Он подошел к ней. Остановился.

Вгляделся в огромные, зеленые, как море после дождя, испуганные глазищи – и ему вдруг стало стыдно.

Это ему-то страшно? У этой девочки нет никого на свете, кроме бабушки, в квартиру лучше не возвращаться, работы уже наверняка нет и денег тоже. Да к тому же ее мучают какие-то странные сны.

А он втянул ее в свои семейные тайны и использует, как дармового провидца.

– Ничего…

Антон наклонился и неловко поцеловал Риту в уголок губ. Обнял за плечи и повел к гаражу, повторяя, как заведенный:

– Ничего… Это ничего…

Машины оказались на месте.

Джип отца, «Мерседес» деда и пикап для прислуги.

А зачем больше? Отец всегда был бережлив и на просьбу сына подарить ему шикарный спортивный «Астон Мартин» ответил: «Заработаешь – купишь».

Но это была просто блажь. На самом деле Антону всегда нравился его тяжелый «Мерседес», который остался в руках банды Волчонка.

Ничего. Это все временно.

Сняв с крючка ключи от джипа, Антон пискнул сигнализацией и, открыв дверь, посадил на заднее сиденье девушку, а сам сел за руль.

– Ну, все. Поехали к твоей бабушке! – Он обернулся к Рите и постарался, чтобы его улыбка получилась беззаботной.

В ответ девушка как-то криво улыбнулась, явно не веря, что все так просто закончилось, но все же дала добро:

– Поехали. Чудово знаешь? Там деревня есть. Недалеко от города. Тушино.

– Ну, навигатор и до Тушино доведет, – пошутил Антон, прислушиваясь к ровному звуку проснувшегося мотора.

– Ты слышал? – Рита вцепилась ему в плечо, когда он уже плавно подъехал к воротам и широкая белая панель автоматически поползла вверх.

Антон хотел уточнить, что именно, но уточнять не пришлось.

Где-то вдалеке, наливаясь силой и приближаясь, истерично вопили сирены полицейских машин.

– Черт! – Он направил джип к таким же автоматическим грузовым воротам, медленно ползущим вверх.

Вырвавшись за ограду, он только поморщился, услышав скрежет. Не успевшие полностью подняться ворота хорошенько царапнули крышу рвущейся на волю машины.

Лихо вырулив направо, Антон краем глаза увидел полицейскую машину, летевшую к ним на всех парах, и утопил педаль газа в пол. Полицейские стали отставать.

Все в мире вдруг стало для него неважным. Только стрелка спидометра и потемневшие глаза Риты, отражающиеся в зеркале…

Она сидела тихо-тихо, как мышка, но пальцы намертво вцепились в его плечо.

– Ничего… – снова повторил Антон въевшееся словечко, сделал над собой усилие и закончил: – Скоро все это закончится – и будет хорошо!

– Вертолет! – Рита его словно не услышала. – Антон, ничего уже не будет хорошо. Зря ты взял машину… Они наверняка ждали тебя и устроили ловушку! А может, на машинах маячки?

– И что ты предлагаешь? – Антон снова нашел в зеркале ее глаза.

– Бросить ее. И бежать! У тебя же есть деньги? Уедем на чем-нибудь! Или где-нибудь затаимся… Это наверняка подключился отец Волчонка. Он хоть и криминальная личность, а власть имеет такую, что сейчас каждая собака нас искать начнет. Нам не уйти!

Рита выпалила все это как скороговорку и указала вперед:

– Смотри!

Антон посмотрел: из-за поворота выехали сразу две патрульные машины и перегородили им дорогу.

Не тормозя, он крутанул руль, заставляя машину развернуться на сто восемьдесят градусов, и полетел по встречке, ловко объезжая сигналящие машины.

Спасительный поворот открылся внезапно.

Подрезав ехавший навстречу «БМВ», Антон свернул направо, и через несколько метров – еще направо.

Арка в старом доме, казалось, была послана им самим Богом.

Заглушив мотор, Антон прихватил из бардачка набольшую кожаную сумку, сложил туда деньги, паспорт и вышел из машины. Рита тоже не стала ждать особого приглашения – выскочила следом.

– И что теперь?

– Смотри… – Антон предпочел объяснять ей план действий на ходу, взял ее под руку и потащил за собой во двор дома: – Двор тенистый. С вертолета нас не засекут. Из него ведут еще две арки. Я знаю тут каждый уголок. Я здесь вырос. Соображаешь?

– Мы сможем убежать? И когда полиция будет тут переворачивать все вверх дном в поисках тебя, мы уже будем ехать к бабушке?

Рита впервые за это утро по-настоящему улыбнулась.

– Точно! – Антон приобнял девушку за плечи и направился к светлеющему в другой стороне проему арки.

Вот только добраться до бабушки в тот день им не удалось.

Сбежав из спасительного дворика всего за пару секунд до того, как туда нагрянула полиция, беглецы довольно быстро добрались до ближайшей станции метро.

Но на первых же рекламных панелях Антон увидел свое фото и телефоны, по которым нужно было звонить, если его заметят.

Поспешно развернувшись к охнувшей Рите, он как можно ниже наклонил голову и, сожалея, что не прихватил из дома бейсболку и очки, повел ее прочь из стремительного людского потока.

– Я же говорила, Волчонок не успокоится, пока тебя не найдет! Ты зачем-то нужен той, другой… – Рита в отчаянии посмотрела на него, когда они вышли из метро. – Думаю, что на вокзал тоже нет смысла ехать. Разве что тебя замаскировать…

– Нам надо где-то отсидеться! Хотя бы денек…

Антон растерянно огляделся и, заметив неподалеку кофейню, повел девушку туда.

– Думаешь, тебя не узнают? – заволновалась она.

– На улице меня скорее узнают, чем там, – хмыкнул Антон. – Подумаешь, посетитель зашел попить кофе. Да они ни на кого внимания не обращают.

Вот только выяснить, так это или нет, им не удалось. Из кармана Антона раздалась мелодичная музыка.

– Кто бы это мог быть?

Выудив мобильный, он бросил быстрый взгляд на экран, на секунду замешкался и поднес трубку к уху.

– Привет, Колян!

– Здорово, пропажа! – раздался бодрый голос друга. – А прикинь, где я сейчас наблюдаю твою рожу?

– И где? – насторожился Антон.

– В новостях! – радостно сообщила трубка. – Ты во что вляпался, если тебя уже ищут с собаками?

– И не спрашивай! – вздохнул Антон и, заметив проезжавшую мимо полицейскую машину, поспешно отвернулся. – Лучше помоги. Надо денек-другой где-то отсидеться!

– Да я затем и звоню! – еще радостнее сообщил Колян и затарахтел: – Мне тут батя путевку подарил на Кипр, ну, я еще одну попросил его докупить, и теперь мы с Олеськой едем отдыхать и предаваться разврату! Так что вся моя однеха – в твоем распоряжении. Родаки ко мне не приезжают – живи не хочу! Ну а за неделю, дай бог, все изменится…