– Зато никогда не проспишь! – возразила бабуля.

– Ага, – усмехнулся Семен, – это ты нашего Сашку Рыжего не знаешь, тот, наверное, и войну атомную проспит. Говорит, что его мать каждый день с кровати на пол стаскивает.

– Такой соня? – удивилась Лидия Михайловна.

– Угу, – кивнул Семен, – очень крепко спит. Помнишь, мы года три назад вместе в лагерь на море ездили, так вот его там всем отрядом будили.

– Это и хорошо, пока молодые, вам нужно крепко спать, – заключила бабушка, – в армию пойдете, там быстро научат вовремя вставать. Ладно, Семушка, дай я тебя на дорожку поцелую, – она обняла внука, расцеловала и смахнула слезу.

– Ну, елы-палы, – развел руками Семен, – на два дня уезжаешь и в слезы, а что будешь делать, когда в армию будешь провожать?

– «Что будешь делать?» – передразнила внука Лидия Михайловна. – Тоже буду плакать. Читал стихотворение «Баллада о прокуренном вагоне»?

– Не-а, – честно признался Семен. – Что там?

– Там есть такие строки: «И каждый раз навек прощайтесь, когда уходите на миг!» – бабушка присела на дорожку и о чем-то задумалась. Может, вспомнила свою подругу детства, у которой завтра будет сорок дней. Может, мужа, которого уже давно похоронила, а может, сына с невесткой, которых так и не дождалась из гостей.

– Круто чувак сказал! – после паузы произнес Семен.

Бабушка сначала посмотрела на внука с укоризной, потом, улыбнувшись, сказала:

– Сам ты «чувак», и откуда вы только такие слова берете? Хм, это ж надо так ляпнуть – «чувак». Это талантливый поэт – Александр Кочетков. Хочешь, я на дорожку расскажу тебе очень интересную историю? Если пожелаешь узнать подробности, найди в своем Интернете воспоминания жены поэта – Нины Григорьевны Прозрителевой. Потрясающая история. Именно вот этого стихотворения. В 1932 году они с женой были вместе в отпуске, где-то под Сочи. По каким-то там служебным делам Александр Кочетков должен был уехать в Москву на три дня раньше своей супруги. Она провожала мужа и так расстроилась, так не хотела расставаться с ним, что тот в конце концов вышел из вагона, сдал билет и остался с женой. Через три дня он все же уехал, но по приезде домой обнаружил, что все друзья считали его погибшим. Поезд, с которого в буквальном смысле его вызволила жена, оказывается, потерпел крушение, многие люди погибли.

– Выходит, жена спасла своего мужа? – восхищенно произнес Семен.

– Да, – подтвердила Лидия Михайловна, – ну ладно, парень, оставляю тебя на хозяйстве, поехала я…

* * *

На следующий день в школе попросили всех учащихся принести медицинские полисы и свидетельства о рождении. Семен перерыл все ящики в столе и книжном шкафу, но ничего так и не нашел. Потом вспомнил, что у бабули в шифоньере на верхней полке хранится какая-то металлическая коробка из-под конфет «Рафаэлло», и не ошибся. Здесь был целый клад документов. Юноша долго рассматривал всякие свидетельства, удостоверения к бабушкиным медалям. Одну медаль даже примерил. Найдя необходимые документы, Семен уже было собрался закрыть коробку, но вдруг его внимание привлек конверт, крупными буквами было написано всего одно слово: «Внуку».

«Это, значит, мне? – подумал Семен. – Ну а кому еще? Я у бабы Лиды один внук. А если мне, то я имею права прочесть. Верно? Или это будет неприлично? Ну, а что тут неприличного? Прочту!» – решил он и вынул довольно-таки увесистое (листов на двадцать, не меньше) письмо из конверта.

Оно действительно было адресовано ему, но, судя по первым строкам послания, Лидия Михайловна, хотела, чтобы оно было прочитано после ее смерти.

