быть величественным по характеру. В наибольшей мере все эти стороны находят отражение в интонации – в мелодии чтения. Не случайно в церковной традиции во все века, для каждого вида служебного чтения существовала своя интонация, так называемая погласица, своего рода напев, имеющий определенное эмоциональное и духовное значение и организованный по особым правилам»[84]. Например, одной погласицей читаются псалмы, другой – каноны и тропари, третьей – ексапсалмы (шесть особых псалмов, читаемых в начале утрени), четвертой – паремии (отрывки из книг Ветхого Завета), пятой – Апостол (Деяния и Послания апостолов), шестой – Евангелие, седьмой – поучения, Пролог (жития святых), восьмой – Великий канон св. Андрея Критского, девятой – Псалтырь заупокой. Все это интонационное богатство служило не просто для украшения службы. «Нельзя недооценивать значение погласиц… Как и всякий церковный напев, они дают возможность правильно воспринимать священный текст в соответствии с порядком и смыслом соборной молитвы. Погласицей определяется не только характер содержания текста, но и его положение и значение в каждый момент Богослужения. Например, один и тот же псалом, в зависимости от места в службе, может исполняться на три погласицы (псаломская, ексапсаломская, заупокойная)»[85].

Погласицы никогда не фиксировались письменно, но, поскольку постоянно звучали за богослужением, то легко запоминались устно, передаваясь из поколения в поколение. Как правило, эти богатые интонационные традиции чтения (как и особенности древнего произношения некоторых букв славянской азбуки) сохранились до наших дней только в среде наиболее последовательных в отстаивании своих мировоззренческих позиций старообрядцев (прежде всего, в поморском и старопоморском согласиях). То же можно сказать и по поводу наиболее древних традиций знаменного пения – о так называемом наонном, или хомовом пении. Учитывая столь важное значение богослужения в жизни старообрядцев, не стоит удивляться тому вниманию, которое уделяли насельники Выговской киновии благолепию и уставности церковной службы, а также внутреннему украшению своих часовен. С 1694 года на Выге началась новая жизнь. Услышав об организации киновии, с окрестных мест стал стекаться народ. Поставили часовню – первую в Выговской пустыни. «По сем, умножившимся братиям их, поставиша храм молитвенный, сиречь часовню, во имя Богоявления Господня…»

Первоначально на Выге было «вельми скудно» – не было ни знатоков пения, ни древних почитаемых икон. Богослужение приходилось совершать при лучине. Не было и колоколов – их заменяла простая доска. Однако со временем, благодаря усилиям выговских киновиархов, ситуация изменилась кардинальным образом.

Уже к началу XVIII в. сложился архитектурный облик общежительства: в центре – соборная часовня с трапезной и столовой, колокольня, по периметру – больница, жилые кельи, хозяйственные службы. Монастырь был окружен высокой стеной, за которой располагалась гостиница для паломников. Через реку Выг был построен мост.

Сохранилось подробное описание Выговской обители и ее часовен, сделанное в 1787 г. Ф. П. Бабушкиным, будущим выговским настоятелем. Описание это достаточно интересное, поэтому приведем его лишь с небольшими сокращениями:

«…Состоит святое место оно, яко древний монастырь, стенами твердыми чювственными и святых отец молитвенными ограждено четыре ограды. И по сем храмов молитвенных вси наподобие яко церкви превеликие с главами и с крестами и три колоколни собственные себе возле часовен, а прочие внутрь болниц колокола.

Во-первых, о самой [Выгорец] кой Спасове обители поуведомляю: стоит на прекрасном месте монастырь, поблизости реки, называемыя Выг… 1-я часовня во имя Спаса Богоявления Господня – храм… точию на вид как церковь, а в ней также, как войдеш, точно как в церкви сперва з дву стран сходы – лествицы широки, не само высоки, потом наподобие паперти папертные сени, и тут, якоже в папертех водится, образы, тако и у нас образы великие местные поставлены; потом внутрь трапеза десяти сажен шириной, а ис трапезы и двери болшие двойные до самова почти верху трапезнова, а там якобы самая церковь, а у нас называется певчая. Тут вышина особливая, вдвое болши трапезы вверх, и верхния окъна свои болшия, шириною певчая шести сажен. Во-вторых, на средине царские врата, наподобие как у Воскресения у нас в Романове, токмо светлые на золоте евангелисты красовитее и ангели с рипидами написаны; по правую руку… Спасов образ греческаго писма чюдотворной Вседержитель дву аршин вышина, болшею главою с плещами, весь в окладе серебряном и позолоченном, поля и оплечье до венца и венец с камением цветным болшим; где «он» вверху, тут камень цветной красной, а около Ева оспыные камешки наподобие «она», а идеже «w», тут осыпной ис каменья цветнаго «w», так же и «наш» ис каменья осыпнаго; и гривна превеликая, по-нашему сата позолочена.

