— Ты медлительна! — припечатал он.

Словно ужаленная, я резко развернулась и сделала новый выпад. Наши мечи скрестились.

— Так много забыла?

Да он что, издевается?! Кажется, я зарычала.

Резко очертив круг, я скинула меч Кеорсена со своего и снова перешла в атаку. Высший легко ушел из-под удара и напал сам, вынуждая меня перейти в защиту. В какой-то момент он оттеснил меня к стене с оружием. Не думая, я схватила второй меч и направила его на противника.

— А управишься с двумя? — хмыкнул он.

Я не ответила — только прыгнула вперед и попыталась достать его поочередно каждым из мечей. Кеорсен успел отразить оба удара. Потом в мгновение ока возник возле стены и схватил с нее один из щитов.

Звон стали, ее скрежет, собственное шумное дыхание, пылающий расплавленным серебром взгляд — мне нравилось все. Ощущения затягивали, уводили все дальше от реальности, но я не сопротивлялась. Танец, который мы вели, был на грани жестокости и нежности, агрессии и мира. Отдаваясь во власть происходящего, мы растворялись во взглядах друг друга, позволяли им унести нас отсюда — туда, где нет ни Совета, ни опасности, ни высших, ни полукровок, где нет надуманных правил, только чувства и эмоции.

Мы снова играли, в очередной раз пытаясь доказать друг другу, что не отступимся. Каждый старался подавить другого, но в то же время мы оба кружились в едином танце. Слушали ритм наших тел.

Очертания тренировочного зала смазались, приглушенный хруст циновок под босыми стопами исчез. Я не видела ничего, кроме меча и щита Кеорсена, кроме его глаз.

Удар, отскок, отражение…

Кеорсен выбил один меч у меня из рук. Но уже в следующий миг, уравнивая наши шансы, выкинул щит. Снова один на один — на острие желания, обоюдного притяжения.

— Ну же! — призывно крикнул Кеорсен, и я поддалась.

Бросилась на него, целясь в грудь, и ухмыльнулась, уже догадываясь, каким будет следующее движение — он легко отобьет мой выпад и снова вынудит меня уйти в защиту. Однако вместо этого Кеорсен опустил меч.

Я запаниковала, попыталась отвести смертоносный удар. Но в последний миг демон уклонился от моей атаки, перехватил меня за свободную руку, рывком развернул и прижал спиной к своей груди.

— Почему засомневалась? — раздался его голос над самым ухом.

— Не хотела убить тебя.

— Думаешь, смогла бы?

— А что? — Я дерзко дернулась. — Стоило рискнуть?

— Ты могла попробовать. — Губы Кеорсена коснулись моей шеи, и мир окончательно рухнул.

Я закрыла глаза, наслаждаясь прикосновением. Ощутила, как Кеорсен скользнул рукой на мою талию, еще крепче прижал к себе, вырывая из моей груди слабый стон. А в следующий миг… я почувствовала холод металла у своей шеи.

Я замерла, боясь даже шумно сглотнуть.

— Ты проиграла, — выдохнул демон.

В следующий миг он убрал лезвие от моей шеи, а меня с силой толкнул вперед. Развернувшись, я уставилась в серебряные глаза.

— Играешь? — Мой голос больше походил на шипение, взор затянуло алым.

— Учу, — спокойно отозвался Кеорсен. — В настоящем бою нельзя отвлекаться, нельзя сомневаться и терять уверенность. Любое промедление может стоить тебе жизни. А ты сейчас слишком медлительна.

— Медлительна? — процедила я, до боли стискивая пальцы на эфесе. — А так? — Вместе с коротким словом я бросилась вперед.

Тренировка перешла на новый уровень. Внутри меня кипела обида, алый туман застилал разум. Словно со стороны я отмечала свои яростные выпады, стремительные, почти невидимые глазу уклонения и новые атаки.

Выражение лица Кеорсена изменилось. С него исчезла расслабленная полуулыбка, черты заострились и теперь выражали предельную сосредоточенность.

Мои движения становились все быстрее и быстрее, едва не сливаясь в серо-бирюзовый поток смазанных образов. Азарт затягивал, скорость пьянила. Доверяя движениям тела, я отпустила самоконтроль и отдалась во власть инстинктов. Теперь они вели меня, управляли моими ногами, переступающими в опасном танце, моими пальцами, стиснутыми на рукоятке оружия, взывали к чему-то в глубине меня. Чему-то дремлющему, незнакомому, опасному.

Внезапная вспышка боли ослепила. Столь неожиданная и сильная, что, не удержавшись, я упала на колени. На секунду замерла, надеясь, что приступ схлынет, но уже в следующий миг задохнулась от полыхнувшего в груди пожара. Каждая клетка моего тела зашлась в агонии, каждую кость скрутила невидимая сила, каждый миллиметр кожи будто оплавился от нестерпимого жара. Боли оказалось слишком много — гораздо больше, чем я могу выдержать.

— Сати! — Крик Кеорсена раздался будто издалека.

Даже то, что меня схватили за плечи и ощутимо встряхнули, я отметила лишь краем сознания.

— Смотри на меня! Смотри!

Новая вспышка боли заставила сильнее сжаться, зажать ладонями уши и закричать. Я не могу… не могу!

— Сати! Ну же!

Взгляд мутный, все плывет. Я почти ничего не вижу.

— Дыши медленно! Вдох, пауза, выдох, слышишь меня? Давай, мой свет, вдыхай…

Не вдумываясь, послушно пытаюсь наполнить грудь воздухом. Боль скручивает снова. Столь неистово, будто решила переломить мой позвоночник.

— Давай же, родная! Держись, ты сможешь.

Цепляясь за звучание голоса демона, я тянусь к нему. Новый вдох.

— Вот так, теперь медленно выдыхай.

Мелкая дрожь расходится под кожей частыми волнами.

— Умница, Сати. А теперь еще раз вдох, задержи дыхание и выдыхай. Вдох, выдох…

Голос Кеорсена направляет меня, ведет сквозь черную, полную боли пустоту к свету — к нему самому. И я продолжаю тянуться. Кусая губы, глотая слезы, я тянусь к тому единственному, кто удерживает меня на краю пропасти. Каждый мой вздох — для него одного. И с каждым новым вздохом, с каждым шагом на пути к нему боль слабеет.

Я снова могу видеть, могу наполнить грудь воздухом — сильно и жадно. Могу вскочить на ноги или ощупать себя, убеждаясь, что невидимый огонь не оставил ожогов на моем теле. Но вместо этого я забираюсь к Кеорсену на колени, обнимаю его за шею и прижимаюсь изо всех сил. Сейчас не важно, насколько бесстыдна моя поза, насколько такое поведение вообще допустимо правилами приличия — все это надуманная мишура. А единственно важным остались только крепкие объятия и легкие, почти невесомые поцелуи, которые Кеорсен оставляет на моем лице.

Не знаю, сколько мы так просидели. Кеорсен не торопил, давая мне время прийти в себя, победить трусливую дрожь и справиться с охватившим разум ужасом. Демон молчал. За него говорили его прикосновения и сила, с которой он прижимал меня к себе.