– Ты завтракала? – спросил Билл. – Может, пойдём поедим, заодно обсудим всё за чашечкой кофе?

Райли покачала головой.

– Думаю, мне нужно провести часок наедине с собой, – отказалась она. – Очистить голову и подумать, куда направиться. Я буду в своём кабинете, не теряй.

Они с Биллом расстались, и она пошла прямиком в свой кабинет. На её столе лежал большой конверт с пометкой экспресс-доставки. В качестве обратного адреса был указан адрес в Южной Каролине. В графе «имя отправителя» стояло «Ш.Х. Друг».

У Райли перехватило дыхание. Перед ней лежала посылка от Шейна Хэтчера.

Райли стояла и в нерешительности смотрела на конверт. Она была уверена, что оно от Шейна Хэтчера и что в нём может быть ключ к его местонахождению. Она подумала, что ей, вероятно, следовало бы открыть его в присутствии другого агента и рассматривать его в качестве улики. Но ей не хотелось ждать. И она определённо не хотела показывать его содержимое Волдеру, по крайней мере пока сама не узнает, что в письме.

Знала она и то, что её ждут гораздо большие проблемы, чем простые формальности. Если она откроет письмо одна и никому не расскажет о нём, она перешагнёт опасную черту, которую она сама ещё не до конца понимала. Но она просто не могла представить, что прямо сейчас она пойдёт и покажет его Волдеру. Может быть, это и было бы профессионально, но это не вариант.

Дрожащими руками она разорвала упаковку.

Внутри она нашла три вещи: запечатанный конверт из обёрточной бумаги, белый конверт с письмом и большую фотографию. На фотографии был виден улыбающийся мосластый мужчина, сидящий на пляже. На фотографии была аккуратно подписана дата – позавчерашнее число, – далее следовало короткое сообщение:

Вэйд Розон с наилучшими пожеланиями. Как в одной песне: «Нельзя завести старых друзей».

Райли сразу же узнала лицо: она только что видела фотографию мужчины на экране Волдера. Вэйд Розон бы никем иным, как водителем грузовика, который пропал и считался убитым.

Так значит, Хэтчер вовсе не убивал его. Фотография и подпись давали Райли ясно понять, что произошло на самом деле: Вэйд Розон был «старым другом» и добровольным сообщником побега Хэтчера, который наградил его за услугу приятной пенсией в каком-то тропическом раю.

Райли не имела понятия, откуда у Хэтчера деньги, но судя по его поведению, денег у него хватало. Казалось, что он каким-то образом за много лет тайно скопил целое состояние. Райли пришло в голову, что он мог быть мудрым инвестором и каким-то образом умудрялся тайком проводить банковские операции из тюрьмы.

«Я никогда не узнаю всех его секретов», – подумала Райли.

Да и хочет ли она?

Она разорвала конверт из обёрточной бумаги. В нём была маленькая записка от руки, проткнутая разноцветным рыболовным крючком с короткой леской. Записка гласила:

«Посвящается Райли Пейдж … Я только начал».

Райли с одного взгляда видела, что почерк не Хэтчера. Интересно, почему? И что может значить крючок?

Тут что-то начало до неё доходить. Она вспомнила, что у неё недавно было странное ощущение, что Родес оставил сцену преступления как будто не законченной.

Теперь она поняла. На самом деле Родес оставил на теле Кирби Стэдмана записку, проткнутую крючком. Но Хэтчер прибыл на место преступления вскоре после Родеса и унёс записку. И вот теперь Райли получает записку и крючок – жуткие сувениры – от самого Хэтчера.

«Но зачем?» – гадала Райли.

Всё это было странно. Хэтчер сказал ей, что бежал исключительно для того, чтобы помочь ей остановить Родеса. Чем могло помочь делу то, что он до этого момента прятал записку? Скорее, это могло только помешать. Хэтчер как будто дразнил Райли, вёл с ней какую-то игру.

Она открыла самый маленький конверт. В нём было письмо, написанное самим Хэтчером:

Что-то спрятано в комнате, не видевшей солнца.

Ищи в клетке.

И всегда спрашивай себя:

«Готова ли я или только готовлюсь?»

Она недовольно вздохнула. Хэтчер снова говорил загадками. Но последние его слова казались особенно личными, таинственными, настораживающими.

«Готова ли я или только готовлюсь?»

Она не знала ответа.

Вскоре Райли и Билл снова сидели на борту самолёта ФБР, на этот раз направляясь на север Нью-Йорка. И только Райли знала, зачем им это на самом деле.

Прочитав сообщение Хэтчера несколько раз, она поняла часть того, что он имел в виду. Конечно, слова «комната, не видевшая солнца» и «клетка» относились к камере Родеса в Синг-Синге. Хэтчер, по-видимому, говорил Райли, что там они найдут важные зацепки. Так что туда Райли и поехала.

Конечно, она ничего не сказала Волдеру про посылку. Она не стала говорить и Биллу, чтобы не ставить его под риск. Так что она убедила Волдера, что они с Биллом поехали в Синг-Синг, чтобы расследовать побег Хэтчера, и он тут же организовал для них перелёт.

Она была благодарна, что Билл ни о чём не спрашивал её.

Как только джет поднялся на высоту полёта, Райли открыла ноутбук и набрала позвонила Эприл по видео. Эприл ответила с ещё более раздражённым видом, чем прежде.

– Я лишь хотела убедиться, что ты в порядке, – сказала Райли. – Мы не разговаривали уже почти два дня.

Эприл закатила глаза:

– Мама, послушай, ты ведь знаешь, что сейчас канун Нового года. И ты даже не приедешь?

– Прости, дорогая, но я не могу. Я нахожусь в самолёте и скоро вылечу из штата.

– Да, знаешь, с каждой минутой здесь становится всё более паршиво.

– Папа приходил к тебе? – спросила Райли.

– Да. Он приходит каждый день.

Райли испытала смешанные чувства. Райан наконец стал демонстрировать отеческую привязанность. Но хорошо ли то, что он каждый день приезжает в безопасное убежище? Что, если кто-то следит за ним? Райли задумалась о том, чтобы связаться с ним и предупредить о возможной опасности. С другой стороны, его посещения явно помогают Эприл пережить своё заключение.

– Папа сказал, что обязательно заедет сегодня, – продолжала Эприл, – но потом он поедет на вечеринку.

– Эприл, я знаю, что это несправедливо по отношению к тебе.

Эприл выпалила:

– Мам, если я не выберусь отсюда в скором времени, я просто с катушек съеду! Не пойми меня неправильно, Тара и Люси – просто замечательные. Но я не могу больше сидеть взаперти. Мне нечем дышать.

– Пожалуйста, наберись терпения ещё на чуть-чуть, – сказала Райли.

– На сколько? – спросила Эприл.