— Ненадолго, — а затем молча жует бутеры под восторженные крики сестры.

— Ты знаешь, что я тебя люблю, лучший брат в мире? — Мила хлопает в ладоши и подпрыгивает на месте.

— Само собой разумеется. Только давай так, чтобы мне не пришлось укладывать новый пол, ага? — кивает на стул под ней и недовольно поглядывает на зеленое яблоко у себя в тарелке.

Взгляд скорее отсутствующий, наполненный глубинной печалью. Подернутый…отчаянием?

Мне рассказывают, что это годовщина их родителей, и там будут все родственники, но в тоже время не дальние, а лишь самые ближайшие. В целом, абсолютно семейные посиделки и особого дресс-кода, разумеется, не будет.

Слушаю все в пол-уха, следя за кардинальными изменениями мужчины, сидящего рядом со мной.

Что же случилось, Андрей?

Еще одна тайна в копилку, потому что нутром чувствую, что так просто я ничего не узнаю.

Мила закрыть свой рот не могла, разумеется, и заверещала еще с порога так, что в соседнем городе можно было бы услышать все ласковые обращения ко мне. Чудом удалось заткнуть верещалкину, приказав молчать. Обсудить все хотелось в спокойной обстановке и без Еси. Она не должна ничего знать, и я сделаю все возможное, чтобы никогда это и не узнала.

Моя сестра — юрист, и прямо сейчас готова разорвать меня, потому что я поступил не по закону. У нее обострённое чувство справедливости, так что мне крышка.

Отходя от всего пиздеца…

Я «наконец-то познакомил ее с Есей». Мила мне все уши прожужжала про нормальную девушку и выносила мозг при каждой встрече, а тут появилась такая. Конечно, ее чуть не разорвало от радости.

Не могу сказать, что сильно хотел погружать Есю во все это. Это видно по ее реакции на незнакомых, зачем лишний раз нагонять в панику? Она должна привыкнуть постепенно, а не нахрапом, как действует Мила. Сестра и мертвого достанет, а тут совсем нежная девочка…и рядом моя сестрица. Не поймите неправильно, я ее люблю, конечно, но порой, читайте ВСЕГДА, она бывает настолько навязчивой, что хочется найти тумблер переключения и выключить.

Но при этом она единственная из всей нашей семейки, за кого я бы без раздумий шагнул бы и в огонь, и в воду.

Мила так же с детства была слепым котенком в нашей семье, еще одна таблетка для лечения осточертелых отношений. И еще одна таблетка, которая не сработала.

Вот только эту таблетку никак нельзя ненавидеть за то, что она так похожа на отца, ведь в этот раз ребенок — вылитая мать, только пока еще не лишенная всяких принципов в достижении своих изощренных и больных целей. Зато ее можно так же игнорировать, как и первую таблетку, оставлять на попечении нянек и брата. А потом искренне удивляться, почему ребенок в подростковом возрасте сходит с ума не так, как остальные дети. Почему делает такие вещи, что у всех вокруг волос на голове шевелятся.

Еся мягко касается моей коленки, я поворачиваюсь к ней и вроде даже осознанно пытаюсь рассмотреть нежные черты лица, а у самого перед глазами предстоящий ужин, и хочется просто удариться о стенку разочек-другой, чтобы была предельно уважительная причина не идти на бал к сатане.

Мила без умолку трещит о всяких мелочах, а я все глубже зарываюсь в себя.

Полумрак комнат освещался темным ночником. Ночь давно вступила в свои права, а она сидела за туалетным столиком и сжимала голову в висках. Утробно дышала и без конца плакала.

— Мамочка, я хочу кушать.

— Уйди с глаз моих, — звучал хриплый шепот от явно не первой выпитой бутылки крепкого пойла.

— Мамочка…

— Как я тебя ненавижу, ты копия он, копия просто. Настолько похож, что хочется сдохнуть! — она в очередной раз столкнула с туалетного столика все стоящие на нем предметы и кричала на меня лишь за то, что я смел напомнить о своем существовании.

Она подскочила с круглого пуфика и подбежала ко мне с самым безумным выражением лица, которое я впоследствии когда-либо видел в своей жизни. И почему-то именно эта картина навсегда отпечаталась ярче других в воспоминаниях о ней.

— Все было зря, зря! Стало только хуже, а он все равно уходит к ней.

Прошла мимо меня и прошептала себе под нос:

— А я теперь с ярмом на шее.

Я не зову ее мама, более того, я к ней никак не обращаюсь. Каждое наше общение заканчивается головокружительным столкновением, потому что я не оправдал надежд. Ни в чем, ни как скотч для треснувшего брака, ни как идеальный сын, непременно обязанный вознести идеальную мать до небес.

Отцу всегда плевать на все, главное — работа, авторитет, репутация и те бабы, которых он периодически потрахивает, пока мать ждёт у окна и придумывает, что ещё можно исправить в своей внешности…

А с учетом того, что мужчина, который участвовал в моем зачатии, всегда занимал важные должности на политической арене, внимание к нам со всех сторон было приковано всегда. Стоит ли говорить, что я делал все, чтобы заголовки самых желтушных газет сверкали маяком?

Напивался до бессознанки, трахал баб в клубах практически под камерами, сходил с ума на потеху публике, регулярно мелькал в криминальных сводках за разбой очередного клуба. Пока в лет семнадцать не познакомился с Борей, ему-то и удалось вывести меня с кривой дорожки. И, пожалуй, только благодаря ему я стал осознаннее, взялся за голову и даже пошел туда, куда по-настоящему хотел с раннего детства. Вот только угадайте, что я слышал в ответ?

— Ты пойдешь в политику, нам нужен тыл.

…

— Зарабатывать копейки?

…

— Пойдешь в медицину — лишишься наследства.

Да идите вы со своим наследством в пешее эротическое. Я всегда был мозговитым, пусть и нарочно учился на самые низкие оценки просто для того, чтобы насолить семейке Аддамс.

Ну вот нравилось мне выводить их всех из себя, пусть хоть какие-то эмоции, чем голое безразличие. Да и как это, у самого Бачинского старшего, депутата областного совета и кандидата в мэры, такой оболтус сын. Непорядок. А для меня самый огонь. Главное что в этом деле? Жить в свое удовольствие.

Пока однажды меня не накрыло окончательно.

— Ты думаешь, что своим поведением делаешь хуже им? Ты делаешь хуже только себе, потому что смотришь на ситуацию под кривым углом. И пока эта ситуация имеет над тобой власть — ты проиграл.

— Мне больно, — шептал вусмерть упившись в очередном баре. Боря сидел напротив меня и испепелял взглядом. Мы познакомились с ним в этом же баре часом ранее, он просто подсел ко мне и завязал непримечательную беседу, до этого, разумеется, наблюдая, как я докапываюсь до каждого, лишь бы отхватить по е*алу.