«А вот это – правильный выбор» – услышала она за спиной негромкое одобрение Натика.

Тактика девушки была проста – надо сказать прямо «мы, кажется, виделись, нас знакомили, но я запамятовала ваше имя, сами понимаете, память девичья, но вот образ запомнился». Такой прием работает безотказно. Тем более, что и сам Михаил пытался вспомнить, где он ее видел.

В зал они входили уже вместе. Подруга без звука отдала свое место – а вдруг Светик нашла свой выигрышный «билет».

Наконец, ведущая концерта объявила: «Чардаш», Монти. Исполняет Лара Соколова».

Лара прошла в центр сцены, ближе к рампе. На ней было платье в пол из плотного шелка модного в это время ультрамаринового цвета. Пояс подчеркивал тонкую талию, просторный крой «уточнял» красоту бедер, оно было без рукавов, чтобы не стеснять движения рук, но зато открывались красивые плечи. Она слегка поклонилась залу, выдержала паузу в несколько секунд, подняла скрипку и чуть не бросила смычок сверху на струны.

Стремительно полетели в зал первые ноты энергичной мелодии.

Антон закрыл глаза, как поступают настоящие меломаны, стремясь получить наслаждение от чистой музыки…

Зал аплодировал почти столь же страстно, словно желал соответствовать темпу и яркости исполнения.

Еще раз вышла ведущая. Выждала, когда умолкнут аплодисменты. «Лара Соколова. «Полнолуние. Настроение». Исполняет Лара Соколова. Партия фортепиано – Денис Петровский». Ушла за кулису. Зал заинтригованно притих. Лара кивнула молодому человеку за роялем.

«Господи! – подумал Антон, услышав первые звуки композиции. – Это же та самая тема, которую она играла тогда ночью, на кухне. Обнаженная. – Он закрыл глаза и сейчас же увидел ее здесь, на этой сцене… обнаженной, стройной, прекрасной, – Наваждение какое-то, я стал сексуальным маньяком…» – пронеслось у него в голове.

Он все-таки сделал над собой усилие, открыл глаза и увидел Лару все в том же сочно-синем платье, увидел, как она азартно двигалась, поворачивалась корпусом, не сходя при этом с места, как грациозно колыхалось вокруг ног платье.

Несколько секунд в зале висела тишина. Антону казалось, что все смотрят не на сцену, а на него. Так громко колотилось сердце. Дядя Юра бросил взгляд на племянника, оценил ситуацию, поднял ладошки и «повесил» в воздухе легкий, деликатный хлопок. Чем он рисковал, в конце концов?

И тут публика очнулась. Еще хлопок там. Два здесь. А потом, по нарастающей – здесь, там и повсюду. Шквал. Кто-то даже крикнул: «Браво! Бис!», забывшись, что был все-таки на концерте молодых исполнителей.

– Ну, что можно сказать, Левушка? – говорил своему соседу по местам в партере известный «гривастый» скрипач, который уже не раз сидел в составе жюри различных конкурсов. – Девочка хорошая, прекрасно смотрится. Умеет извлечь из инструмента звук, который, если когда и услышишь, то очень редко. Красивый звук. В «Чардаше» ей было, где развернуться. А вот в романтической музыке, кстати, обрати внимание – неплохое сочинение – думаю, эта скрипка выдаст настоящий парящий звук. Если возьмем на конкурс, она во второй тур, пожалуй, пройдет. Может быть, дойдет до диплома. А там, скажем, в Варшаве, или в Лионе, может и в третий выйти, и даже лауреатский приз взять. Года два-три может играть в конкурсах, но при одном условии – работа, работа и работа. В технике у нее есть кое-какие огрехи, их несложно будет исправить… Но зато, как скрипка звучит!

– Ты по-прежнему считаешь, что скрипка может сама звучать? – с легким сомнением поинтересовался Левушка, дождавшись, когда «маэстро» закончит свой монолог.

