– Рита? Рита, просыпайся! Кто-то стучит! Рита!

Он даже похлопал ее по щекам и, заметив легкое подрагивание век, снова затормошил:

– Просыпайся! Если бы у тебя была железная дверь, я бы и не подумал тебя будить, но, похоже, кто-то решил попасть к тебе в хату. Скажи, это случайно не муж из командировки вернулся?

Рита распахнула черные, точно без зрачка, глаза и долгое мгновение бездумно смотрела в потолок, пока они не посветлели.

– Не муж, – она перевела взгляд на Антона. – Это бывший парень. Вовка-волчонок. Я с ним встречалась три года назад. Месяц. А потом он постарался от меня откупиться, дал денег на ремонт квартиры и сделал вид, что мы незнакомы. Я не знаю, что происходит, но догадываюсь, почему он здесь… Сегодня мне приснилось, что встречалась с ним ночью и сказала, что я с тобой. А еще попросила кое-что поискать у тебя в машине, а если не найдет, вытрясти информацию непосредственно из тебя самого. Сон сбывается! Снова…

– Как все запутанно! – Антон поднялся, помог подняться Рите и коротко кивнул на шкаф: – Одевайся.

Та посмотрела на него. И, словно не расслышав, спросила:

– Зачем?

– Ты в халате к бабушке поедешь?

Антон только качнул головой и вышел в коридор. Судя по звукам, дверь принялись выламывать с новой силой.

Главное сейчас – выиграть время, а там он что-нибудь придумает!

– Ритка, открывай! – К стукам добавился истеричный вопль. – Я знаю, что ты дома! Что, подцепила столичного мажора, так все? Забыла, с кем зажигала? А бабло кто будет отдавать? Или, думаешь, я тебе тугрики за красивые глаза отвалил? Если нашла другого – гони! С процентами!

Набросив цепочку, Антон щелкнул щеколдой и уставился в горящий злобой красный глаз, под которым наливался фиалковым цветом свеженький бланш.

– Тебе что надо? Ты чего двери ломаешь, быдло?

Бланш гостя от таких слов, казалось, еще больше налился чернотой, а его голос сорвался на визг:

– Ах ты, понт корявый! Ты че тут забыл?! Ты в курсе, чья это телочка? Ты в курсе, сколько я в нее вбухал? А теперь ты трахаешь мою бабу в квартире, которая почти моя?

Антон с невозмутимым видом выслушал вопли Волчонка и негромко спросил:

– Сколько она тебе должна?

– Лям!

– Тут нет ремонта на миллион! Так что не гони! – Антон перешел на понятный гостю сленг.

– Я не знаю, куда она потратила мое бабло, но если она спит с тобой, а не со мной, значит, ты за нее и впрягайся!

– Я с ней не сплю!

Рита разъяренной кошкой подлетела к двери и, отпихнув Антона, яростно закричала:

– Это мой друг! Он в отличие от тебя мне просто помогает! Это только у тебя в голове секс и деньги. И больше ничего! Только ты даже до волчонка не дорастешь! Ты шакал. Был шакалом – и останешься им!

– Захлопнись, шмара! Если ты не можешь отдать мне долг, пусть твой хахаль платит! Сейчас! – полетел в ответ взбешенный рев. – Сейчас!

– Да я… Да ты… – девчонку трясло. Антон обнял ее за плечи, притянул к себе и вдруг заявил:

– У подъезда стоит моя машина. Серебристый «мерин». Она стоит чуть больше ляма. Забирай – и проваливай!

В ответ на такую щедрость Волчонок на мгновение замолчал и вдруг спокойно сообщил:

– Да твое корыто мне не нужно! Там нет ничего, за что бы мне заплатили. Но вот… если мы с тобой, кореш, по-хорошему поговорим… Тогда нет проблем!

Антон взглянул на Риту. Та словно почувствовала его взгляд, отстранилась и посмотрела ему в глаза:

– Не надо!

– Ну, так что скажешь? – не унимался гость.

– Сейчас. Дай мне пятнадцать минут, чтобы одеться! – отрезал Антон и, захлопнув дверь, закрыл на замок. – А если в самом деле поговорить? – спросил он у Риты.

Рита замотала головой и потянула его на кухню.

– Прошу! Поверь! Помнишь те сны, в которых я видела пожар, и то, как пытают твоего отца? Они ведь были реальностью. Я действительно вижу, словно со стороны, ту девицу… Я сама словно становлюсь ею! Сегодня она мне снова приснилась: подговаривала Вовку и его отморозков прошерстить твою машину! Она ищет какую-то колоду… пообещала им, если они выбьют из тебя информацию, огромные деньги. Поверь! Твою машину уже разобрали до винтиков и ничего не нашли, если он пришел сюда. Он тебя убьет, но узнает, где эта чертова колода!

В дверь снова врезалось чье-то плечо.

И еще раз. И еще!

– Может, вызвать полицию? Или позвонить нашей охране? – вдруг вспомнил Антон, поглядывая на дверь.

– Во‑первых, поздно, дверь долго не выдержит. Во‑вторых, бесполезно! Его папашка вытащит своего ублюдка отовсюду, и он объявит на нас всеобщую охоту. Я не знаю, кто ты в этой жизни, но я знаю, кто он!

– И что ты предлагаешь?

Антон на всякий случай вооружился сковородкой.

Хорошая штука. Чугунная!

А что? И отбиться можно, и за бронежилет сойдет. Если за пазуху засунуть.

– Бежать. К бабушке. И выиграть время! – Рита отдернула штору и распахнула дверь на крошечный балкон. – Скорее! Только сковородку оставь.

И ее стройные ножки, обтянутые светлой джинсой, мелькнули в окне.

Выскочив следом, он увидел, как Рита с ловкостью обезьянки забирается по вибрирующей пожарной лестнице, прикрепленной рядом с балконом, на пологую крышу.

Ладони сразу стали влажными. Мысли заметались трусливыми зайцами: дом старый, а если лестница не выдержит? Под ним пять этажей. А если учесть, что потолки в квартирах высокие, то все семь наберется!

Мама дорогая! Во что он вляпался?!

Уверенности ему придали подозрительный треск со стороны двери и участившиеся удары.

Вцепившись в холодный металл перекладины, Антон перенес весь свой вес на руки, перекинул ногу через перила балкона, затем другую и полез наверх.

Когда он забрался на крышу, Рита его уже ждала возле дверцы, ведущей на чердак.

– Сможешь открыть?

Внизу раздались крики.

Счет пошел на секунды.

Антон отошел и, направив всю силу, всю безысходность в этот рывок, бросился на чердачную дверь, словно на заклятого врага!

Под его напором старая, но крепкая дверь всхлипнула, петли не выдержали, и он едва ли не кубарем влетел на чердак. Следом за ним вбежала Рита, помогла встать и, не обращая внимания на вспугнутых голубей, бросилась вперед, таща его за собой.

– Эй, мы куда?

– К первому подъезду! Скоро они будут здесь и поймут, что мы задумали. Надо выиграть время! – задыхаясь, бросила она.

– А если… – Антон хотел спросить, что они станут делать, если дверь в подъезд окажется запертой, но вопрос изменился сам собой, когда он увидел призывно открытый люк. – А если это ловушка?