Устройство безопасности сработало.

Дверь распахнулась. Внутри находились два парня. Они устроились впереди, локоть к локтю, с отстегнутыми ремнями, откинувшись назад, комфортно, а потому их сильно тряхнуло. Головы обоих оказались на спинках сидений, то есть на уровне пояса Ричера, когда тот проскользнул в машину за их спинами, что позволило ему легко дотянуться до них руками и с силой столкнуть одну с другой, как делает сидящий в конце оркестра ударник с цимбалами. После чего Ричер резко толкнул их вперед, и тот, что находился слева, ударился о край руля, а правый громила – в приборный щиток над бардачком.

Затем Ричер засунул обе руки в карманы их пиджаков, наклонился через плечи громил вперед, обыскал, нашел кожаные ремни, кобуру с пистолетом у каждого и забрал свою добычу. Потом убедился, что на ремнях брюк и щиколотках оружия нет.

Закончив, он уселся на заднее сиденье. Пистолеты были «Хеклер и Кох П7». Оружие немецких полицейских. Превосходная конструкция. Почти изящная. Но стальная и с жесткими краями. А потому мужественная.

– Пора просыпаться, парни, – сказал Ричер.

Он ждал. В окно увидел, как Эбби вошла в дверь своего дома.

– Просыпайтесь, парни, – повторил он.

И они достаточно скоро пришли в себя. Оба моргали и озирались по сторонам, пытаясь понять, что произошло.

– Итак, условия сделки, – сказал Ричер. – К ней добавляется стимул. Вы повезете меня на восток, по пути я буду задавать вопросы. Если вы соврете, я сдам вас албанцам, когда мы туда приедем. А если расскажете правду, я выйду из машины, а вы сможете вернуться домой живыми и здоровыми. Это и есть побудительный стимул. Ваше дело согласиться или отказаться. Вы всё поняли?

Он увидел, как Эбби вышла из дома с набитой сумкой, отнесла ее к своей машине и закинула на заднее сиденье.

Между тем внутри «Линкольна» водитель, все еще сжимавший руками голову, сказал:

– Ты спятил? Я ничего не вижу. Поэтому никуда не могу тебя отвезти.

– Такого слова не существует, – сказал Ричер. – Вот тебе совет: старайся лучше.

Он опустил стекло своего окна, высунул наружу руку, махнул Эбби, чтобы ехала вперед, показывая дорогу, и смотрел, как она неуверенно отъезжает от тротуара. Передний бампер «Тойоты» перестал быть горизонтальным и теперь свисал по диагонали, заметно ниже, чем следовало. Край со стороны пассажира не доставал до асфальта примерно на дюйм. Возможно, чтобы привести его в порядок, потребуются две или три кабельные стяжки.

– Следуй за этой машиной, – сказал Ричер.

Громила, сидевший за рулем «Линкольна», отъехал от тротуара так неуверенно, как будто в первый раз вел автомобиль. Его партнер изо всех сил пытался повернуть поврежденную шею, чтобы хотя бы краем глаза видеть Ричера.

А тот молчал. Между тем потрепанная «Тойота» решительно ехала вперед. Эбби направлялась на восток, к перекрестку. «Линкольн» следовал за ней. Парень за рулем уже увереннее управлял машиной. Как обычный водитель.

– Где Макс Труленко? – спросил Ричер.

Сначала оба молчали.

– Ты паршивый лжец, – заявил парень, у которого шея была не совсем в порядке.

– И почему же? – осведомился Ричер.

– То, что наши люди сделают с нами, если мы расскажем, где находится Труленко, будет намного хуже того, на что способны албанцы. Так что у нас нет выбора. И никакого стимула. И вообще, мы просто сидели в машине и наблюдали за дверью. Неужели ты думаешь, что таким, как мы, расскажут, где искать Труленко? Поэтому мы не знаем честный ответ. И тогда ты скажешь, что мы солгали. И опять у нас нет ни выбора, ни стимула. Делай что собрался и избавь нас от благочестивой чепухи.

– Но вы знаете, кто такой Труленко? – спросил Ричер.

– Конечно, знаем, – ответил парень, у которого были проблемы с шеей.

– И вы знаете, что кто-то его прячет.

– Без комментариев.

– Только вы не знаете где.

– Без комментариев, – повторил парень с поврежденной шеей.

– Если б от этого зависела ваша жизнь, где бы вы стали его искать?

Громила, у которого были проблемы с шеей, ничего не ответил. И тут зазвонил сотовый телефон водителя. В кармане. Бойкая мелодия маримбы, слегка приглушенная, повторявшаяся снова и снова. Ричер подумал о кодовых предупреждениях и тайных призывах о помощи.

– Не отвечай, – велел он.

– Нас будут искать, – предупредил водитель.

– Кто именно?

– Сюда пришлют пару наших ребят.

– Таких, как вы? Мне стало очень страшно.

Телефон перестал звонить.

– Как зовут вашего босса? – спросил Ричер.

– Нашего босса? – уточнил водитель.

– Не того, который отвечает за тех, кто сидит в машинах и наблюдает за дверью. Главного босса. Capo di tutti capi.

– И что это значит? – спросил водитель.

– По-итальянски, – ответил Ричер. – Босс всех боссов.

Никакого ответа. Во всяком случае, сначала. Парни переглянулись, пытаясь прийти к общему решению. Как далеко они могут зайти? С одной стороны – omerta. Также итальянский. Кодекс абсолютного молчания. С другой – они попали в серьезный переплет. Вместе и по отдельности. В реальном мире, здесь и сейчас. Умирать за кодекс хорошо в теории. На практике все иначе. Сейчас задачей номер один стала не благородная или славная жертва, а возможность прожить достаточно долго, чтобы вернуться домой.

– Грегори, – сказал парень, у которого были проблемы с шеей.

– Так его зовут? – уточнил Ричер.

– На английском.

И парни снова переглянулись. Уже иначе. Очевидно, приняли новое решение.

– Как давно вы здесь? – спросил Ричер.

Он хотел, чтобы они продолжали говорить. Постепенно отвечать на вопросы входит в привычку. Начинаешь с легких, а потом добираешься до трудных. Базовая техника допроса. И вновь парни переглянулись, пытаясь получить разрешение друг у друга. С одной стороны и с другой.

– Мы тут восемь лет, – ответил водитель.

– У вас очень неплохой английский, – заметил Ричер.

– Спасибо.

Зазвонил телефон парня с больной шеей. Такой же приглушенный звук, но другая мелодия. Цифровое воспроизведение старомодного электрического звонка, как в телефоне, висевшем на стене в баре ростовщика; длинный печальный перезвон, и еще один.

– Не отвечай, – сказал Ричер.

– Они могут отследить нас по ним, – предупредил его водитель.

– Не имеет значения. Они не сумеют отреагировать достаточно быстро. По моей оценке, через две минуты все будет закончено. Вы в любом случае отправитесь домой.