На все поставленные вопросы (кроме пункта 21) нет ответа. Так что сказки про фантомную «Монгольскую империю» с центром где-то в пыльных степях около Улан-Батора или в районе Семипалатинского ядерного полигона сказками и останутся!

Но, как говорится, вернёмся к монгольскому вторжению в Бирму. Ведь дыма без огня не бывает! Откуда вообще известно об этом вторжении, независимо от того, кто на самом деле напал на Бирму? Как уже говорилось выше, никаких монгольских источников нет. Если взять китайские, например, «Историю династии Юань» (кит. 元史), в которой содержится описание монгольского вторжения в Бирму, то выясняются интересные вещи, касающиеся написания само́й исторической хроники. Во-первых, данная история, как сообщают сами китайцы, была составлена якобы в XIV–XV вв. по указу императоров новой династии Мин (1368–1644), настроенной враждебно по отношению к предшествовавшей ей Юань. То есть история династии Юань была написана, как и все остальные китайские династийные истории, задним числом. Где подлинные исторические источники, лёгшие в основу истории династии Юань? Они не сохранились, более того, сама «История династии Юань» известна целиком по печатным изданиям не ранее XVII–XVIII вв. А где, спрашивается, рукописные оригиналы летописей, которые легли в её основу? Их нет. Таким образом, вопрос подлинности её содержания повисает в воздухе!

Самими китайцами считается, что «История династии Юань» была написана очень поспешно. Так, китайский учёный историк Цянь Дасинь (1728–1804) считал, что среди всех т. н. «династийных» историй Китая (т. е. описывающих историю страны по периодам-династиям) именно «История династии Юань» является наихудшей по качеству.

Тем не менее кое-что интересное из данной династийной истории можно почерпнуть. Дело в том, что на страницах «Истории династии Юань», где сообщается о «монгольском вторжении» в «страну Мянь», т. е. в Бирму, бирманское государство XI–XIII вв. прямо отождествляется с царством Пью[27], которое существовало на территории Верхней Бирмы якобы в VII–IX вв. н. э. и было разрушено вторжением армии государства Наньчжао, находившегося на территории провинции Юньнань.

Государство Пью хорошо известно по археологическим раскопкам. На страницах данной книги в пункте № 61 убедительно показано, что Пью и Первое Бирманское царство суть одно и то же, причём хронологически история царства Пью имела место, но примерно в те же годы, что и Первое Бирманское царство, тогда как события VII–IX вв. н. э. являются лишь фантомным отражением вполне реальной истории более позднего времени. Если верить китайской же «Старой и новой истории династии Тан» (кит. 舊唐書/新唐書), составленной якобы в XI в. н. э., государство Наньчжао разгромило и разрушило царство Пью. Скорее всего, разгром государством Наньчжао царства Пью в IX в. н. э. и монгольское вторжение в Бирму – это одни и те же события, но хронологически расставленные в разные эпохи, так как описания очень похожи и отличаются лишь хронологией.

Если говорить о таком источнике, как «Книга Марко Поло», то данные там описания как Китая, так и Бирмы настолько туманны, что их ни в коем случае нельзя соотнести с соответствующими странами. Нет никаких доказательств и того, что Марко Поло вообще был в Китае и тем более в Бирме (подробнее см. пункт № 69).

А что говорят собственно бирманские источники? Здесь начинается самое интересное! Дело в том, что бирманские исторические хроники, такие как «Хроника У Кала» XVIII в. или основной источник по бирманской истории, а именно «Хроники Стеклянного дворца», ничего не сообщают о монгольском вторжении в Бирму. Более того, никаких монголов они вообще не знают! Речь идёт о вторжении в Первое Бирманское царство войск из «Страны Тароп/Тарук/Тарут» и о последующем разгроме и падении бирманского государства в результате этого вторжения. Сегодня словом «Тароп/Тарук/Тарут» (в современном бирманском произношении «Тэйоу») называется Китай, однако первоначально бирманцы так называли своих восточных и северо-восточных соседей – шанов[28], и лишь в позднейшие времена это наименование было перенесено на Китай и китайцев. Данное слово, скорее всего, является бирманской транскрипцией самоназвания шанов – «тай-йяй» (букв. «великие таи»). Не исключено, что слово «Тароп/Тарук/Тарут» является транскрипцией со слова «Тартария»/«Tartaria», с которым бирманцы познакомились через посредство европейских миссионеров, поскольку последний термин имеет западное происхождение. Любопытно, что европейские путешественники и миссионеры XVII–XVIII вв. нередко причисляли и население Бирмы к «татарским» народам, т. е. выходцам из Тартарии. «Хроники Стеклянного дворца» сообщают, что первоначально «Страна Тароп», находящаяся по соседству с Бирмой, была покорена бирманскими королями и платила им дань, но в середине XIII в. Бирма стала приходить в упадок и подверглась нашествию полчищ «тароп». Таким образом, речь идёт о шанском вторжении в Бирму.

Но, может быть, на Бирму всё же напали монголы и китайцы, спросит читатель? Увы, это невозможно чисто по географическим соображениям. Напомню, что на юго-западе Китая, в провинции Юньнань, от Гималаев и Тибетского нагорья с северо-запада на юго-восток вдоль современной границы с Бирмой/Мьянмой тянутся несколько параллельных горных хребтов высотой до 4 тыс. м, разделённых глубокими долинами, в которых текут быстрые горные реки Меконг и Салуин, а также их притоки. Многочисленные пороги и водопады делают реки несудоходными, а соответственно, и не обеспечивающими транспортную связность. Горы покрыты труднопроходимыми тропическими и субтропическими лесами, а также джунглями. Между собственно бирманскими владениями и Китаем располагались земли разных народностей и племён, которые фактически никому не подчинялись. Иными словами, бирманско-китайская граница проходит по чрезвычайно труднодоступной горно-лесистой местности. Современная граница двух стран – это результат международных соглашений, заключённых между Великобританией и Китаем в конце XIX в. И сегодня добраться сухопутным путём по единственной дороге, связывающей Китай с Бирмой/Мьянмой, непросто, что уж говорить про более ранние времена!

Но ведь в провинции Юньнань проживает небольшая община монголов! Может, они всё же потомки завоевателей? – спросит осведомлённый читатель. Увы, юньнаньские монголы являются потомками воинов маньчжурских войск, в состав которых входили и монголы, принимавшие участие в завоевании Китая в середине XVII в. и оставленные в качестве гарнизонов на захваченных землях.

В XVIII в. маньчжурская империя Цин, владевшая Китаем, предприняла попытку завоевать Бирму. И что же!? Бирманско-маньчжурско-китайская война 1765–1769 гг. завершилась полным поражением цинских войск. Отсутствие нормальных дорог между Китаем и Бирмой, а также тяжёлый и непривычный для маньчжурских воинов тропический климат привели к закономерной неудаче. И в 1942–1945 гг. китайские войска, сражавшиеся с японцами на севере Бирмы, не блестяще проявили себя в военных действиях опять же вследствие очень труднопроходимой местности и сложностей логистического характера, не считая природного неумения китайцев воевать.