– Конечно, нет. Но в умелых руках хороший инструмент может зазвучать! А в неумелых и Страдивари «не запоет»! Вообще, надо спросить у нее об этом инструменте, откуда он у нее? Как думаешь – итальянец?

– Да, нет. Я не слышал, чтобы в Москву старых итальянцев привозили. А девочка хороша. Есть в ней какая-то чертовщинка…

– Как в оперетте – «Частица черта в нас!» – изобразил «маэстро». – Интересно, как бы она Паганини сыграла? Пожалуй, сорвала бы овацию в простом зале. Все-таки не все классики признают за дьяволом глубину сочинения. Хотя, на все свое время и своя мода. Давай-ка, ты разузнай все про нее, про ее инструмент. И через недельку пригласи ее ко мне, на собеседование.

Через два дня Левушка сообщил мэтру, что девушка – Лара Соколова играла на скрипке, недавно сделанной Михаилом Голодницким. Говорят, что у него есть какой-то секрет: то ли новый состав лака нашел, то ли дерево попалось удачное, но сработал он ее всего за три месяца. Откуда у него ель для верхней деки – никому не рассказывает, но точно не из Италии, не из Кремоны. Известно только, что заказчик сам нашел ствол и привез кряж.

– Так вы желаете быть эстрадной скрипачкой или классической? – задал вопрос «гривастый» музыкант. – Ничего плохого ни в том, ни в другом нет. Но в классике вы можете быть в хорошем оркестре. Я не так давно был в Нью-Йорке и видел, что в оркестре «Метрополитен-опера» первая скрипка – женщина. Конечно, это выбор дирижера. Но какой дирижер будет рисковать, если не уверен в первой скрипке?

Держался маэстро свободно, шутил, иногда сам смеялся. Но, наконец, дошел до главного. Взяв с Лары обещание молчать, рассказал, что последнее время присматривается к молодым исполнителям. Есть желание собрать квартет под своим руководством. Есть несколько интересных идей, есть один молодой автор, очень ново пишет. Одним словом, если грамотно, не торопясь все выстроить, то можно всколыхнуть и Москву-матушку, и Европу-старушку навестить. Да, вот, подустал в конкурсах баллы проставлять и с коллегами спорить, хочется вернуться к настоящей, живой музыке. Некоторой поддержкой в министерстве он уже заручился. И филантроп есть, не афиширующий себя. И вот в свете этой сугубо конфиденциальной информации не хотела бы Лара Петровна попробовать себя в новом качестве? Не век же публику «Чардашем» развлекать? Ну, выучит она все каприсы Паганини, ну, концерты Брамса, накопит материала на сольную программу. Ну, вырастет в солистку, не обижайтесь, многих видел, средней руки. А ведь звук у нее хороший, новый такой звук. Технику подправим, не проблема…

Конечно, Лара поняла, что предстоит «пахать, пахать и пахать», но, с другой стороны, такими предложениями не разбрасываются. Пусть это и означает конец мечтам о сольной карьере. Впрочем, чем квартет отличается от «одиночки» – в нем четверо исполнителей и слава делится на четверых. А солировать ведь и в квартете можно. В конце – концов, не случайно лучшие композиторы писали лучшую музыку для квартетов. И Лара согласилась.

«Ну, вот и миленько! Ну, вот, все и складывается!» – подвел итог собеседованию маэстро.

– Знаешь, волгарь, я ведь о ваших отношениях с Ларой кое-что знаю, – начал, как-то особенно внимательно разглядывая бокал с морсом, генерал.

– Лара сама вам все сказала? – осторожно поинтересовался Антон.

– Сама, не сама! Евгения Онегина помнишь? Так там, Татьяна Ларина секретом главным с кем поделилась? Правильно, как Пушкин с Ариной Родионовной, так и Лара с Надей поделилась, а та, как верный член семьи, с Валентиной и со мной за вечерним чаем.