Да будь оно все проклято, кто-нибудь уже придет на помощь или нет?!

Запоздало увидев метнувшийся около Дрейка между уже занимающимися бараками силуэт, Дагна, что было сил, рванул наперерез.

— Дрейк! Слева! Обернись! Да обернись же! — срывая голос, вопил дварф, перебирая уже плохо слушающимися ногами.

Но старый оружейник будто не слышал его, невидящими глазами пытаясь найти сруб, в котором затаились его товарищи.

— Как хорошо, что из магарской сосны все! Смотри, обугливается, но не горит! — приговаривал он.

— Дрейк!

— Марза дохет! — издал гортанный вопль, пришедший в себя оглушенный в самом начале схватке орк, и, размахнувшись, метнул копье.

Дагна не успевал оттолкнуть Дрейка. Короткое копье, просвистев в воздухе, вонзилось в цель.

Из зданий наконец-то начали выбегать вооруженные чем попало люди.

— Мастер Дрейк! Мастер Дрейк! — кричали подбегающие ремесленники.

— Мастер Дрейк! — вопил, размазывая слезы, юный Фестус.

Старый оружейник выронил меч. Между бревенчатых стен раздался бешеный лающий хохот.

— Наи марза дохет! Марза двергурим! Марза двергурим!

Дикий хохот метался между бараков, заглушая даже рев пламени.

— Марза две-ер-гу-ри-и-им!

Дрейк подхватил начавшего заваливаться назад Дагну из груди которого торчало копье. Старый кузнец бережно опустил дварфа на землю, а потом поднял посеревшее лицо на обступивших его людей.

— Найдите мне эту тварь… — пробормотал он, едва шевеля губами.

— Мастер Дрейк… — начал было наклонившийся к нему Отис, но тут же отпрянул, когда Дрейк посмотрел ему в глаза и бешено заорал.

— Найдите мне эту тварь! Немедленно! Живьем, слышите?! Живьем!

А потом снова склонился над едва дышащим Дагной на губах которого с каждым вздохом надувались и лопались кровавые пузыри, что без сомнений указывало на пробитое легкое.

— Держись, мой друг, пожалуйста, только держись! Носилки сюда! В лазарет!

Люди лихорадочно заметались по баракам в поисках необходимого для переноски дварфа, пока Дрейк и Говорун перевязывали его раны и фиксировали копье, чтобы наконечник не нанес еще больше повреждений. Носилок найти не удалось, потому их смастерили из пары крепких жердей с привязанными между ними плащами. В это время ученик Дрейка указал рукой на юг, где, перепрыгивая остатки горящего частокола, бежали прямо на них десятки орочьих воинов.

— Орки идут! Орки!

Старый кузнец обреченно посмотрел на стремительно приближающихся врагов, а затем перевел взгляд на остолбеневших товарищей.

— Я его не брошу. Уходите! — он нашарил плохо слушающимися пальцами рукоять своего меча и поднялся на ноги, заслонив дварфа. — Бегите прочь! Ну!

Отис и Говорун молча встали с ним бок о бок, схватив валяющееся оружие убитых орков.

— А мы не бросим вас, мастер Дрейк! — сказал Отис, сжимая тесак.

Говорун согласно кивнул и поднял повыше топор. Начавшие было разбегаться ремесленники, останавливались. Плещущийся в глазах ужас менялся на стыд, а затем на мрачную решимость. Люди становились плечом к плечу рядом с кузнецами без надежды на победу, но тем не менее готовые дать последний отпор врагу. И тут громкий клич зазвенел у них за спинами.

— Дракон и Небо! За Исгард! За Короля!

— За Исгард! За Короля! — вторили ему несколько десятков голосов.

Огибая замерших ремесленников, навстречу оркам промчались солдаты во главе с закованным в латы рыцарем, в руке которого ярко блестел синий клинок.

Люди с треском и грохотом с ходу врубились в орков, неистово рубя мечами и топорами, коля копьями.

