– Куда теперь? – спросил Назар.

– Вот в это здание, – кивнул Лозовский на высотку, стоявшую в самом центре офисного квартала. – Мне здесь уже приходилось бывать… На шестнадцатом этаже. Там работает один знакомый юрист, очень бы хотелось, чтобы он работал на прежнем месте.

Повезло. Юрист не уволился.

В помещении ничего не переменилось со времени их последней встречи. У Лозовского невольно возникло ощущение, будто он только что покинул офис. На столах по-прежнему бесформенными кипами лежали бумаги и всевозможные документы.

– Ставрос, привет. Узнаешь?

– Господи! Мой друг Владлен! – жизнерадостно произнес юрист на приличном русском.

Во внешности юриста также ничего не поменялось – прежняя белая рубашка с короткими рукавами и серым галстуком в белую полоску. Вскочив с места, юрист двинулся навстречу гостю и принялся рьяно похлопывать Владлена по плечу и обнимать. Он радовался встрече, как ребенок.

– За что это он тебя так любит?

Заметив удивленную физиономию приятеля, Лозовский хмыкнул:

– Они всех так встречают. Менталитет, наверное, такой. А потом, я водку его учил пить, разве такое позабудешь?

– Тоже верно. Подобное не забывается, – поддакнул весело грек.

Усадив гостей на стулья, Ставрос некоторое время расспрашивал о прежних знакомых, и, судя по тому, как оживленно протекала беседа, Лозовский оставил о себе хорошую память.

Повернувшись к Назару, он заговорил:

– Первый раз, когда я сюда приехал, он вообще ни одного слова по-русски не знал. А сейчас вон как разговорился!

– Это точно, – довольно улыбнулся Ставрос, – выучил. Сейчас у нас без русского языка никак нельзя. У нас в Греции три главных языка: английский, русский и немецкий. Если русский знаешь, так можно рассчитывать на продвижение в карьере, а если не знаешь, лучше переквалифицироваться в официанты, – рассмеялся он.

– Когда мы первый раз встретились, вообще не могли понять друг друга. А потом бутылку водки уговорили – и ничего, все поняли.

– Ты же вроде на английском не очень? – удивился Назар.

– Все верно, не очень. Только Ставрос говорил на той части английского, которую я знаю. Ставрос, у нас к тебе есть дело.

– Догадываюсь. Иначе бы вы сюда не приехали.

– Обижаешь. Мы совмещаем отдых с деловой поездкой.

– Так в чем дело? Не стесняйтесь, говорите. У нас так принято; а потом, не забывайте, все-таки вы находитесь в офшорной зоне, – ободряюще улыбнулся грек.

– Поэтому мы здесь. Тут такое дело, Ставрос… В ближайшее время мы ожидаем очень неплохое поступление.

– Понимаю, – кивнул Ставрос, сделавшись сразу же серьезным. – Вы хотите вложить деньги в солидный бизнес? Решение верное. У нас на Кипре минимизация налоговых отчислений. Можно создать фирму за один день. Уже завтра я могу вам подобрать с десяток готовых решений для бизнеса, рассчитанных на определенные финансовые вложения. Вам останется только выбрать – и черпать деньги лопатой. Ха-ха-ха! Кажется, русские так говорят? Уверяю вас, получится очень выгодное предприятие.

Владлен покачал головой:

– Ставрос, ты не так нас понял. Нам нужен банк, где мы могли бы хранить деньги, которые привезем сюда.

– Ах, вот оно что… Нет проблем! Уже сегодня я вам подберу подходящий банк. Вам останется только вложить деньги и получать прибыль. В банке наверняка спросят, о какой сумме пойдет речь; что мне им сказать?

Назар с надеждой посмотрел на Лозовского.

– Сумма составит около трехсот тысяч долларов, – уверенно произнес Владлен прямо в широко распахнутые глаза грека.

Ставрос удовлетворенно кивнул:

– Сумма впечатляющая. Думаю, что вы можете рассчитывать на самые выгодные условия сбережения.

– Мы бы хотели открыть один счет на двоих.

В последнее время Ставрос обслуживал русских клиентов, так что разучился удивляться:

– Нет проблем, организуем все в лучшем виде. Как вы планируете это сделать?

– Мы не рассчитываем приезжать отдельно. Будем наезжать вместе и вместе будем следить за счетом.

– Понимаю, – охотно подхватил грек. – Для подобного дела есть неплохой вариант; думаю, он как раз для вашего случая.

– Какой?

– С электронными ключами.

– Что это за электронные ключи?

– Принцип простой: счетом вы можете пользоваться вдвоем и только в том случае, когда активированы оба ключа.

– А если один ключ будет активирован, а второй нет, тогда что? Вдруг один ключ потеряется?

– Подобный вариант тоже предусмотрен. В этом случае счет просто блокируется на три месяца. Таковы правила. Но по истечении трех месяцев блокировка снимается, и пользоваться счетом можно одним ключом. Вы подумайте, а я отойду.

Закурив, Ставрос приблизился к окну и стал разглядывать побережье, где отдыхали туристы.

– Как ты? – посмотрел Лозовский на Назара.

– Мне кажется, подходит. – Усмехнувшись, Шелестов добавил: – Не станем же мы, в самом деле, убивать друг друга из-за денег. Есть вещи ценнее их – дружба, например.

– Мне тоже так кажется. Значит, соглашаемся?

– Да.

– Ставрос, – проговорил Лозовский. – Мы согласны.

Потушив сигарету в пепельнице, юрист подошел к клиентам:

– Да, предложение выгодное. Значит, так и запишем?

– У меня вопрос: а если все-таки второй ключ объявится, тогда что?

– По истечении срока можно пользоваться и вторым ключом, – пожал плечами юрист. – Ничего сложного, на это и рассчитано; вдруг все-таки ключ обнаружится?

– Тоже верно.

– Еще нужно написать заявку на две именные акции.

– Зачем?

– Счет имеет двух хозяев, значит, у каждого должны быть собственные акции.

– Понятно, пусть так и будет, – согласился Лозовский. – Гонорар прежний?

– Как обычно. Для вас я могу сделать даже некоторую скидку – скажем так, по старой дружбе. Оставьте копии паспортов. Я займусь вашим делом и свяжусь с банком.

– Когда нам подойти?

– Полагаю, что часа через три все будет точно известно. Вы можете пока прогуляться по городу. Он красив! За углом открыт прекрасный бар. Я часто туда захожу во время обеда.

– Мы так и сделаем.

Сняв копии с паспортов, Лозовский и Шелестов оставили их юристу и вышли на улицу.

Во Флоренцию Карл Пятый прибыл ранним утром, о чем жителей города известила дюжина трубачей, ехавших впереди императорской кареты на белых лошадях. Император повелел повернуть к собору Санта-Мария-дель-Фьоре, где у мощей Зиновия Флорентийского в полнейшем одиночестве молился более часа. После чего, с обновленной душой, оставив за порогом храма меланхолию, вышел на городскую площадь, где императора уже встречали тысячи горожан.