«Дорогой Семушка, вот меня и не стало. Если ты читаешь это письмо в предпохоронной суете, лучше отложи его и прочти, когда все успокоится, когда у тебя будет возможность прочесть его не бегло, не на ходу, а медленно и вдумчиво. Считай, что это мое завещание тебе. Правда, это завещание не каких-то там богатств, ты ведь знаешь, денег больших я не сумела нажить, зато мне есть что сказать тебе на всю твою дальнейшую жизнь. Ты сохрани это письмо и оставь его своим детям и внукам, а лучше дополни его своими жизненными выводами. Так мы с тобой заложим нашу добрую семейную традицию и сохраним и духовную связь поколений, и память о нашем роде, и все полезное, что вынесли из жизни. Во второй части письма я подробно расскажу тебе о своих и твоих родителях, а сейчас позволь оставить тебе мои советы, выстраданные моей нелегкой жизнью. Если ты будешь с чем-то не согласен, не беда, ведь это не инструкция, не директива какая-нибудь, а просто то, к чему я пришла за годы своей жизни. Возьми из написанного то, что тебе будет по душе, тем более что здесь много того, что ты не раз от меня слышал. Человеческая память имеет свойство стирать некоторые полезные советы, потому я решила напомнить о них вот таким способом. Не удивляйся, внучок, но вот таким образом я решила тебе напомнить о себе…»

Семен на некоторое время отложил чтение и подумал: «А бабуля моя – непростая женщина. Вон какие мудрости пишет: «духовная связь», «семейные традиции», «память о нашем роде»! Аж дух захватывает. Я не думаю, что совершаю что-то плохое, читая сейчас это письмо. Раз уж случайно обнаружил, прочту и сохраню это в тайне. Мысли-то хороши, полезны…» Подумав еще немного, он сложил аккуратно листы и вложил обратно их в конверт.

«Не стану бежать впереди паровоза, – подумал он. – Себя ведь не обманешь. Пишет же бабуля – прочесть после ее смерти. Зачем сейчас лезть в ее тайны? Нет, не буду читать, буду честен до конца».

* * *

Семен не прочел бабушкино завещание до конца, ограничившись только преамбулой. Но тем не менее письмо произвело на него огромное впечатление. Он решил завести особую тетрадь, куда будет записывать свои мысли и выводы. «Чем раньше начну, – подумал Семен, – тем лучше. И плюс ко всему будет возможность со временем проверять свои выводы на прочность – вот сейчас мне шестнадцать лет, я думаю так, а исполнится двадцать, посмотрим, что я потом скажу. Или в тридцать, сорок и так далее. Очень хорошая идея. Только вот не на бумаге все нужно хранить, а на компьютере. «Закопать» куда-нибудь подальше специальную папку, открыть там файл, все надежно запаролить и вести своего рода подробный дневник. Так и поступим. Я думаю, это будет полезно. А когда стану взрослым… ну, совсем взрослым, открою папку для своих… для кого своих? Детей? Внуков? Сейчас это звучит как-то смешно. А ведь пройдут годы, и у меня появятся дети, внуки. Во всяком случае, я надеюсь на это. Интересно, каким я буду отцом, дедом? Ну, сварливым, наверное, не буду никогда. Я буду разрешать и детям, и внукам все! Пусть веселятся, живут на полную катушку… Стоп! Как это все? Если они почувствуют, что можно все, это же будет полный кошмар. А вот интересно, если и впрямь разрешить детям все, что они хотят, на чем они остановятся? Наверное, быть беде…»

Щетинин за своими взрослыми размышлениями и не заметил, как уснул.

На Руси издревле говорили: не было бы счастья, да несчастье помогло. У небезызвестного любителя мопедов Жорика в компьютере слетела напрочь операционная система. Установив новую, он вдруг обнаружил, что потерял все логины и пароли к почте, к страницам соцсетей и так далее. Все пришлось заводить заново. Друзей своих Жорик искал через поисковик и таким образом случайно наткнулся на новую страницу своего друга Семена. При первой же встрече он рассказал о странной находке товарищу.