Лицо Кэтрин прояснилось.

– Что же, это первое объяснение, которое не противоречит вашему характеру.

– Откуда вам известно, какой у меня характер? – изумился Маркус. – В прошлом мы едва знали друг друга, тем более долгое время я вообще отсутствовал.

– Кое-что не меняется никогда.

– Что вы имеете в виду?

– Я говорю об Уилли Лимкине.

Маркус вспомнил непоседливого желтоволосого паренька, который попался на воровстве соседских цыплят. В наказание он должен был выдержать двадцать ударов розгами и возместить владельцу птиц все убытки. Уилли готов был мужественно принять настигшее его возмездие. Однако все знали, что парень несколько глуповат, и вряд ли он сможет заработать хотя бы несколько пенсов.

– Вы предложили ему работу… – тихо напомнила ему Кэтрин.

– Ради бога, парень всего лишь выстирал мою рубашку, – прервал ее Маркус, по-прежнему глядя в сторону. – Сущая безделица.

– Вы нашли для него полезное дело и дали возможность оплатить ущерб. Вплоть до дня своей смерти Уилли гордился тем, что смог вернуть долг самостоятельно, а не из чьей-то милости.

– И какие же из этого можно сделать выводы?

– Когда речь заходит о ваших друзьях, вы придерживаетесь определенного кодекса чести. Поэтому мне кажется, необходимость помочь попавшему в беду другу может быть чуть ли не единственной правдоподобной причиной вашего возвращения.

– Я очень рад, что вы так считаете, – мрачно откликнулся Маркус, испытавая в глубине души некое удовлетворение. «Хоть какое-то одобрение с ее стороны».

– И все же я не понимаю, почему ваша миссия привела вас в Андерсен-холл. – Внезапно лицо Кэтрин исказилось от испуга. – Детям что-нибудь угрожает?

– Нет.

Черты ее лица смягчились. Она и правда была хорошенькой – сияющие глаза, вздернутый носик, чувственные розовые губы… Интересно, каковы они на вкус…

Если бы она перестала спорить и трясти поднятым пальчиком или назидательно помахивать ложкой, утверждая свою правоту… Представив эту веселую картину, Маркус немного отвлекся от своих похотливых мыслей.

– А для чего понадобилось вводить вас в Совет попечителей? – спросила Кэтрин.

– Чтобы войти в доверие.

– К кому?

– А вот этого вам знать не нужно.

– А вашему отцу известно, кто это?

– В этом деле он всецело полагается на меня.

– Что ж, это вполне объяснимо – он недостаточно хитер, чтобы действовать самостоятельно.

Маркус не знал, возмущаться ему или чувствовать себя польщенным. Хорошо, по крайней мере, что Кэтрин ему поверила. Теперь она знала его тайну, и это воодушевляло.

Закусив нижнюю губу, Кэтрин продолжала рассуждать:

– В Совет входят Хардгрейв, Белтон, Фоксвеси, Ренфру, Григгс…

Отец очень точно обрисовал характер Кэт: она будет искать истину, пока не найдет ее. «Не самое подходящее для девушек качество», – отметил про себя Маркус.

– Не встревайте в мои дела, Кэт, – предупредил он. – Это очень опасно. Впрочем, вы уже могли в этом убедиться.

– Большинство попечителей регулярно вносит определенную сумму, – продолжала она, не обращая внимания на его слова. – Она почти никогда не меняется, поскольку неизменен состав попечителей. – Кэтрин поджала губы. – Правда, есть два исключения. Недавно мистер Григгс пожертвовал приюту довольно крупную сумму, в три раза превышающую его ежегодный взнос. С другой стороны, лорд Ренфру сократил свои пожертвования более чем вдвое.

Маркус уже знал обо всем этом из счетных книг Кэтрин, которые девушка вела с присущей ей аккуратностью.

– Готова поспорить, что это Ренфру, – заявила Кэтрин. – Григгс – воплощенное «Слава королю!». А Ренфру вечно мечется между разными лагерями. Возможно, кто-нибудь подлил масла в огонь его начинаний?

Маркус не мог не поразиться тому, как быстро она ухватила суть дела. Однако…

– Кэт, поймите, мы не дети, играющие в войну. И молодой женщине здесь не место.

Кэт скрестила руки.

– Я спасла вам жизнь.

– Я не нуждался в вашей помощи, – грубовато ответил Маркус. – И до вашего появления прекрасно справлялся в одиночку.

Кэт передернула плечами:

– Пять мужчин против одного. Да, конечно, вы отлично бы справились и без меня…

– Благодарю вас за лестную оценку.

– Насколько мне помнится, один из них даже целился в вашу спину из пистолета, и это именно я обезвредила подонка.

Маркусу было очень приятно, что она на этот раз обозвала подонком не его, а кого-то другого. И все же…

– Кроме того, – добавила Кэтрин, – если одного из членов Совета уличат в предательстве, сочтут угрозой Британии… для Андерсен-холла настанут тяжелые времена.

Они помолчали.

– Быть может, вам удастся уличить и обезвредить предателя где-нибудь на стороне? Так, чтобы никто не узнал о его грязных деяниях? – с надеждой спросила Кэтрин.

– Мои командиры настроены очень серьезно. И прежде чем что-либо предпринять, мне необходимо будет заручиться весомыми, неопровержимыми доказательствами. – Маркус нахмурился. – До этого момента я должен проявить предельную осторожность.

– Неважно, сумеете ли вы действовать скрытно или нет, если обнаружится предательство, пятно ляжет на весь Андерсен-холл. – Лицо Кэтрин исказила тревога.

– Андерсен-холл – почтенное учреждение. Приют уцелеет в любом случае.

– Не ждите, что я стану кривить душой и допушу, чтобы страдали любимые мною люди. – Голос Кэтрин возмущенно зазвенел. – Этого больше не повторится.

– Не повторится?

Избегая его взгляда, Кэтрин сердито пробубнила:

– Если я буду в состоянии помочь Андерсен-холлу, то не останусь в стороне.

Маркус решил не обращать внимания на этот взрыв эмоций. Важнее всего было достичь взаимопонимания, а она пока абсолютно не желала идти ему навстречу.

– Подумайте, Кэт. Когда мой отец узнал о вашем ранении, у него едва не случился сердечный приступ. – Маркус не стал вдаваться в подробности и описывать ужасное состояние Урии Данна. – Он попросил меня дать слово, что я позабочусь о вас. Однако если вы вобьете себе в голову, что должны участвовать в военной операции, я не смогу сдержать свое обещание.

– Но я могу помочь…

– Каким образом? – мягко поинтересовался он.

– Спросите директора Данна – я отлично разгадываю любые головоломки.

– Но это не игра, Кэт…

– Ну что же… Я наверняка раздобуду много интересных сведений, если смогу присутствовать на заседаниях Совета. Вы же знаете, я вполне сносная актриса.