Постучав в дверь, она услышала, как в доме залаял Кинг. Прошло несколько долгих минут, и она уже стала сомневаться, что Роб вообще откроет ей дверь. Она оглянулась, убеждаясь еще раз, что его пикап стоит у конца подъездной дороги. Но кто знает — может, он ушел на прогулку или работает внутри прокатной станции, где она его не заметила, когда проходила мимо.

Тем не менее, у нее была странная уверенность в том, что он все-таки дома, так что она постучала снова — и почти сразу же после этого дверь распахнулась. Мужчина, который этой ночью показал ей рай, стоял перед ней в чистой футболке и джинсах, но волосы у него были, как обычно, встрепаны. Как обычно, рядом с ним стоял Кинг — и пальцы Роба касались густой шерсти пса.

Одного взгляда на него оказалось достаточно, чтобы ее тело наполнилось новым желанием, однако она приложила все усилия, чтобы этого не показать.

— Привет!

Он казался… удивленным и даже немного недоумевающим от того, что видит ее.

И — Боже! — она только в эту секунду поняла, как это должно выглядеть: то, что она появилась у его дверей так быстро — всего через несколько часов — после того, что она сделала. Она внезапно почувствовала себя невыносимо назойливой и поспешила навести полную ясность относительно причины своего нынешнего появления.

— Не волнуйся, я пришла за фотоальбомом, который ты мне обещал, а не для того, чтобы тебя преследовать. Я его забыла вчера: была занята тем, что ты выставлял меня за дверь.

Он крепко сжал губы и, если она не ошиблась, выглядел даже чуть виноватым.

— Я ведь, кажется, уже извинился за это?

Она коротко кивнула:

— Да, но я хочу полностью объясниться, чтобы у тебя не создалось неправильное впечатления. Я просто зашла за альбомом.

Он ответно кивнул и сказал:

— Заходи. — Повернувшись, он прошел в дом босыми ногами, а она задержалась на пороге, чтобы закрыть за собой дверь.

Ей странно было снова оказаться у него дома: она не могла не вспомнить их вчерашние поцелуи — и то, к чему они, в конце концов, привели.

Тем не менее, она прошла за ним к журнальному столику, где альбом так и остался лежать открытым — на том снимке, где она сидела на качелях… На том снимке, после которого начались заигрывания, поцелуи, а потом он даже стал ласкать се грудь. И сейчас ее грудь томительно заныла от одного воспоминания о том, как это было неожиданно и приятно. Или может, просто потому, что она увиделась с ним вскоре после того, как они вдвоем стонали и содрогались.

— Еще раз спасибо, — сказала она, осторожно наклоняясь, чтобы закрыть старый альбом и взять его со стола. — Я хочу сказать — за фотографии. — «Только, ради Бога, пусть он не думает, что я благодарю его за секс!» — Мне действительно очень приятно его получить.

Когда она снова выпрямилась, Роб молча кивнул. Но она заметила, что его кадык судорожно дернулся, когда он поспешно сглотнул. А его взгляд… был не похож на прежний. Он был странным и неуверенным.

Боже правый, что еще?

— Что случилось?

— Ничего, — тихо ответил он.

Но он снова вел себя странно, и хотя это больше ее не удивляло, но все равно было крайне досадно. А он продолжал смотреть на нее все так же беспокойно… пока она не поняла, что он смотрит не на ее лицо, а на ее плечо.

Тогда она тоже перевела туда взгляд, но не особенно смутилась, когда заметила, что из-под маечки видна бретелька ее лифчика, который был с леопардовым рисунком.

Почему-то выражение его Лица — несмотря на то, что он казался страшно обеспокоенным — заставило ее грудь набухнуть под чашечками лифчика. Она подняла руки, чтобы поправить кардиган.

И тут она внезапно поняла, что его лицо не просто обеспокоенное — оно полно желания. Из-за чего внутри ее жар разгорелся еще сильнее. И, как обычно, когда она имела дело с ним и его взглядами… «Господи! Ну почему я никак не перестану?» Она поймала себя на том, что начала нервно болтать.

— Обычно я не надеваю такое белье под белое, но у меня не осталось чистых лифчиков, а я знала, что сквозь кофту его не будет видно. В Лосином Ручье есть прачечная самообслуживания? Или, может, в гостинице «Гризли» есть прачечная? Надо будет спросить у Элео…

— Замолчи! — приказал он, делая шаг к ней. После чего он оказался в такой близости от нее, что она снова ощутила запах его кожи. На этот раз нотки древесных стружек в нем не было — только какое-то мыло и естественный мужской аромат, из-за которого у нее резко напряглись мышцы живота.

Она подняла глаза и увидела, что он выглядит почти сердитым; хотя если кто-то и имел право сердиться, то это она.

— Почему?

Он ответил не сразу — и голос его звучал напряженно.

— Потому что я снова тебя хочу, черт побери!

— О!

Да, этого хватило, чтобы она заткнулась. И чтобы все ее тело затрепетало.

— Тебе надо идти, — сказал он.

Она моргнула, привычно ощущая, что он снова поставил ее в тупик.

— Потому что секс со мной был таким противным?

— Совсем наоборот, и ты прекрасно это знаешь.

Она вздохнула, испытывая одновременно радость и недоумение.

— Тогда почему…

— Уходи, Линдси, — хрипло приказал он.

Боже! Он даже назвал ее по имени — в самый первый раз! Хотя снова выставлял ее за дверь. Да в чем дело с этим парнем? Она никак не могла понять, нравится он ей — или же она его ненавидит.

Ее губы задрожали, и она повернулась, чтобы уйти.

Она двигалась скованно и механически. Ведь между ними снова стремительно вспыхнула страсть, но мистер Я-Хочу-Быть-Один почему-то был настроен против чудесного секса. Пока она шла к двери, ее сердце колотилось со скоростью тысячи миль в секунду, а каблучки ее сапожек звонко цокали.

А потом она резко остановилась.

Потому что… Ну, потому что со внезапно вспыхнувшим возмущением решила, что никуда она не пойдет.

Каждая частичка ее тела говорила ей, что уходить неверно, что это бессмысленно. Женщина не может услышать, как такой мужчина, как Роб, говорит ей, что ее хочет, а потом просто взять и уйти. Это физически невозможно.

И вместо этого она положила фотоальбом на старинный секретер рядом со своей коричневой сумочкой от Гуччи. И, подняв руки, расстегнула единственную голубую пуговицу, скреплявшую ее кардиган на уровне груди.

Повернувшись, она направилась обратно к Робу, позволив кофте сползти с ее плеч и упасть на пол.

Он сузил глаза и набычился:

— Это что еще за черт?

Вместо ответа она просто подошла ближе, так что они оказались лицом к лицу у кожаного дивана.

— Дьявол, Линдси! — прорычал Роб. — Ты что, пытаешься меня разозлить?