–Наверное, сейчас ты уже точно знаешь ответ на мой вопрос в тот вечер.

–Какой?– над переносицей Лилиан залегают две складки.

–Знай, что так всё повернётся, взяла бы билет на обратный рейс?

–Не знаю. Если бы я не оказалась здесь, то многого бы так и не поняла в жизни. Главное, выбраться отсюда.

–Выберемся, не дрейфь. А вот и наша пещера!– у меня всегда удивление выходило на редкость хорошо в кадре.– Давай зайдём. Может что полезное там осталось.

–Да, интересно взглянуть на место нашей первой стоянки. А потом до ямы дойти,– мелодичный смех Лилиан звучит в ушах ангельской песней.– Пройтись, так сказать, по местам боевой славы!

* * *

Лилиан

Не знаю, что изменилось во мне. Но не вижу я себя с ребёнком на острове. Это я так бравируя Павлу заявила, что хочу вернуться к Локу. Моё воображение рисует мне уютную детскую комнату с белой кроваткой и балдахином над ней, медвежонком на подоконнике, пижамки, чепчики, негромкая классическая музыка, мягкий плед… А здесь я во что заверну ребёнка? Буду выпрашивать одежду у заехавших туристов? Или ждать пока муж раз в полгода выберется на остров с развитой торговлей? Островитянки, насколько мне известно, всегда при доме и никуда не ездят.

Скатилась я дальше ехать некуда. За кусок пирога села к чёрту на рога. Да Лок ласковый, сильный, ловкий. Но буду ли я такого же мнения о нём спустя годы? Смогу ли я отказаться от любимых занятий: чтения и писательства? Бросаю украдкой взгляд на Павла. Чем он мне и правда так не зашёл? Парень, как парень. С характером и амбициями. Я такая же. Вот и не сошлись сходу.

–Прошу вас, сударыня!– Павел указывает на вход в пещеру.

–Как мы тогда умудрились найти её в такую непогоду,– подёргиваю плечами, вспомнив об ужасах первого дня на острове.– Иди первый, вдруг там змея какая.

–Приму за вас самую страшную смерть,– Павел первым входит в пещеру.– Иди сюда, Лил. Здесь попрохладней и никто так и не заселился.

Вхожу в пещеру и смотрю на наше первое убогое ложе. Наше последнее сооружение просто дворец по сравнению с этим первобытным жилищем.

–Спасибо тебе, малышка,– тихо говорит Павел и обнимает меня за плечи.

–За что?– раздумываю скинуть его руку с плеч или не стоит.

–Ты не один раз спасла мне жизнь на острове, а я вёл себя как конченный мудак.

–Ты уже извинился. Не начинай заново.

–А если я как раз хочу начать заново? Ты как?– робость Павла непривычна для меня и совсем не вызывает ответной агрессии.

Мне стыдно признаться самой себе, но я тоже хочу.

–Молчание – знак согласия?– Павел разворачивает меня к себе лицом.

–Ты никогда не простишь мне измены, а я тебе…

–Ты же меня уже простила,– красивое смуглое лицо Павла сияет озорной улыбкой.

Утыкаюсь носом в его грудь.

–Я увезу тебя в Париж, Лил,– шепчет Павел.– Ты будешь баюкать нашего малыша в светлой колыбельке, писать свои прекрасные романы. У меня огромные связи, мы обязательно найдём режиссёра для их экранизации.

–Я напишу про остров и «Оскар» наш,– мне легко на сердце от того, что мы поймали одну волну с Павлом.

–Да, родная, так и будет!

Павел приникает к моим губам. Отфутболивую назойливую совесть и с упоением отдаюсь поцелую. Павел нежен и ласков со мной, а я чисто лань сегодня. Изголодавшийся по моему телу Павел ненасытен и затейлив. У меня ощущение, что мы и правда всего лишь туристы, забурившиеся пошалить подальше от посторонних глаз.

Но эйфория проходит, стоит нам вернуться к нашему шалашу. Лок сидит у огня мрачнее тучи. Мы с Павлом, увлечённые благочестивой беседой о прочитанных книгах, идём по берегу держась за руки и не думаем о последствиях. А может быть не думаю только я. Выпутываю ладонь из цепких пальцев Павла.

Это не проходит незамеченным для Лока. Весь день он не разговаривает со мной, и я не знаю, как теперь лягу с ним в одну постель. Павел ведёт себя так, будто ничего между нами не произошло и жарит рыбу на ужин. Мне интересно, это ход джентльмена, предоставившего даме выбор или Павел просто развёл меня на секс. В последнее не хочется верить, да и слишком глупо было бы так распыляться на столь короткую дистанцию. Лок уходит к океану искупаться перед ужином. Обычно мы делали это вместе. Я смотрю на Павла, ища поддержки у него. Он увлечённо размахивает пальмовым листом над тлеющими углями.

–Паш!

–Люблю тебя, милая,– говорит он, не поднимая головы.– Но сказать о своём решении Локу ты должна сама.

–Он же убьёт нас!

–Вряд ли. Но рука у него тяжёлая. Поэтому советую начать с того, что ты ждёшь ребёнка, а потом уже сказать от кого. И, главное, с кем ты хочешь остаться. Костёр и рыбу я тебе обеспечу, если он меня хреном по лбу не зашибёт.

Я ухожу вслед за Локом и, скинув платье, ступаю по лунной дорожке в воду. Он стоит по пояс в воде и смотрит вдаль. Чем ближе подхожу, тем больше понимаю, что не смогу сказать Локу правду. Это чистой воды предательство. Господи, какая же я тварь! Повелась на мальчишку, на его искреннюю любовь. Теперь переметнулась обратно.

–Говори,– голос Лока разрезает тишину, словно ножом рану.

И я понимаю, что Лок всё знает. Нас с Павлом слишком долго не было.

–Ты всё видел?

–Да.

–Почему тогда ты нас не тронул?

Лок молчит.

–Скажи что-нибудь,– прошу я.– Например, что наша казнь на рассвете. Незнание невыносимо!

–Ты скажи.

–Я люблю тебя,– бормочу, ощущая как краска стыда заливает моё лицо.– Но у меня будет ребёнок. Павел его отец.

Лок оборачивается и хватает меня за плечи:

–Ты носить моего ребёнка и давать себя другой мужчина?– глаза Лока темнеют, а прилежно заученные окончания вылетают из его головы.

–Больно,– вскрикиваю я. От железной хватки Лока завтра на руках расплывутся синяки.– И ребёнок не твой!

Лок отшвыривает меня в сторону, как котёнка. Хлебнув солёной воды, бегу за ним. Падаю, хватаю за ноги. На коленях выбираюсь на колючий, холодный песок.

–Не тронь его, слышишь! Не смей!– бросаюсь дикой кошкой Локу на спину.

Он одним движением сбрасывает меня с себя. Павел бежит мне на помощь.

–Оставь её! Она ребёнка ждёт!

Лок подхватывает увесистый камень, но я уже снова на ногах и вцепляюсь в мускулистую руку зубами. Камень мне удаётся отвоевать. Нам прилетает с Павлом всего лишь по увесистой оплеухе. Костеря нас на своём диалекте, Лок размашистыми шагами возвращается к костру. Отшвырнув ногой приготовленный ужин, Лок с диким рычанием крушит с таким трудом возведённый дом, засыпает песком костёр и скрывается в зарослях. В голове у меня звенит, всё тело трясёт, во рту солёный привкус то ли океана, то ли крови.