— Кажется, в моем мире так же.

— В том-то все и дело! В человеке есть все! Только нужно уметь это принимать и жить с этим.

—Инь-ян…

— Точно.

— Неужели в них нет ни капли добра?

— Есть! В том-то и дело, что есть. Но они настолько боятся проявлений своей светлой стороны, что погружаются в еще большую печаль. Светлые тоже не каждый день ходят с блаженными лицами. И из них вырываются темные стороны. Уверена, прими они себя полностью, Боги давно вернули всех на круги своя, объединили миры, и все стали бы жить счастливо, как прежде.

— А что же стало с Лесей?

— О! Ее-таки настигла кара. Много лет она морочила голову Эду, пока тот, наконец, не прозрел. Так что сидит Леся там, куда ее и отправил совет.

—Леся и есть бабушка Лиса и Фола?

Сопоставив факты, у меня сложилось четкое понимание того, что я на пороге чего-то ошеломительного!

— Ничего себе! А я-то думаю, откуда у Лиса линза, точь-в- точь как дедушкина!

— Где линза? — Зайка встрепенулась, будто речь зашла о жизни и смерти.

— У Лиса в доме. Я видела ее. Она сразу показалась мне знакомой, но он сказал, что витрина заколдована, и взять оттуда ничего нельзя.

— Еще бы! — грустно хмыкнула паучиха, — это ваш фамильный артефакт.

Я вспомнила, как в последнюю встречу дедушка буквально заставил смотреть сквозь стекло, и не отпустил, пока не убедился в том, что я заметила его странность. Оно искажало предметы, показывало круги, сияние, и еще что-то, не поддающееся описанию.

— Не знаю, как эта вещица сработает с твоей магией, но ты должна заполучить ее всеми правдами и неправдами, Полин.

Я почувствовала невероятный подъем. Хоть одна тайна покорилась мне! И пусть, пока я не знаю, каким способом смогу вернуть то, что принадлежало моей семье, я была настолько счастлива, будто эти осколки уже находились в моих руках.

Но стоило вспомнить о князе и его предложении, как воодушевление в миг испарилось. Смогу ли я принять новый мир? Смогу привыкнуть?

Может стоит стать одной из первых, кто покажет, что можно быть счастливой принимая любые проявления своей души? Но смогу ли я? Хватит ли сил изменить то, что было постоянным десятки лет? Если бы это было так просто, наверняка, и до меня нашлись бы люди, вырвавшиеся из плена стереотипа, что темное никогда не станет светлым.

А может, перестать из себя строить спасительницу, принять предложение Лиса и забыть обо всем через год. Пусть живут как хотят, как привыкли. Рано или поздно, до них дойдет истина, что в океане тьмы есть капля света. И только от них зависит, выпускать ли ее наружу.

— Что же мне делать с Лисом, Зайка? Стоит ли соглашаться?

— А это должен быть только твой выбор. Не перекладывай ответственность на меня. Одно знаю точно, не верь никому. И забери то, что принадлежит твоему роду. Желательно так, чтобы он не знал. Или хотя бы не сразу обнаружил пропажу. Возможно, для этого и придется сблизиться с ним. А может…

Зайка зевнула, и медленно поползла в укрытие.

— Что может? — я пошла следом, но паучиха в своей любимой манере игнорировала меня. И только спустя пару минут, когда я оставила надежду добиться от нее ответа, будто вдогонку прозвучало:

— Фол …приглядись к нему.

— В каком смысле?

Он опасен? Или наоборот, я должна увидеть в нем что-то особенное?

Бабочки всколыхнулись, будто им дали разрешение на взлет, и теперь они могут насладиться полетом. Ведь не просто сердце при виде него выпрыгивает. Оно же чувствует, кому можно верить. Ведьмы могли ошибаться? Или нарочно наговорили.

И как обычно, здравый смысл поспешил унять беспокойных. Опасен. Как и все здесь. Не надо пытаться найти то, чего нет. Горбатого могила исправит. Люди не меняются. Он обычный болтун. Балабол. Всем бабочкам ЛЕЖАТЬ!

Я вышла на кухню, чтобы налить себе воды. Увидя винный шкаф, вспомнила о Лисе и скривилась странной ассоциации. Одного дня хватило, чтобы понять, почему добрую половину кухонных полок занимает алкоголь. Для большинства, это единственный способ убежать от реальности.

Смогу ли я быть с Лисом год? Целый год? Вроде, не такая большая плата за свободу, но что будет со мной после? Не превращусь ли я за этот год в типичного обитателя Тьмы? Кем буду считать себя, продавшую тело ради свободы? Смогу ли смотреть на свое отражение, подходя по утрам к зеркалу триста шестьдесят пять дней подряд? Но даже больше, чем моральная сторона вопроса, волновало другое: что подумает обо мне Фол? Но почему меня вообще это волнует? Его же не заботит, что думаю я о его многочисленных подружках!

Погруженная в свои мысли, я не заметила, как на чистом листе бумаги появилось изображение мужского торса. Поджарый, пересеченный тугими кубиками пресса, идеальный, загорелый и сияющий от жары и солнца, он выглядел как копия того, что я видела недавно.

Я отбросила карандаш, будто он обжег пальцы. Что это со мной? Зачем я рисовала Лиса?

Скомкав лист, я швырнула его в корзину для мусора. Не хочу смотреть на это! Я совсем сошла с ума, если нарисовала его.

Но было в этом что-то странное, пока не поддающееся пониманию. С минуту я молча пялилась в корзину, а потом достала клочок бумаги и разгладила его. Живот как живот. Идеальный. Скульптурный. Но вызывающий не восхищение, а тревогу. И снова желание пробраться внутрь картинки. Погрузить в нее свои пальцы, и раздвигая тугое горячее пространство, ухватиться за что-то и выдрать с корнем!

От такого яркого ощущения меня бросило в жар. Будто мои руки действительно копошились внутри живого тела. И это состояние казалось таким знакомым! Точно! С той же яростью мне хотелось вырвать глаза королю драконов.

Я брезгливо отряхнула руки, но это не помогло. Только подставив их под ледяные струи проточной воды, ощущение налипшей мерзости исчезло, и я стала понемногу успокаиваться. Но сегодня я слишком устала, чтобы размышлять над этим.

— Доброе утро, Полин! — Джи весело звенел прямо над ухом, вынуждая подняться. Эта трель раздражала полусонный мозг, заставляя встать хотя бы для того, чтобы прихлопнуть тапком этого неугомонного фэра. Но стоило мне сесть, как он исчез. Мелкий пакостник. Зачем было меня будить? Надо поставить Зайку на страже. Уж она-то, с ее характером, воспитает этого шутника.

В чем была, я пошлепала на кухню, чтобы выпить воды, но у самого выхода остановилась. Встретить Лиса в очередной раз почти голой мне не хотелось. Пусть, возможно, он и мой будущий муж, но пока я ничего не решила. Не стоит лишний раз провоцировать его. Я вспомнила, как его палец коснулся моей губы, и по спине побежал холодок. Смогу ли я целый год терпеть это?

Набросив тунику из летящей розовой ткани, я вышла на террасу. Вдыхая свежий влажный воздух, сладко потянулась и улыбнулась яркому солнцу, которое ослепляло даже сквозь закрытые веки. Как все-таки хорошо, что Тьма – понятие условное. Хотя, толку от этого солнца, если внутри вечный дождь…