ей, что теперь настало время для работы, а не для игр. Я надел на свою собаку рабочую «униформу» – ярко-желтую светоотражающую шлейку, – взял ее любимое угощение – колбасу – и сунул ее в свой пояс. Я низко присел рядом с Молли, осторожно открыл банку из-под варенья и отдал уникальную команду, которой Марк и Астрид научили меня. «Тома», – сказал я, что послужило сигналом для Молли вдохнуть кошачий запах. Она сунула нос в банку с образцом, принюхиваясь в течение нескольких секунд, чтобы запустить аромат в свою тонко настроенную обонятельную систему. Эту процедуру она проделывала сотни раз в штаб-квартире «Medical Detection Dogs», но судя по пылкому вилянию ее хвоста, она, казалось, была в восторге вновь вернуться к работе.

Я отчетливо скомандовал: «Ищи… Ищи!» – приказал искать запах кошки и спустил ее с поводка.

В течение 15 минут Молли обыскала участок размером с футбольное поле, а затем у входа в небольшой садовый сарай она внезапно легла на землю в позе «лежать» – это был ее фирменный сигнал успешного поиска, которому ее обучили в «Medical Detection Dogs».

«Я сделала свою работу, папа», – казалось, сказала она, смотря мне в глаза.

«Блестящая работа, Молли!» – сказал я. Увидев мои радостные жесты, она несколько раз подпрыгнула почти на метр от земли (я называл это «суперпрыжками»). Как только она проглотила свою заслуженную награду, я устроил ей продолжительную игру с ее любимым теннисным мячом, который с каждым днем становился все более потрепанным.

Каждое занятие на ферме становилось новым опытом для нас обоих. У каждого поиска была своя цель, более хитрое укрытие или другие погодные условия, и я медленно, но верно увеличивал их интенсивность и продолжительность.

Я также начал прибегать к помощи реальных кошек. Прежде чем я смогу использовать ее в настоящем деле, я должен быть полностью уверен, что Молли ведет себя в их присутствии надлежащим образом и останется спокойной, тихой и сдержанной.

«Ты не будешь возражать, если я одолжу Пеппер на пару часов?» – спрашивал я у друга, пытаясь заверить его, что кошка будет в полной безопасности и ни в коем случае не будет выпущена из клетки. Затем я прятал кошку в конюшне или сарае для сена, чтобы Молли нашла ее.

Я запечатлел многие из этих поисков на камеру GoPro, которую я привязывал к своей груди, изо всех сил стараясь не отставать от Молли. После этого я анализировал отснятый материал, сосредотачиваясь на любых плюсах, чтобы можно было их повторить, или на любых промахах (как моих, так и собаки), которые нужно было устранить. Затем я отправлял видео по электронной почте Марку, чтобы услышать его мнение. Иногда за этим следовал визит в Милтон-Кинс, где он оценивал наши навыки поиска вблизи и пытался сгладить любые огрехи. Уровень проверки на таких испытаниях мог быть чрезвычайно пугающим, иногда я чувствовал себя как участник телешоу «Танцы со звездами» – каждый мой шаг оценивался экспертом.

Способности Молли были феноменальны – никогда не забуду, как она нашла образец глубоко в основании дуплистого фруктового дерева, куда тот упал после того, как я спрятал его гораздо выше, а в тех редких случаях, когда ей не удавалось завершить поиск – обычно это была моя вина. Один раз я случайно перепутал образцы, а в другой раз не смог стерилизовать банку должным образом, фактически заставив Молли искать два разных образца одновременно. Я всегда знал, когда у меня что-то не так, потому что Молли издавала странный скулящий звук и садилась передо мной, как бы говоря: «Давай, папа, возьми себя в руки».

Между Молли и мной начало расти чувство солидарности, и доверия между нами стало еще больше. Я всегда стремился подражать командной работе между человеком и собакой, которую видел в прошлом, будь то фермер Алек со своими колли на Клив-Хилл или Джон, дрессировщик Рэйнбоу из полиции Суррея. Они оба показали мне, как правильно установить контакт со служебной собакой и какие радость и удовлетворение можно получить, по максимуму используя врожденные таланты животного. Наш успех зависел от работы в команде и от безоговорочного доверия друг к другу.

Сорок лет прошло с тех пор, как я был на Клив-Хилл, но слова Алека не выходили у меня из головы: «Любовь, доверие и преданность животного не даются так просто, молодой человек, – сказал он мне своим протяжным голосом с глостерширским акцентом. – Их нужно заслужить».

∗ ∗ ∗

По мере того, как Молли начинала чувствовать себя все более уверенно как в помещении, так и на улице, я решил, что буду брать ее на некоторые задания моего детективного агентства, словно это был день акции «приведи ребенка на работу», только вместо ребенка была собака. Для встреч с моими клиентами я выбирал места, куда пускают с собаками, и заранее предупреждал их, что если они хотят продолжать пользоваться моими услугами, то им придется привыкнуть, что со мной будет прекрасный кокер-спаниель. Большинство из них были очень любезны и добры к Молли, хотя я уверен, что некоторые думали, что я чокнулся.

Молли стала отличным помощником – моим собственным собачьим эквивалентом доктора Ватсона. Если мне нужно было наблюдать за каким-то конкретным домом или офисом или исследовать какой-то конкретный район, было гораздо легче смешаться с толпой, если я был одет в повседневную одежду и выгуливал собаку на поводке. Как частный детектив, я должен был слиться с окружающей средой, словно я был частью ее, и, выгуливая милую собачку, я вызывал куда меньше подозрений. Некоторые любящие собак подозреваемые даже заводили со мной разговор.

– Как зовут эту маленькую леди, а, приятель? – говорили они, подойдя к Молли и дружески похлопав ее по спинке, пока я в спешке прятал записывающее устройство. – Хорошо себя ведет?

«Да. Так хорошо себя ведет, что я отчетливо слышал каждую деталь вашей преступной сделки, сэр», – так хотел я сказать.

Присутствие Молли, несомненно, помогало мне заводить разговоры и усыплять бдительность людей. Примером чего является дело, связанное с расторжением брака, которое я расследовал. Одна юридическая фирма от имени своего клиента Генри попросила меня получить так называемую «справку о занятости». Этот джентльмен оспаривал солидное пособие, которое он должен был выплачивать своей бывшей жене Оливии. Он подозревал, что она поселилась в доме с богатым новым партнером и не задекларировала дополнительный доход. С другой стороны, она утверждала, что Джеймс, ее сожитель, был просто ее «квартирантом». Мне было поручено докопаться до истины.

Я должным образом поставил дом под наблюдение. Хотя я не видел