– Сузило бы до сотен специалистов.

– Не совсем так. Специалисты живут в часе езды отсюда. Они ездят на электростанцию поездом, отрабатывают свою смену и возвращаются домой. Они не бродят вокруг зоны. Нет, человек, который перерезал Тимофееву горло, является сотрудником охраны, самоселом или браконьером.

– Или ученым, живущим в зоне? – спросил Алекс.

– Возможно. – Но маловероятно, подумал Аркадий. В Чернобыле не вели никакой особой научной работы. Все сводилось к очистке территории и мониторингу.

– Цезий – это слишком сложный способ убить кого-то или свести с ума.

– Согласен, – сказал Аркадий. – Дело в том, что, несмотря на угрозу жизни, ни Иванов, ни Тимофеев не обратились в милицию или собственную службу безопасности, а это заставляет предположить, что они получили некое послание.

– Тимофееву перерезали горло. Ну и где же таинственное послание?

– Может быть, оно лежало там, где нашли Тимофеева, – у входа на деревенское кладбище. Либо Тимофеев приехал из далекой Москвы лишь для посещения кладбища, либо кто-то приложил немало усилий, чтобы Тимофеев там оказался. Кто заметил перерезанное горло?

– Думаю, кто-то из побывавших в рефрижераторе. Могу сказать вам, что люди очень огорчились, узнав, что в нем находится труп. Им пришлось потом все очищать.

– Тогда зачем идти в рефрижератор, если не для опознания тела?

– Ренко, я и подумать не мог, сколько следственной работы основывалось на беспочвенных предположениях.

– Вот именно.

Теперь их окружали высокие деревья. Тени стали глубже. Корни на земле переплелись в замысловатые узлы. Аркадий пробирался сквозь гигантские листья папоротника, и ему казалось, что вокруг снуют такие же пауки, саламандры и змеи. В конце концов, Алекс остановил Аркадия на краю ярко освещенной солнцем поляны с распустившимися маргаритками, тут и там алели маки. Алекс жестом велел пригнуться и затаиться, а потом показал в дальний конец поляны, где стояли, обернувшись назад, два лося с темными, подернутыми влагой, глазами. Аркадий никогда не находился так близко к лосям на воле. Самка и самец с широко поставленными рогами, настоящий охотничий трофей. Тревога в их глазах отличалась от спокойных, равнодушных взглядов их собратьев в зоопарке.

– Тучные, потому что пасутся в садах, – прошептал Алекс.

– Неужели мы все еще находимся в зоне? – недоверчиво спросил Аркадий.

– Да. То, что видишь с дороги, – это жуткое зрелище – Припять, мертвые деревни, рыжий лес, но значительная часть зоны выглядит вот так. А теперь замрите.

Лоси продолжали спокойно стоять, когда Аркадий поднялся во весь рост. Они вздрогнули, но не тронулись с места.

– Как и тот еж, они потеряли инстинкт самосохранения, – сказал Алекс.

– Они заражены?

– Конечно, как и все здесь. Как и все на земле. Эта местность столь же радиоактивна, как и пляж в Рио. Там много солнца. Вот почему я хотел, чтобы вы выключили свой дозиметр, теперь вы слышите не только его щелканье. Присмотритесь и прислушайтесь. Что вы слышите?

Примерно минуту Аркадий слышал только гул лесной жизни да шлепок своей руки, прихлопнувший какую-то мошку на шее. Сосредоточившись на лосях, Аркадий начал различать их неторопливое жевание, полет стрекоз среди хаотичного мелькания под солнцем насекомых и как фон – недовольно ворчащую с дерева белку.

– В зоне есть лоси, зубры, орлы, лебеди. Чернобыльская запретная зона – лучший заповедник в Европе, потому что города и деревни покинуты, поля заброшены, дороги безлюдны. Потому что деятельность человека для природы хуже, чем крупнейшая атомная авария в истории. Следующему «зеленому», который начнет твердить мне о том, как он хочет спасти животных, я скажу, что если он говорит искренне, то нет средства лучше ядерной аварии. А следующему браконьеру, которого здесь найду, я сломаю не только самодельный арбалет. Если вы обнаружите браконьеров, вам не трудно будет им это передать? Стойте на месте! Посмотрите через левое плечо между двух березок.

Аркадий как можно медленнее повернул голову и увидел за деревьями ряд желтых глаз. Перехватило дыхание. Насекомые словно зависли в воздухе. Обильный пот заструился по груди и спине Аркадия. В следующий миг лоси сорвались с места, в два прыжка преодолели поле и скрылись в лесу. Аркадий оглянулся на березы. Волки ушли так тихо, что Аркадий засомневался, не пригрезились ли они ему.

Алекс снял ружье и подбежал к березам. С нижней ветки он снял клочок серой шерсти и аккуратно положил его в пластиковый пакетик. Сунув пакетик в карман, он любовно похлопал по нему, затем сорвал с березы полоску коры, зажал ее между ладонями, издал длинный, пронзительный свист и воскликнул:

– Да! Жизнь прекрасна и удивительна!

Ева Казка поставила ломберный стол и складные стулья посреди единственной мощеной дороги в деревне. Белый халат свидетельствовал о том, что она врач, в противном случае она бы больше смахивала на усталого механика. Черные волосы слегка приглажены, но отнюдь не зачесаны назад.

По обе стороны этого выездного кабинета раскинулась деревня. Наличники болтались под разбитыми стеклами окон, некогда синие и зеленые стены домов блекли под расползающейся черной плесенью. Во дворах было полно велосипедов, козел и кадок, сваленных в высокой траве, а вокруг в бесконечно медленном падении кренились к земле частоколы. Тем не менее чуть подальше от главной улицы тут и там стояли свежевыкрашенные дома с целыми окнами и причудливыми наличниками, с печным дымком над трубами и козами, щиплющими траву поодаль.

Сидящие на скамейках пожилые женщины в разноцветных платках, ватниках и резиновых сапогах ждали своей очереди, а Ева тем временем осматривала горло маленькой полной женщины со стальными коронками.

– Всем известно, что Алекс Герасимов сумасшедший, – сказала Ева, обращаясь к Аркадию. – Он повернут на своей драгоценной природе. Он все доводит до абсурда. Будет ездить по колдобинам, пока дело не кончится аварией. Закройте рот.

Пожилая женщина послушно стиснула челюсти. Рост женщины, от туго завязанного платка до сапог, вряд ли составлял более полутора метров. Глаза у нее были блестящие и яркие, истинно украинской голубизны.

– Мария Федоровна, ваши давление и сердце – как у женщины лет на двадцать моложе. Однако меня беспокоит полип у вас в горле. Нужно его удалить.

– Надо посоветоваться с Романом.

– Да, где же Роман Романович? Я собиралась осмотреть и вашего мужа.

Мария посмотрела в конец переулка. Из распахнутых ворот показался сутулый мужчина в кепке и свитере. Он вел на веревке корову с черными и белыми пятнами. Оба выглядели замученными.

– Он с коровой, – сказала Мария.

Корова плелась сзади. Дойная корова – довольно ценное имущество, чтобы показывать ее пришлым, подумал Аркадий. Всеобщее внимание было приковано к кормилице. Ступающие по влажной земле копыта издавали чавкающий звук.