А подле его: 1 – Богоявления, 2 – Успения, 3 – Соловецкие, а на заворот за одной лампадой Александ [р Св] ирский, а подле образ росийских всех святых, на средине того образа София Премудрость Божия, повыше Троица, пониже крест, а со обоих стран вси святители и преподобнии и князи и прочии святии. И лампады перед всеми самой болшей руки зеленомедные ярославской работы самой хорошей. А у руских есть железные ручки походячие (передвижные – К. К.), на коего святаго день праздника свеща ему собъственно под самое лико поставляется; и выше и ниже и на страну две ручки предвигаются на винту. А тут окно и завеса у окна, тут старец стоит, кой замолитвует (т.е. ведет службу – К. К.). А от окна, колко есть места до другова окна, тут на промежутках образ Страшнаго суда вышиной 4 аршин и поперег 3-х аршин в коностасе (иконостасе – К. К.) золотом резном, а тое окно будет на крылосе правом, а крылос повыше полуединою ступенью, а крылос в пояс, стена до дверей трапезы, что насередине, а на заворот два аршина. Стенка и брус покрыт зеленым сукном, а на болшия праздники красное, кармазинное. А на крылос на один 20 человек уставитца, такоже и на другом, а на всяко воскресение во всем году крылошан 15 человек.

А на левой стране у царских врат образ 2 аршина же Одигитрия Тихвинская Богородицы, в ту же меру, весь во окладе серебряном и позолоченном и в жемчюге, и оплечье все позолоченое, и сата болшая московской работы хорошей. А подле ея Святая Троица, а подле Троицы Николя святителя, а подле Николы Филипп митрополит Московский, вси в одну меру. А на обороте преподобный Александр преподобный Ошевенский, каргополский чюдотворец. А подле образ всех святых 2 аршина с половиной. И тут окно, а окна аршина полтора вышиной, и у сего окна завеса, за сей завесой стоит настоятель… а промеж окнам тут стоит Преображения Господня образ да Знамения Богородицы. И тут паки окно на левом крылосе, а левой крылос таков же, как и правой единаки.

На правой стране и на левой стоит столики против крылосов на средине, по аршину длиной, нижегородския дубовыя и с ящикам двойным, отворяются и выдвигаются, а на них сукном покрыты зеленым, а на них кладут книги, кои всегда обращаются: Октаи, Минеи, Триоди; а на правой стране возле стола стоит всегда налой евангелской, натянут шелковым грезетом вишневым. Да еще сверха плат болшей руки красной, до полу поволоки, и тут Евангелие лежит под покровом подобно пелены с крестом. Евангелие болшее, Иосифовское, вседневно под зеленым бархатом и с крестом, а празднишных есть два под красным бархатом и сребром обложены.

А у левова стола ставится в ряд на средину налой, егда праздники дванадесятые или храмовые, и тут кладут образ праздника того, а паволоки на них есть неоднакие объяринныя красныя и алыя и зеленыя и букетовыя и грезетовы и тафтяныя и великопостныя – смиреной цвет, вишневы, лазоревы. На обеих странах в праздники по налою украшенному, на евангелском налое покров золотой парчи дорогой, крест золотой вышит поверху болшей со словами, един празумент около покрова в сорок рублей. Подсвешники есть болшие у налоев беломедные ярославской работы, как жар, по десяти рублей каждой, а удичные жестяные крашеные.

А над местным образом киот, а на нем стоят мелкия обычныя штилистовыя и пятичныя образа по всей часовни от краю до краю, все окладныя, дорогие, а числом на лицевой стены сорок образов, а десять в жемчюге. А на заворотах до самых крыласов тоже мелких ряд, а потом вверх апостоли 12, а в средине Вседержитель Господь на престоле, по два аршина вышиной цки (доски – К. К.), а над апостолам праздники дванадесятые с киотам по аршину вышиной, а над ним пророки такоже в одну меру. А над пророкам праотцы