Борис был еще дома и я, выпив только чашку кофе, поправила безупречно сидевшую шелковую блузу приглушенного персикового цвета и, мазнув духами с ароматом фрезии за ушами и во впадинке между ключицами, направилась к нему.

Его запах, которым был пропитан весь кабинет, неприятно защекотал ноздри, когда я вошла.

– Ты обдумала мое предложение? – с ходу спросил Борис, перебирая бумаги на столе.

– Обдумала, – ответила я, обходя стол, – но у меня есть одно условие.

Борис вскинул на меня удивленный взгляд. Я взяла его ноутбук и, открыв то же, что и на том ноутбуке, что он щедро выделил для меня, развернула его так, чтобы он видел всплывшие на странице мои фото с пометкой "В розыске".

– Когда я вспомню то, что тебе так нужно, – сказала я, убедившись, что он ознакомился с содержанием страницы, – ты не просто отпустишь меня, любимый. Ты купишь мне новую жизнь.

Каждый день был похож на предыдущий. Память, более не блокируемая страхом, постепенно возвращалась. Обрывки из моего прошлого накатывали внезапно и за не полную неделю после заключения сделки с Борисом мне удалось восстановить большую часть детских воспоминаний.

Не смотря на бедность, у нас с братом было счастливое детство. Мы росли в любви и редко сетовали на отсутствие тех или иных вещей. По крайней мере, пока мать была жива.

В интернете мне удалось найти несколько ее фотографий, правда, не очень хорошего качества. Оказывается в молодости она была подающей большие надежды актрисой и, наверное, так и познакомилась с отцом, тогдашним хозяином города.

Образ брата тоже стал четче, как и тоска по нему. Каждый раз, когда я думала о нем, в голове звучал выстрел и чувство вины захлестывало меня, ведь обещание, данное матери, я не сдержала.

Что касалось убийства брата и ограбления ювелирного магазина, в связи с которыми я и была в розыске, то тут дела обстояли хуже. В интернете об этом писали много, но в основном перетиралось одно и то же, а именно, что этих два события, произошедших, как оказалось в один день, связывала только я и Борис, о котором, естественно, ни в одной новостной сноске не упоминалось.

Сам Борис все чаще возвращался домой злющий, как огонь, со следами чье-то крови и в компании верного Валета, и юной волчицы, которую он натягивал на свой агрегат до поздней ночи, снимая таким образом стресс.

Она была очень красивой, гораздо красивее меня, и к тому же чистокровной, что для Бориса по ходу имело значение. Пару раз я пересекалась с ней и почти была готова искренно восхититься ее красотой, но все впечатление, по крайней мере, на мой вкус, портила ее вульгарность, выражавшаяся в ярком макияже и слишком уж откровенной одежде, лишавшей любой возможности пофантазировать о том, что же скрывалось под ней, так как все, что было под ней и так было выставлено на показ.

Я ей не нравилась и не нравилось ей то, что я жила в доме, а ее Борис, как обслуживающий персонал, в услугах которого более не нуждался, после секса просто отсылал посреди ночи.

В пятницу Борис вернулся с работы рано. Я потягивала вино на преображенном стараниями сотрудников фирмы по ландшафтному дизайну патио. Они сработали быстро и не только патио, но вся территория вокруг дома обросла карликовыми деревьями, кустами и клумбами с проклятыми фрезиями, запах которых ему так понравился.

Вечер был сказочным. Небо, усыпанное звездами, сияло, а легкий ветерок тянул откуда-то запах горевших прошлогодних листьев, навевавший ностальгию о забытых деньках утраченной жизни.

Алеша принес мне плед и я, абстрагируясь от воплей волчицы, оприходываемой Борисом уже раз в третий, обдумывала, что делать дальше.

Сделка была фуфлом. Мы с Борисом оба это понимали, просто у меня выбор был не велик, кроме как делать вид, что все на мази и я в точности следую ее условиям, хотя по факту мне не удалось продвинуться дальше детских воспоминаний.

Борис это знал и изредка, схватывая его взгляд, я вздрагивала от одной мысли, что его ищейки меня опередят. Что тогда он лично со мной сделает?

"Всегда можешь ко мне вернуться… Представляешь, что сделают с тобой? Продержись до утра… Люблю тебя… Вытащу… Обещаю…"

Я сделала глоток вина, концентрируясь на всплывшем в памяти голосе, оживляя образ того, кому он принадлежал, кто любил меня. Его лицо никак не хотело мне показываться, но, кажется, его звали Егор и прежде я уже вспоминала другие его фразы.

"Что на этот раз… Он сам себе враг… Выбрала его… Мертвецы не предъявляют претензий… Балласт… Тащит тебя на дно… Спасти не можешь… Что взяли из магазина… Твоего боса уже объявили в розыск… Что он запоет… Сама себя топишь…"

Я сделала затяжку, обдумывая воспоминание. Боса уже объявили в розыск…

Борис говорил, что мы познакомились через его партнера Артура. Может быть, он и был тем самым босом, владельцем ювелирного магазина, который якобы ограбили? Получается, я работала в том магазине?

"Стану еще богаче… Буду вторым в городе… Разделишь момент славы… Отец почти лишился бизнеса… Ушел не по своему желанию… Вопрос времени… Ангелов подмял бы под себя… Выживаем, как можем… Приятны мои ласки… Очень красивая…"

Я поморщилась. По коже забегали мурашки. Обрывки фраз, услужливо преподнесенные мне коварной памятью, по ходу намекали не на работу, а на интимную близость, которая, судя по ощущениям, была мне не приятна. Кем же тогда был Егор?

– Я по-хорошему просил тебя не курить в доме! – прорычал Борис, выбив у меня из рук сигарету, а заодно и бокал с вином.

От него пахло сексом, но отнюдь не удовлетворенностью. Волосы его были мокрыми после душа и рубашка, одетая на распашку, на бугристых плечах тоже была мокрой.

– Артур… – Я не обратила внимания на его выпад и смахнула с руки брызги вина. – Он владел ювелирным магазином?

Борис молниеносно сорвал меня с плетенного кресла.

– Что ты знаешь об этом? – прорычал он, встряхивая меня, как тряпичную куклу.

– Если бы я знала, – спокойно ответила я, – то не спрашивала бы.

Борис сверлил меня тяжелым взглядом, очень сильно сжимая мои плечи и принюхиваясь, будто мог уловить в моем запахе намек на ложь.

– Отпусти, пожалуйста, – попросила я, отвечая на его взгляд. Он даже не шелохнулся, и я усмехнулась. – А говорил, что тебе не нравится делать мне больно.

Борис ослабил хватку, но не отпустил меня. От его мускулистых рук, готовых в любой момент трансформироваться и выпустить когти, шел жар, а от изумительных голубых глаз струился неимоверный холод, к которому я уже привыкла.

– Артур владел ювелирным магазином, – наконец, соизволили процедить он. – Как и владеет им сейчас.

– У меня были с ним отношения?

– Не знаю, что у вас с ним было, но с ним ты трахалась, – непривычно грубо ответил Борис, глядя на меня сверху вниз.