Затмения.

Мое сердце ушло в пятки, и я потеряла дар речи. Как? Это невозможно. Королева? Это шутка.

Я покачала головой и нервно рассмеялась.

— Несомненно, хорошая детская сказка, — пробормотала я. — Кроме того, у меня появились только крылья.

Она потупила глаза в пол.

— В этот раз, — пробормотала она.

Что это значило? Что в следующий раз я изменю свой облик полностью? Я больше не могла это выдержать. Пытаясь отвлечься от разговора, я соскользнула вниз и окунула свою намыленную голову под воду.

Воспоминание о голубых крыльях, висящих на моей спине, всплыло в моей голове, и я начала размышлять о сюжете истории Нарине. Она в некотором роде совпадала с историей моей матери. Что женщина, которая родила меня, сбежала после сражения, вся в крови, и сказала, что вся ее семья была убита, так? Может быть, восемнадцать зим назад, когда я родилась, тогдашний король-дракон нашел ее в укрытии и перебил их всех. Я пыталась вспомнить каждое слово, сказанное матерью, но из-за стресса, попытка точного воспроизведения ее слов оказалась тщетной.

Две вещи, которые я действительно запомнила…

Женщина, которая родила меня, сказала, что ее семья была убита из-за магии, которой они обладали.

И она сказала, что меня убьют, если эта магия проявится во мне.

Вскоре мне понадобился воздух, но я не хотела покидать воду и ее безопасные объятия. Я помедлила еще мгновение, затем вынырнула из воды и вздохнула с облегчением, увидев, что Нарине предоставила меня самой себе. Чистая одежда лежала сложенной на стуле перед окном.

Возможно, это была последняя моя ванна. Король Вальдрен оказал мне небольшую любезность, позволив привести себя в порядок перед допросом, но я знала, с чем мне предстоит столкнуться. Король чуял ложь, и поэтому этот допрос скорее всего станет бомбой правды эпических масштабов, которая, без сомнения, уничтожит меня.

Я обладала лишь одной вещью, которую он желал, и это было мое чрево, поэтому мне остается только надеяться, да поможет мне Гадес, что он действительно так сильно ждет наследника и моя способность выносить ребенка спасет сегодня мне жизнь.

Пришло время последовать совету матери и влюбить его в себя. Возможно это или нет.

* * *

Когда я вышла из ванной комнаты, Нарине посмотрела прямо на мою расстегнутую тунику, и ее губы тронула легкая ухмылка. Я оставила ее расстегнутой ровно настолько, чтобы намекнуть на мое декольте. Я также распустила волосы свободными волнами, так как однажды слышала, как мужчины в таверне говорили, что им это нравится. Я не гордилась тем, что делала, но находилась в достаточно отчаянном положении, чтобы все-таки это сделать. Мне нужно было, чтобы король увидел во мне нечто большее, чем угрозу, ведь это было все, чем я была для него сейчас.

Убийцей короля.

Особенно после того, как услышала историю Нарине. Если это было правдой и моя прапрабабушка чуть не истребила весь его клан, тогда мне грозит смертельная опасность.

Я помахала Нарине на прощание, и она ободряюще, с тревогой улыбнулась мне. Реджина встала, ее лицо было лишено всяких эмоций, когда она жестом пригласила меня идти за ней. Мне нужны были союзники, если я собиралась сохранить свою жизнь, а Реджина была добра ко мне раньше.

— Обвинение в государственной измене за то, что у меня есть крылья? Как это возможно? Я даже не знала, что способна на такое, пока он не заставил проходить меня через это испытание, — сказала я ей, когда мы выходили из моих покоев.

Она держала голову ровно, смотря вперед, и ничего не сказала.

— Он рассказал тебе, что я сделала в Цыганском Утесе? Что верхом на его спине я убила воина из Найтфолла? Я защитила его! — вскричала я.

Она остановилась, повернувшись ко мне лицом, и мое сердце заколотилось где-то в горле.

— Я сражалась плечом к плечу с королем во многих битвах. Он справедливый человек, который не принимает безрассудных решений. Я верю, что у него есть свои причины для подобной… реакции на ваши способности. — Затем она возобновила свой путь.

Ладно, это было не совсем заявлением о том, что она становится моим союзником, но и так сойдет.

Это была утомительно долгая прогулка до комнаты пыток или куда там меня вели. Мы миновали библиотеку, кухни, две тренировочные комнаты и наконец добрались до двойных дверей.

Я прерывисто вздохнула, когда Реджина протянула руку и постучала.

Я повернулась к ней и с внезапно нахлынувшим отчаянием, произнесла:

— Если он убьет меня, скажи моей матери и Адалин, что я люблю их.

Она выглядела потрясенной, как будто мысль о том, что король может убить меня, была абсурдной. Но я только что была заключена в тюрьму на последние сутки, и теперь меня станут допрашивать по обвинению в государственной измене, поэтому она кивнула, и затем дверь открылась.

Король стоял там в полном боевом доспехе, стиснув челюсти.

— Спасибо тебе, Реджина. Ты можешь подождать вон там.

Она кивнула.

— Слушаюсь, милорд.

Он широко распахнул дверь. Позади него я увидела единственный стул, стоящий посреди комнаты. Тихий всхлип вырвался у меня, и я проглотила его, входя внутрь. Дверь за мной закрылась, и я суматошно заозиралась. Окон не было, только четыре канделябра на стенах, которые горели оранжевым драконьим огнем.

— Сядь, — скомандовал он, и я с трудом сглотнула, занимая свое место.

Я подняла глаза, чтобы посмотреть ему в лицо, и он направился ко мне, его лицо было залито оранжевым сиянием пламени. Он не выглядел таким взбешенным, как я ожидала, скорее любопытным.

Когда его взгляд упал на мою расстегнутую тунику, я не смогла сдержать самодовольной мимолетной ухмылки, одержав маленькую внутреннюю победу. Подойдя прямо ко мне, он протянул руку,