себя равнодушную стерву, – сказал он абсолютно серьёзно и мне снова стало не по себе. Теперь уже от того, что я рассмеялась.

– Вообще-то это грубо, – возмутилась я, тем не менее смутившись, – но ты прав. Спасибо за подарок, это правда много значит для меня.

Сделав над собой усилие, я постаралась изобразить благодарность и не сбежать от этого неловкого разговора. Я сглотнула и не без труда застегнула цепочку на своей шее. Может это смотрелось немного нелепо или необычно, но мне безумно понравилось.

– Мне нужно серьезно поговорить с тобой, – неожиданно выдал Ник, заставив меня вновь нахмуриться.

– Я слушаю.

– Есть кое-что, о чем ты не знаешь, – он отвернулся и ненадолго задумался. – После того, что ты рассказала мне утром, я хочу отплатить тебе тем же. Думаю, ты имеешь полное право знать, что тебя ожидает. Для начала скажи: что ты помнишь о своих родителях?

– Сама – почти ничего, – удивленно прошептала я и ненадолго закопалась в воспоминания. – Я всегда считала это последствием аварии. Я знаю только то, что мне рассказали уже позже. Мы переехали сюда из Далласа, когда мне было четыре. Три года спустя случилась авария. Они погибли на месте, меня с трудом вытащили из обломков. Все имущество и деньги, что у них были, пошли в счет погашения долгов, в которые они влезли из-за переезда. Меня за неимением других родственников закинули к так называемой приемной матери Ванессе.

– Да, большая часть этой истории правда, но не вся. Эбби, твои родители не были бедными и уж тем более у них не было долгов.

– В каком это смысле? Я не все помню, но точно знаю, что по приезду в Филадельфию мы жили в небольшом доме, где у меня даже своей комнаты не было. Это не столько воспоминания, скорее просто… ощущение. Да и Ванесса всегда говорила, что после них ничего не осталось.

– Это так. Я точно не знаю, почему, но полагаю у твоих родителей была веская причина жить ограничено. Тем не менее сейчас и этот дом, и все их счета, на которых за это время накопилась немаленькая сумма, принадлежат тебе.

– Погоди-погоди, что? Как это понимать?

– Это был план Ванессы. Она проворачивала такое уже не раз и с тобой хотела сделать то же самое. Еще в детстве она специально убедила тебя, что тебе нечего наследовать, чтобы, став взрослой ты даже не сомневалась. А за это время она бы прибрала все твои деньги и дом к рукам.

Ну вот все и встало на свои места. Похоже разговор именно об этом я подслушала несколько месяцев назад, но из-за навалившихся проблем умудрилась даже не воспринять его всерьез, а потом и забыть вовсе. Но почему Ник сейчас решил рассказать мне об этом? Лучшего момента узнать это, у меня уже не будет.

– И как, по-твоему, она собиралась это сделать?

– Весь план я не знаю, но уверяю тебя, она не остановится.

– Как ты с этим связан? – стараясь говорить максимально спокойно, спросила я. – И, если это длится уже давно, и ты об этом знал, почему рассказать мне ты решил только сейчас?

– Я ей нужен лишь для отвода глаз, – он провел рукой по лицу, словно снимая напряжение. – Но кое-что изменилось, и я пока не могу рассказать тебе всего.

Неужели я оказалась права, и он правда с ней заодно? Верить в это, тем более после всего произошедшего, мне не хотелось. Но разочарование в нем накатило на меня с новой силой. Что это было – глупая ошибка, или же они действительно считали меня такой наивной, что решили все мне рассказать, надеясь, что я так просто им сдамся? Я ведь отчетливо помнила, как они говорили о каком-то плане и о том, чтобы завоевать мое доверие.

– И она так легко посвятила тебя в свои планы?

– Обещаю, у нее ничего не получится, – Ник слегка поморщился, но прямо на мой вопрос отвечать не стал. – Учитывая твое наследство, работа тебе не нужна – как только тебе исполнится восемнадцать, у тебя будут деньги. Но тебе все равно придётся вернуться сейчас в школу, иначе будет только хуже, – я старательно пыталась скрыть свои эмоции, но получалось, очевидно, не очень. – Я никогда бы не сделал ничего, что может навредить тебе, ты ведь знаешь?

Я не удостоила его ответом и поспешила убраться в спальню. Сейчас было необходимо побыть в одиночестве и осмыслить все услышанное. А еще я боялась, что не выдержу и поддамся эмоциям, что застилали глаза уже несколько минут.

«Ты отлично справился с тем, чтобы завоевать мое доверие», – пронеслось в моей голове, когда я захлопнула дверь спальни.

26 декабря

Весь прошлый вечер я не выходила из комнаты, а Ник великодушно даже не пытался меня тревожить, вероятно давая мне время все обдумать. На утро я снова открыла глаза на безумно удобной кровати, но в этот раз с абсолютным нежеланием возвращаться в этот мир.

Почти всю ночь я не могла уснуть, обдумывая вчерашний разговор и пришла к одному выводу – я еще очень многого не знаю. И если все это действительно какой-то заговор против меня, то я доберусь до правды. Тем не менее разум отрицал всякую вероятность того, что Ник мог так поступить со мной и я пока что была склонна ему верить.

Вставать не хотелось, что неудивительно, учитывая какой день меня сегодня ждет, но выбора не было. Собрав всю свою волю и выбравшись из-под одеяла, я быстро оделась, снова одолжив одежду из шкафа Ника, и покинула эту прекрасную комнату, окунаясь в суровую реальность.

– Эй, Ник, – крикнула я, но ответом мне была только тишина.

Я прошла в гостиную, в ванную и на кухню, но его нигде не было. Странно, что он куда-то ушел. Еще с вечера я начала морально готовиться к тому, что с утра пораньше он запихнет меня в свою машину и увезет под арест еще на год. Но, кажется, мое заключение откладывается еще на какое-то время. Плюхнувшись на стул, я заметила небольшую записку на кухонном столе:

«Отлучился по работе, вернусь вечером и отвезу тебя домой. Завтрак в холодильнике.»

Должно быть, мне бы нужно радоваться и прыгать от счастья – еще целый день вдали от надзирателей. Но что-то тут не давало мне покоя. Казалось, с момента увольнения из школы, я не слышала о том, чтобы он устроился куда-то, но я вполне могла просто не знать об этом. Все