— Не буди лихо, пока оно тихо, — предупредилКостя. — А то он так разгукается, еще пощады запросишь.

— Неужели это мой сын? — изумленно спросилНикифоров неизвестно у кого, взял Святополка у Полины и подержал перед собой. —Совершенно не похож.

— Детей периодически надо кормить, — предупредилата. — Иначе они орут.

— Насколько периодически? — уточнил «папаша», итут Святополк заорал.

Он разинул рот, который на поверку оказался не таким ужмаленьким, и стал издавать такие душераздирающие крики, что Бунимович спряталсяв ванной.

— Боже мой! — не на шутку испугалсяНикифоров. — Что с ним случилось?

— Наверное, он и впрямь проголодался, — подсказализ-за двери Костя.

— Он описался, — напомнила Полина.

— Костька, неси его сумку!

Следующие минут сорок они втроем переодевали, кормили иуспокаивали Святополка. Потом Никифоров принялся названивать Анжеле, но та неотвечала на звонки.

— Если бы я знал, что все так обернется, я бы ее неотпустил! — кипятился Никифоров, вытирая пот со лба. — Понимаете, онаменя ошарашила. Я растерялся.

— Понимаем, — сочувствовал Костя.

— Надо что-нибудь немедленно сделать, —воскликнула Полина, прижимая вопящего Святополка к себе. — Иначе оннаорется до потери сознания.

— Я позвонил своей экономке. У нее такой же ребенок,только постарше. Ему лет восемь, — сказал Никифоров. — Должна вот-вотпоявиться. Господи, пусть она приедет поскорее!

Словно в ответ на его мольбу, тренькнул звонок. Никифоровпобежал открывать и вернулся, ведя за собой молодую улыбающуюся женщину скудрявой головой и рельефными икрами.

— Какой красавчик! — воскликнула она и протянуларуки к Святополку. — Иди ко мне, пупочка! Иди ко мне, сладенький! ТетяРита расскажет лапочке сказочку!

Никифоров сунул ей извивающегося ребенка, и Маргаритаподбросила его вверх, продолжая причитать:

— Ах ты, моя куколка! Сейчас тетя Рита тебе сопелькивытрет!

Святополк неожиданно перестал вопить, и в квартире наступилаоглушительная тишина.

— Чей же это мальчик? — сюсюкая, спросилаэкономка. — Андрея Андреевича мальчик?

— Так говорят, — мрачно ответил тот.

— Вот какой у Андрея Андреевича мальчик! —экономка продолжала заходиться в восторге. — Как же зовут этогозамечательного мальчика?

Замечательный мальчик пустил слюни, загулькал и разулыбался.

— Его зовут Святополк, — сухо сообщил папаша.

— Ах, он Святополк! — протянула Маргарита ипощекотала толстый животик. — Полкан, Полкаша… Где у нас чистые штанишки?Где у нас чистые рубашечки, а?

— В моей спальне, — выдавил из себя Никифоров;

— Нам нужны шта-анишки, — проворковала Рита,направляясь в другую комнату. — Нам нужны руба-ашечки.

Когда она вышла, Никифоров сказал в образовавшуюся тишину:

— Моего сына зовут, как собаку.

— Андрей, мы понимаем, ты потрясен, — Бунимовичпохлопал его по плечу. — Но все-таки следует обсудить, как жить дальше. Всвете открывшихся обстоятельств.

— Насколько я могу судить о парижском бомонде, этонадолго, — опечалился Никифоров. — Не думаю, что Анжела оставила еготут навсегда, если выдержала целый год. Допустим, Маргарита будет сидеть с нимднем. А ночью придется мне. И тебе, — он виновато поглядел наПолину. — Пока мы не разберемся с убийствами.

— Послушайте! — неожиданно обеспокоилсяБунимович. — Это страшно опасно — оставлять Полю, за которой охотятсяубийцы, возле ребенка. Мало ли что?

Полина, испугавшись, что из-за Святополка ей придется уйти,покрылась холодным потом.

— Куда же мне деваться? — робко спросила она.

— Я могу забрать тебя к себе! — заявил Костя.

— Ну вот еще! — рассердился Никифоров. — Скакой стати она пойдет к холостяку ночевать?

Как будто сам был женат и Полина у него не ночевала.

— Да ладно, я дело говорю! — забеспокоилсяКостя. — Сегодня уж как-нибудь перекантуемся, а завтра вечером отвезу ее кнам в деревню, в Кожухово. Там у меня маманя, сестра с мужем и целая сворасобак. Две овчарки — Картер и Буш — и бульдог Кастро. Злые как черти, никомуспуску не дадут!

— Жуткая компания, — согласился Никифоров. —У него есть еще кот по кличке Саддам Хусейн, редкая сволочь, всех воробьев вокруге передушил. У них над домом птицы теперь вообще не летают — мертвая зона.

Святополк осчастливил компанию крепким младенческим сном.Однако совершенно обалдевший от ответственности Никифоров провел всю ночь настуле возле кровати, опасаясь, что ребенок примется вертеться во сне и свалитсяна пол. Маргарита посоветовала ему лечь спать рядом с ним, но Никифоровиспугался еще сильнее — что, если он его задавит?

— Я к нему совершенно ничего не чувствую, —пожаловался он утром Полине и Костику — Я его боюсь.

— Так всегда бывает, — успокоила его Полина,которая полночи проплакала, ревнуя Никифорова к его бывшей жене и к этомусамому ребенку. — Нужно немного времени.

— Потом будет хуже, — пессимистично заметилКостя. — Как только ты к нему привыкнешь, явится Анжела и заберет его.

— Посмотрим, — пробормотал Никифоров. —Может, заберет, а может, — нет.

Они дождались Маргариту и, сдав ей вновь разоравшегосяСвятополка, вышли из дому. У Бунимовича зазвонил телефон, и он сообщил, что долженсрочно отъехать.

— Как освобожусь, позвоню, — пообещал он. — Влюбом случае вечером заберу Полю в Кожухово.

Она не хотела ни в какое Кожухово, но Никифорову, кажется,понравилась эта мысль, поэтому она промолчала. Разве можно диктовать какие-тоусловия? Ее давно убили бы, не разреши он ей остаться.

— Сначала поедем к Светлане Макаровой, — заявилНикифоров, усаживаясь за руль. — Я имею в виду ту женщину, которая недавновыписалась из клиники. Твоя сестра была ее лечащим врачом.

— Как же мы представимся? — озадачиласьПолина. — Кто мы такие? Зачем явились с расспросами?

— Скажем, что подыскиваем, больницу для дедушки.Обратились в эту самую клинику, где она недавно лежала, захотели поговорить слюдьми… Медперсонал выдал нам координаты некоторых больных, в том числе и ееадрес.

— Она может за это в суд подать на медперсонал, —нахмурилась Полина.

— А мы будем очень милыми, — сказал Никифоров иповернулся к ней с приторной улыбочкой. — Ну, как?

— Мне нравится, — искренне ответила Полина. Оннравился ей с любой физиономией, и она не знала, что с этим делать.