Орки, еще минуту назад предвкушающие легкую победу над сбившимися в кучку плохо вооруженными ремесленниками, падали один за другим, не в силах устоять от яростного натиска воинов. Гудящее пламя пожара вспышками отражалось на полированной синей стали разящего без промаха меча.

Враг дрогнул и начал спешно отступать, пытаясь скрыться между бараками, но люди не собирались отпускать никого из них, преследуя орков по пятам и раз за разом обрывая жизни налетчиков.

Дрейк судорожно выдохнул, когда стало ясно, что опасность миновала.

— Друзья, помогите! — крикнул он заворожено наблюдающим за боем товарищам. — Быстрее!

Побросав оружие, ремесленники, споро разложив самодельные носилки, осторожно подняли на них дварфа и, поддерживая со всех сторон, потащили в сторону лазаретов, когда к ним подбежал предводитель прибывших на помощь солдат, на ходу стряхивая орочью кровь с меча резкими взмахами. Убрав оружие в белые ножны и подстроившись под быстрый шаг людей, несущих дварфа, рыцарь с трудом поднял заклинившее забрало.

— Дагна? — ошарашено вымолвил он, глядя на залитого своей и чужой кровью дварфа. — Здесь? Но как?

— Если бы не он, нам бы всем конец, — глухо сказал Дрейк.

— Как же так… Проклятье, почему он оказался без своей брони? — скрежетнул зубами Вильямин.

— Сэр! — гаркнул Дрейк, яростно сверкнув глазами. — Все вопросы потом! Лучше помогите нам добраться до лекарей!

— Я выделю людей!

Барон кивнул и протяжно свистнул, подзывая воинов.

— Олаф, Роб! Наш десяток сюда, Дагна ранен! Сопроводить до лазарета!

— Есть, сэр! Сделаем!

Прибежавшие по его зову солдаты, бросая полные тревоги и сожаления взгляды на полумертвого дварфа, обступили носилки и, подняв щиты, пошли вместе с ремесленниками.

Вил на краткий миг задержался возле товарища, сжав ему ладонь, а затем направился к частоколу, выкрикивая приказы.

— Прочесать округу! Занять оборону!

Дрейк обратился к толпе ремесленников, следующих рядом с носилками.

— И вы, ребята, тоже давайте-ка оставайтесь! Надо пожары тушить, пока огонь на весь форт не перекинулся да как-то прорехи в частоколе заделать! Ломар за старшего!

Пожилой, но еще крепкий, столяр кивнул оружейнику и, махнув рукой, повел за собой большую часть людей.

— Хватай ведра, братцы, и дуйте к дождевым бочкам, у бондарной еще несколько полных отмокает! По возможности заливаем, что не спасти, рубите топорами и растаскивайте в разные стороны! Живо! Халдор! Ты с парнями живой ногой к нашим мастерским и…

Остального Дрейк уже не слышал, скрывшись за поворотом ремесленного квартала, когда дварф хрипло вздохнул и обмяк.

Глава 12

Искаженные горячкой голоса вокруг смешались во вскрикивающую и взлаивающую мешанину звуков, то вращающихся будто бы прямо перед его лицом на расстоянии волоса, вызывая непреодолимое желание зажмуриться, отодвинуться, то звучащие на расстоянии целого мира, будто бы он был настолько незримой и незначительной частицей всего сущего, что сознание начинало распадаться и рушиться. Вроде бы знакомые лица над ним вытягивались, перекручивались, приобретая совершенно немыслимые очертания, а раззявленные рты обращались жуткими пастями, закрывающими небосвод.

Вспышка.

— Пошел! — прорычал кто-то сзади, сильным ударом в спину толкая закованного в тяжелые кандалы Дагну к другим каторжникам. — Пошел, собака!

Дварф, гремя цепями, от неожиданности упал, ударившись об острые камни, сдирая кожу на ладонях и коленях. Приподнявшись, Дагна успел увидеть, что находится в маленькой узкой штольне, освещенной лишь светом факелов, прежде, чем был подхвачен