class="p1">– Не слушайте, это все уловки! – брызгая слюной, сказал тощий охотник из племени Лесной Лошади с хитрым, напоминающим мордочку куницы лицом.

Ренн повернулась к охотнику из племени Летучей Мыши, который по всем признакам был главным:

– То есть кричать: «Вот она я!» – уловка?

Этот охотник по виду был старше других и сложен как бизон – широченные плечи и короткие ноги. Волосы и борода у него затвердели от дегтя, под густыми бровями сверкали темные проницательные глаза.

– Если ты не одна из Сдирающих Кожу, – прорычал он, – что здесь делаешь?

– Лес к северу от Щита уничтожен, – ответила Ренн. – Выжившие разбили лагерь у пещер Воронья Вода. Фин-Кединн, вождь племени Ворона…

– Я знаю, кто он, – перебил Ренн охотник.

– Он – мой кровный родственник, и он послал меня разведать, вдруг какая-то часть Леса осталась жива.

– Ты, еще поднявшись на Щит, легко могла в этом убедиться. Зачем забралась в такую даль?

Ренн заколебалась и соврала, потому что рассказывать об обряде совсем не хотелось:

– Фин-Кединн попросил меня передать послание вашему вождю.

– Что за послание? – с подозрением спросил охотник.

– Скажу только вашему вождю.

– Я тебе не верю. Если не хотела навредить, почему не пошла открыто, а прокралась на наши земли?

– Но я же к вам вышла и сама вас позвала!

– Откуда узнала, в каком направлении идти?

– Мы не знали…

– Кто это мы? – подловил Ренн охотник.

Врать о Тораке не имело смысла. Решила – если эти Избранные еще не знают о том, что Торак захвачен в плен, то все равно скоро узнают.

– Я и мой мужчина, – призналась Ренн. – Его поймали Зубры, они…

– Избранные, – поправил Ренн охотник из племени Лесной Лошади. – Теперь мы – одно племя!

Глаза у него налились кровью, он не переставая сжимал и разжимал кулаки. Ренн видела, как в нем и в других охотниках бурлит и нарастает злоба. Двое были из племени Лесной Лошади, трое из племени Летучей Мыши, и все гораздо моложе того, кто был их предводителем. Глядя на них, можно было подумать, что эти мужчины получат удовольствие, если запинают ногами какую-то девку.

Ренн повернулась к старшему:

– Мы теряем время. Я должна добраться до вашего лагеря и передать сообщение!

Это разозлило главного охотника:

– Не тебе указывать, что мне делать.

Тот, который был похож на куницу, нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

– Зачем вообще с ней говорить, Йаким? Она же все врет!

Ренн пропустила его слова мимо ушей и обратилась к этому самому Йакиму:

– У вас мой пояс, ты мог заглянуть в мой мешочек со снадобьями, видел рожок. Неужели не понятно, что я – колдунья, а не Сдирающая Кожу?

Вопрос Ренн вызвал гнев охотников. Она совсем этого не ожидала. Худой, с лицом как у куницы с такой силой наотмашь ударил ее по щеке, что она повалилась на лед.

– Сама призналась! Колдовство теперь запрещено!

Он снова занес кулак, но Йаким оттолкнул его в сторону:

– Хватит, Тсеид! Мы не бьем женщин.

– Это не женщина, она – Сдирающая Кожу!

– Пока я главный, ты будешь делать то, что я скажу! Это всех касается! – Йаким выдержал паузу, наблюдая за тем, как Ренн поднимается на ноги, и продолжил: – Не все из того, что она говорит, – вранье. Я видел ее три лета назад, и она похожа на Фин-Кединна.

– Эта тварь только похожа на него! – крикнул парень из племени Летучей Мыши. – Сдирающие Кожу могут прикинуться кем захотят!

– Да, это правда, – признал Йаким. – Но только наш Вождь может сказать – кто есть кто.

Тсеид зарычал и вроде как взял себя в руки, но, едва Йаким отвернулся, шагнул к Ренн и встал перед ней нос к носу. Слой мела у него на лице пошел трещинами, изо рта нещадно смердело.

– Моя сестра была одной из Сдирающих Кожу, – прошипел он. – Мы не знали об этом, пока Вождь не увидел у нее на шее метку рождения. Я убил ее! И убил с радостью! Она опозорила наш род!

– Хватит! – оборвал его Йаким. – Пора идти дальше.

И они побрели вверх по реке. Ренн шла в середине, щека пульсировала от удара, мысли роились в голове, как муравьи в муравейнике.

Ночь выдалась морозная, в тихом Лесу то и дело перекрикивались совы. Ренн, как ни старалась, не видела на припорошенном снегом льду следов нарт. Она даже не знала, куда направляются захватившие ее охотники, а Зубры уже могли прийти в лагерь, и Торак уже мог стоять перед Наигинном…

Ренн споткнулась и упала бы, если бы Йаким не успел ее подхватить.

Пробормотала:

– Спасибо.

Он буркнул в ответ что-то нечленораздельное.

– Вы правда отвернулись от колдовства? – тихо спросила Ренн.

Йаким сурово сдвинул густые брови:

– Колдуны говорят, что видят будущее, но это вранье. Они не смогли предвидеть Звезду-Молнию.

– А ваш вождь смог?

– Он не только предвидел, он защитил нас от ее удара.

– Это он запретил колдовство?

Йаким недобро зыркнул на Ренн:

– Наш Вождь говорит со Всемирным Духом. Он вправе отменять старые порядки. Если будем жить, как раньше, Звезда-Молния ударит снова.

Ренн смотрела на его задумчивое лицо и не могла понять – верит он в то, что говорит, или нет.

– Наш Вождь могущественнее любого колдуна, – продолжил Йаким так, как будто говорил сам с собой. – Я видел, как он вернул из мертвых Того, Кто Ест Мед…

Ренн не стала отвечать. Она догадывалась, что Наигинн подсыпал отраву медведю, а потом выждал, пока отрава перестанет действовать. Но если бы она попыталась разоблачить «Вождя», это бы ни к чему хорошему не привело.

Охотники, которые шли впереди, насмехаясь, разглядывали снаряжение Ренн.

Тсеид помахал ее луком, понюхал его и брезгливо скривился:

– Племя Лосося! Воняет Морем! Если это не запах зла, то что? – С этими словами он сломал лук о колено и бросил обломки в сторону.

Ренн чуть не вскрикнула и едва слышно сказала:

– Он не должен был так делать.

Но Йаким ее услышал, наверное, слух у него был как у летучей мыши.

– Сломал и сломал, не такой уж и особенный этот лук, – буркнул он.

– И все равно это лук! – с жаром возразила Ренн. – Нельзя с ним такое делать!

В глубоко посаженных под мохнатыми бровями глазах Йакима промелькнула некая искра.

Две совы с пронзительными криками пролетели над рекой, впечатались в снежный занос и принялись яростно бить друг друга клювами и когтями.

– Уже в третий раз вижу, как совы дерутся насмерть, – пробормотал Йаким. – Много странного происходит. Убитые деревья, расчлененная туша Мохнатого… – Он