– Но?..

– Никаких но! – отрезала ведьма. – Сжигать мосты так сжигать. Детям твоим, конечно, скажем, где они могут увидеть свою мать.

– Только не это! – воскликнула та, пугаясь правдивой формулировки. – Олидиану удар хватит, если ей скажут, что мать в Аду.

– Да ну тебя, какой Ад? – воскликнул архонт, кривя лицо. – Поначалу обоснуемся в Китвулде, а там, если не понравится, можно и на Мейфию рвануть или Тысячу островов.

Вздохнув, Орсиния подошла и первой выпила из флакона, протягивая его Аскарону, настороженно глядящему на мутную жидкость сквозь просвечивающее стекло. Затем все же монарх, видимо, согласился и допил остатки зелья, моментально переменившись в лице.

– Подойди, – скомандовал Сагард герцогу из Истмарка, обреченно глядя на творящееся вокруг. Следом подняв с пола один из манускриптов, развернул его чистой стороной к себе и, призвав магическое перо, начеркал текст в несколько строчек и расписался.

– Договор с Истмарком, – продекламировал он, вручая бумагу не верящему своей удаче герцогу, поясняя: – Я и не думал отказывать в союзе, ибо Ренки Мора сговорилась с этим праведником.

Про внушаемый ведьмой ужас говорить не стал.

– Нирикусом? – уточнил Ив, взволнованно озираясь по сторонам, ища взглядом королеву. – Мне нужно срочно в Истмарк! Желательно в Сохтхейм.

Молча открыв ему портал, Орсиния уже не стала ничему удивляться, однако тут же вспомнив, уточнила: – А что делать с вашей каретой и Инликом, отгоняющим ее ныне в Викитри?

– Карета? Да оставьте ее себе, а Инлик и сам быстрее доберется, только скажите ему, где меня искать. И… спасибо вам.

Коротко кивнув, герцог исчез в портале, совершенно позабыв про арбалеты, метательные ножи, мечи и глефу, оставленные у стражи перед балом.

– А теперь поджог западной башни с королевскими покоями, – напомнила всем ведьма о том, что впереди еще предстояло сделать.

Горная гряда Дукадун. Вершина Дун. Лазурный замок. Богиня Диг Видан

Вечерний небосвод озарили последние лучики уходящего дня, отражавшиеся от молочной белизны облаков. Солнце скрывалось за самой высокой горой гряды Дукадун, на вершине которой ютились сады с амброзией, той самой пищей богов.

Мало кто знал, как попасть в это место, названное Святой долиной прежде, чем те земли между Рогандой и Ирвинтведом, что величают так сейчас. Однако простому люду и не следует знать о близости источника вечной жизни. Иначе быть войне, которая благодаря очередной божественной интриге и так грозилась нагрянуть со дня на день.

А между тем в Лазурном замке, парящем высоко в облаках, в одной из комнат, обрамленных стеклянными цветными витражами вместо окон, восседали богини на ложе у дощатой карты двенадцати королевств и близлежащих к ним территорий.

Стоящие на деревянном столе, выросшем из мрамора, реалистичные пешки то и дело двигались, непроизвольно привлекая к себе внимание Видан, красавицы с золотистой кожей и пшеничного цвета волосами, и угрюмой, угловатой Шишине, столь же темной, как и ее дела в мире людей. Последняя взяла со стола листок, выдранный из одного примечательного дневника, и зачитала вслух в пятый раз за день:

– Как укротить богиню удачи, разрушившую мир до основания?

– Почти до основания… – вновь поправила ее союзница, уныло заглядывая в свою шкатулку, чтобы достать оттуда еще одну фигурку старой ведьмы.

Ция между тем зачитала далее:

– Интересно? Записывайте. Рецепт прост.

– Да уж, проще не бывает, – и снова не смолчала Видан, примеряясь к карте вырывающейся из рук фарфоровой миниатюрной копией человека, в момент заключения договора одаренной частичкой души оригинала.

– Нужно ее вначале о-очень сильно разозлить. Затем ошеломить.

– Не было такого, не припомню, чтобы я в тот раз удивлялась, – прокомментировала богиня удачи, меланхолично изучая расстановку игроков на карте.

Шишине продолжала:

– Ну а после, когда явится лично, придушить своими плотскими руками, взять и поцеловать. А дальше, дети, закрывайте ушки, рассказ пойдет о взрослом. Ну, вы поняли.

Богине воровства нравилось раздражать свою соперницу по божественному пантеону, с которой хоть и заключили мир многие столетия назад, однако злить друг друга не переставали никогда.

Пользуясь тем, что Ция засмотрелась на карту и новую фигурку, Дигаелла продолжила за нее заученные наизусть строчки:

– Все, откланиваюсь. Всегда ваш, наемный маг-скиталец, Траркиан Иллантирэль. – Вздохнув, добавила: – Моя прошлая пассия, будь она неладна, поднявшаяся в пантеон и ныне прочно там обосновавшаяся, чтобы изменять мне со всем, что движется.

Шишине в ответ лишь фыркнула, отложив листок, и потянулась к своей шкатулке со словами:

– Никогда не понимала твою тягу к столь любвеобильным образчикам самцов.

– Это ты у нас коллекционер уродцев, вот еще и менталиста себе заимела. Зачем он тебе сдался, поведай, будь добра, как ближайшей интриганке?

– Нет, нет и нет. Ты свою партию вон выиграла, причем не без помощи моей уродливой Ренки, которая и рассказала все слепцу метаморфу. Я рыдала от смеха, когда после пятых родов слушала путаные объяснения королевы про дочь, столь не похожей чертами на отца.

– Да, мне эта сцена также доставила много удовольствия. Лучше скажи, с кем ты затеяла следующую игру, уж не со Скаагаром ли, подловившим тебя на слове?

– Все-то ты знаешь. Ладно. Трарк с тобой, – проворчала Видан, собираясь вот-вот поделиться будущими планами. Однако в следующий миг мозаичные двери с золотистой окантовкой отворились и по мраморным плитам пола застучали быстрые шаги проигравшего.

– Ты посмела вмешать в наш спор свою союзницу! – взревело взбешенное божество в лице того самого Траркиана Иллантирэля, иными словами – Трарка Всемогущего в переводе с древнеэльфийского.

– Легок на помине, – ехидно протянула Ция, поднимаясь с ложа, устеленного шелковой тканью, отороченной золотистой тесьмой, неизменно стелящейся по полу из-за своих огромных размеров.

– А ты никогда не гнушался подачек Скаагара, – прогремела в ответ Видан не своим, а гортанным голосом, отвечая так же громогласно благодаря божественному Дару, которым она когда-то поделилась со своим любовником и затем уже бывшим мужем, а ныне сверлящим ее ненавидящим взглядом соперником.

Ее испортившееся настроение заставило сгуститься тени в комнате, что поглотили даже последние лучики солнца, светящегося сквозь стеклянные витражи окон разными цветами радуги.

– Твоя взяла. – После длительного молчания Трарк все же сдался и подкинул в воздух сразу две фигурки: Анатариуса Зодиака и Диен Эн’скалле. – Подавись. Они теперь твои.

– Такая кроха и уже договор заключила? – удивилась Ция, разглядев в медленном полете силуэт молоденькой девушки.