связь с Мисюровым по-прежнему была для меня загадкой. А заставлять свою княжну нервничать еще сильнее я не собирался.

— Мм... — Словно я перестал ее интересовать, Елена вдруг повернулась к Косте. — Он непробиваемый? — спросила с самым несчастным выражением лица, какое я когда-либо у нее видел.

Друг еще более пристально, чем вначале, посмотрел на мою гостью. Затем на меня.

— Я бы сказал, упрямый как баран, — не стал выгораживать меня этот предатель.

— И он всерьез может думать, будто я не знаю, на что способен Слава? — со вздохом продолжила Елена.

— Полагаю, что догадывается. — Костя постучал указательным пальцем по губам. — Нет, скорее, уверен. Но иногда у Шахова включается режим бульдозера. Хрен в чем-то переубедишь. Проще пристрелить.

— Да… Над некоторыми время не властно.

— Совсем!

— Ничего, что я рядом? — все же не выдержал я и вмешался.

— А мы о тебе только хорошее! — Костя расплылся в улыбке.

— Как о покойнике. — Я усмехнулся.

— Жизнь показала, что тебя не так просто закатать в асфальт. — Словно рядом были все свои, друг окончательно расслабился. Закинул ногу на колено. И почесал породу. — Но удивить ты еще способен. Лично я в легком ахере. А уж сколько сразу догадок появилось…

— Оставь их, пожалуйста, при себе!

Судя по внимательному взгляду на Елену, все догадки Кости касались именно ее персоны. Умник так и напрашивался на принудительное укорачивание носа. За любопытство!

К сожалению, заняться этим видом психотерапии я не успел. Только открыл рот, чтобы ответить, как на кофейном столике зазвонил телефон.

— О, Белов!

Как Костя за три метра заметил надпись, так и осталось загадкой. Но заставлять своего начбеза ждать я не стал.

— Слушаю, — произнес в трубку.

— Для нас тоже, пожалуйста! — Елена сложила руки в молитвенном жесте.

Костя, будто тренировался превращаться в жирафа, вытянул шею. И пришлось сдаться.

— Сергей, я по громкой связи. — Нехотя нажал на кнопку и положил телефон обратно на столик. — Здесь Елена и Костя.

— Принято.

Хотя бы Белову не пришлось ничего разъяснять.

— Мисюрову уже сообщили, что с бывшей женой все в порядке? — начал я с самого главного вопроса.

— Судя по истерике, которую он закатил своим подчиненным, да. Знает где-то с середины ночи.

— Хреновые у него специалисты. За качеством работы совсем не следят.

Счет в нашу пользу был уже два — ноль.

— Нам на руку, — подтвердил мою мысль Белов.

— А что с Тимуром? Его собираются везти в аэропорт? Или папаша успел сдать билет?

Я внимательно посмотрел на Елену. Лучше было подготовить ее. Всякое могло случиться. Но кто ж знал, что она так быстро придет в себя?

— Нет, билет не сдан. Это мы проверили. Но как сейчас поступит Мисюров, я не возьмусь предсказать.

— Предсказывать и не нужно.

— Хотите позвонить ему?

— Нет. Я просчитался, решив, что компроматом заставлю его играть честно. Пора принимать другие меры.

— Хорошо. — Белов снова показал класс и не стал задавать никаких вопросов. — Тогда о встрече мальчика не беспокойтесь. Если рейс прежний, я отправлю ребят.

— Нет, я сама встречу сына, — вмешалась вдруг Елена. — Я смогу.

Словно собралась прямо сейчас в аэропорт, она сбросила плед. Поднялась. И тут же упала в кресло.

— Твоего сына встречу я, — пришлось ее осадить. — И это не обсуждается!

— Денис… — Моя княжна еще больше побелела.

— Попробуешь спорить — вколю новую дозу успокоительного и запру в комнате. В этот раз на ключ.

Глава 20

Денис

За десять лет я привык, что женщины не оказывают никакого влияния на мою жизнь. Даже из-за Вики, которая продержалась рядом дольше всех, я не менял планы, не переносил встречи и не занимался посторонними вопросами.

С Еленой, как и в прошлом, жизнь незаметно превратилась в неуправляемую стихию. То хотелось придушить эту женщину за ее упрямство, то зацеловать, когда она хоть ненадолго смирялась, то —обнести высоким забором и поставить часовых с собаками, чтобы никто больше не смел к ней приближаться.

Налицо была какая-то аномалия психики. Десять лет назад я был уверен, что это любовь. Та самая — единственная и настоящая. Какая была у моих родителей. Сейчас все чаще думал, что это какой-то клин! Не поддающаяся лечению зависимость от голоса Елены, от тела и эмоций.

Почти не трогало ее семейное прошлое. Я не вспоминал, как сходил с ума, узнав о замужестве и рождении малыша. И мысль, что придется самому встречать сына Мисюрова, не способна была задеть за живое.

Не было ни тоски, ни сожаления.

Кто-то постоянно вляпывается в неприятности. Падает и встает. А у меня, похоже, был талант вляпываться в одну и ту же женщину. Со всей дури! Без разгона и перекура на подумать.

До ослепляющего желания крушить. И тянущей боли за грудиной, которая теперь ни на миг не утихала. Только требовала! Действий.

Заставляла звонить нужным людям. Обещать улики и угрожать последствиями. Готовить ловушку для идиота, посчитавшего себя богом.

Ближе к обеду снова вышел на связь Белов:

— Босс, мы можем встретить ребенка сами.

Я как раз находился в офисе. Решал кое-какие вопросы и забирал из сейфа самые нужные сейчас документы.

— Вы уже выставили круглосуточную охрану в клинике? Возле палаты матери Елены.

Глянул на часы. До рейса из Лондона оставался один час. Не мало, но и не много.

— Главврач хотел предложить свою охрану, однако мы решили вопрос.

— Набивал цену?

— Нет, этот идейный. Не хотел пугать пациентов. У них там много сердечников.

— Понятно. И как справились?

— Пришлось переодеть парней в белые халаты и повесить на шеи фонендоскопы, — хмыкнул Белов. — Оружие вытаскивать сейчас, конечно, не так удобно. Но ребята опытные. Справятся.

— Хорошо. — Я сложил папку в свою сумку. — От криминалистов есть новости?

— Только то, что в квартире Абашевой работали специалисты.

— Так ни одного отпечатка и не нашли?

— Ни пальчиков, ни свидетелей! — Сергей откашлялся. — Преступники хорошо подготовились.

— Ты на что-то намекаешь?

Я уже неплохо выучил Белова. По интонации мог вычислить, если он о чем-то догадывался, но не хотел говорить.

— Босс, я не уверен.

— Ты, блин, как