Закрыв глаза от волнения, графиня напомнила себе о том, что нужно глубже дышать. Ей необходимы были силы и терпение для того, чтобы довести вечер до конца и не допустить скандала.

«Скоро все это кончится», – говорила она себе, тайком посматривая на Коула, который сидел справа.

Она заметила бороздки на ткани его левого рукава. Под сюртуком, видимо, скрывались какие-то ремни. Что бы это могло быть? В душе Имоджен проснулось любопытство. Не отдавая себе отчет в том, что делает, она прикоснулась пальчиком к одной из бороздок и тут же испуганно отдернула руку. Искоса взглянув на Коула, она увидела, что он, нахмурившись, внимательно наблюдает за ней.

Имоджен испугалась. Она ругала себя последними словами за опрометчивый поступок. Почему она вела себя так глупо?

Имоджен приказала поварам и лакеям подавать герцогу еду, предварительно нарезанную кусочками, чтобы он мог есть без использования ножа, орудуя одной вилкой. К сожалению, это привело к тому, что герцог быстро управился с ужином, в то время как остальные гости еще продолжали неторопливо есть.

Вместо того чтобы поблагодарить Имоджен за предусмотрительность и заботливость, он бросал на нее сердитые взгляды так, словно она глубоко оскорбила и унизила его.

Имоджен старалась игнорировать его во время ужина, но делала это не демонстративно. Остальные гости не должны были заметить, что между ними сложились если не враждебные, то, во всяком случае, натянутые отношения.

В голове Имоджен роились десятки вопросов, предположений, версий, ее одолевал страх и ощущение надвигающейся беды. Состояние неопределенности мучило, изводило ее. Графиня старалась глубоко дышать и сосредоточиться на разговоре за столом.

Справа от Тренвита сидела Эдит Хоутон, виконтесса Бродмор, красивая молодая вдова, которая только недавно сняла траур и начала снова выезжать в свет. Имоджен намеренно посадила ее рядом с Тренвитом, поскольку виконтесса была без спутника и поэтому могла уделить больше внимания своему соседу. Имоджен рассчитывала, что они заведут разговор, и это отвлечет внимание герцога от нее самой. Кокетливая дама, казалось, была рада такому соседству.

А вот Имоджен раздражало ее неуместное хихиканье. Кокетничая с герцогом, виконтесса вертела на пальце золотое кольцо, надетое поверх перчатки. «Боже мой, кто же ужинает в перчатках? – думала Имоджен, неприязненно поглядывая на хорошенькую вдову. – Она, наверное, не снимает их из-за бородавок на руках».

Дориан Блэквелл, который сидел по другую сторону от виконтессы Бродмор, тоже был в перчатках. Может быть, ношение перчаток за столом не было нарушением этикета? Имоджен не была экспертом в этом вопросе. По существу, она являлась чужаком в высшем свете.

Слева от нее сидели лорд Рейвенкрофт и его супруга, далее – Кристофер и Милли. Таким образом, ее окружали люди, которые знали герцога и могли его развлечь.

Имоджен отметила про себя, что хотя Дориан Блэквелл был графом Нортуоком, его приятели называли его просто – Блэквеллом. И хотя на нем был безупречный фрак и он обладал очаровательным остроумием, у Имоджен было чувство, что она пригласила к себе на ужин настоящего дьявола. Каждый раз, когда она осмеливалась взглянуть в его сторону, ее охватывала дрожь. Причиной того была не только его внешность – огромный рост, черные как смоль волосы, повязка на глазу и заостренные черты красивого лица, – но прежде всего выражение коварства в его единственном здоровом глазу, которое сводило на нет любезные манеры графа. Судя по всему, Блэквелл относился к окружающим как к средству для достижения своих целей, а не как к живым существам. Имоджен боялась этого человека по прозвищу Черное сердце из Бен-Мора. Ее пугал пытливый расчетливый взгляд его единственного глаза. Она думала только о том, когда окончится эта пытка.

Жена Блэквелла, Фара, была полной противоположностью мужа. Маленькая, нежная, с ангельским личиком, светлыми серебристыми волосами и добрыми серыми глазами. Она была обаятельной и очень привлекательной.

– Что вы думаете о современном пирате, терроризирующем в наши дни Средиземное море, Тренвит? – мрачно спросил Блэквелл.

– Это вы о человеке, который называет себя Грачом? – переспросил герцог и на минуту задумался, продолжая пережевывать кусочек жареной утиной грудки под сливочным соусом.

– Ходят слухи, что он настоящий дикарь, злодей и работорговец, – затараторила леди Бродмор, смешно вытягивая свою длинную шею. – Я слышала, что он британец и грабит только корабли с грузами из Северной Африки и с континента. Так что у нас нет поводов беспокоиться. Наши корабли у берегов Англии охраняет британский флот.

«Что за бред она несет?» – раздраженно подумала Имоджен, стараясь припомнить, что ее заставило пригласить на вечер эту неумную даму.

– Грач сначала грабил в Южно-Китайском море, нападая в первую очередь на английские суда. Причем он проявлял к нашим морякам особую жестокость, – сухо заметил Дориан. По выражению его лица Имоджен поняла, что он разделяет ее мнение об умственных способностях виконтессы. – Одно время Грач мародерствовал в Бенгальском заливе, а затем на Аравийском море. То, что он бесчинствует в непосредственной близости от Средиземного моря, не может не вызывать большую обеспокоенность.

– Не надо забывать, что развитию нашей экономики способствует стабильность не только британского торгового флота, – не удержавшись, вступила в разговор Имоджен. – А ценность представляют не только жизни британцев.

Ей хотелось щелкнуть по носу глупую виконтессу. Блэквелл повернул голову и, бросив проницательный взгляд на хозяйку дома, одобрительно кивнул.

– Хорошо сказано, леди Анструтер.

Неизбалованная комплиментами, Имоджен почувствовала, что неудержимо краснеет, и с трудом подавила желание прижать ладони к щекам.

– На мой взгляд, слухи об этом человеке раздуты, а сведения недостоверны, – наконец высказал свое мнение Тренвит, вытерев рот льняной салфеткой. – Открытое море сейчас не то, каким оно было сто лет назад, когда его просторы бороздили знаменитые пираты – братья Барбаросса, сэр Фрэнсис Дрейк или Черная Борода. Ост-индская компания была окончательно распущена. Вы же в этом участвовали, Рейвенкрофт, если я не ошибаюсь?

Шотландец пожал широченными плечами, его темные глаза таинственно мерцали.

– Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть это.

– Транспортировку грузов сейчас в основном осуществляют паровые суда, – продолжал Тренвит. – И торговые грузы очень серьезно охраняются. Вероятность того, что этот Грач, или как он там себя называет, подплывет к ним на веслах, беспрепятственно заберет груз, а затем безнаказанно уплывет, очень мала. Скорее всего, он сам распространяет о себе легенды.

Фара Блэквелл, отложив нож в сторону, одарила Тренвита обезоруживающей улыбкой.

– Не вижу никаких доказательств в пользу того, ваша светлость, что паровые суда как-то повлияли на пиратов. Вот паровые двигатели действительно освободили наши дороги от разбойников, – сказала она.