— Обещаю больше не шалить, — неожиданно прошептала Ульяна.

В синих глазах мелькнули озорные огоньки, но в следующий миг уже погасли. Он встретил ее улыбку — мягкую, искреннюю, усталую, невольно улыбнулся в ответ.

— Значит, я могу спать спокойно.

Сильвен предупреждал, что будет больно, но Ульяна не представляла, насколько. Казалось, что за время сеанса она раз десять умерла и воскресла. Сильный озноб сменялся жаром, становилось нечем дышать: воздух прорывался в легкие жалкими порциями, через рваные всхлипы. Открыть глаза было невозможно — каждое усилие сопровождалось всплеском мигрени, каждая клеточка тела разрывалась от боли. Она вся превратилась в сплошной оголенный комок нервов, который бросили в бурлящую лаву. Когда все это прекратилось, Ульяна не уловила. Она даже не почувствовала, как ушел Сильвен, и задремала.

Очнулась только когда Сэм коснулся ее руки. Хотелось уткнуться ему в плечо и разреветься, но вместо этого она улыбнулась. Нежность в его голосе обжигала, а поцелуй разметал остатки самоконтроля. Ульяна уже не думала о том, что делает. Все, чего ей хотелось — свернуться калачиком на диване, укрыться пледом и знать, что когда проснется, он по-прежнему будет рядом. Это желание казалось таким неправильным и родным, что сил не было уместить раздирающие ее эмоции в истерзанном разуме.

Поэтому спала она в их со Стасом кровати, а сейчас сидела в гостиной, глядя на отмеряющие время настенные часы. Секундная стрелка бежала круг за кругом, минутная двигалась в такт неслышным щелчкам. Кольцо обжигало палец — Ульяна даже представить себе не могла, что когда-нибудь окажется в такой ситуации. Как начать разговор со Стасом?

«Дорогой, я встретила мужчину из своих снов, он потрясающий, поэтому я не выйду за тебя замуж. Без обид, надеюсь?»

«Дорогой, мои эротические фантазии воплотились в реальность. Как думаешь, нам стоит расстаться?»

Напоминает издевательство.

Время, как назло, тянулось медленно. Стас уже должен был приехать, но его все не было и не было. Ульяна, как зачарованная, следила за стрелкой, и на мгновение ей показалось, что часы вдруг сошли с ума. Щелкнули, остановились, а потом пошли назад. Сначала медленно, потом быстрее и быстрее, стирая минуты, часы и дни. Она закрыла глаза и сдавила виски. Не хватало еще сойти с ума для полного счастья.

Щелкнул замок, хлопнула входная дверь. Оглушенная, она вскочила, лихорадочно оправила платье и закусила губу. Стас прошел в комнату и остановился рядом: блеск в глазах, на щеках проступают красные пятна, кривая усмешка, пиджак помят. Он молча смотрел на нее, и Ульяне неожиданно показалось, что перед ней совершенно чужой человек.

— Ты что же, совсем не рада меня видеть, Солнц?

Ульяна глубоко вздохнула. Смысла тянуть не было. Равно как и пытаться смягчить ситуацию или обойти острые углы. Такое не обойдешь.

— Нам надо поговорить.

— За этой фразой обычно случается полная задница, а я немного устал, — он ослабил галстук, — но ты права, стоит. Валяй.

От его пренебрежительного тона хотелось съежиться, как от пощечины. Он прошел мимо, пошатнулся, отдернул руку, когда Ульяна попыталась его поддержать. Бросил на нее плывущий хмельной взгляд, запнулся о столик и грязно выругался. Открыл бар, налил себе коньяка, залпом выпил бокал, налил снова и развел руками.

Стас пьян?! Стас — который на людей, позволяющих себе вольности со спиртным, смотрел презрительно и свысока?! Сам он пил только дорогой и качественный алкоголь, исключительно понемногу.

Ульяна широко распахнула глаза, а он указал на нее бокалом.

— За полную задницу!

На выпаде его повело, Стас сел, а точнее, свалился, расплескав коньяк на диван — тот самый, с кремовой жаккардовой обивкой, чистить которую нужно было крайне осторожно, и никогда влажной тряпкой. Продавец в мебельном салоне столько раз об этом упомянула, что Ульяна во время уборки первым делом вспоминала о дурацком капризном жаккарде. Стас трясся над ним, и вообще над порядком в их квартире, как если бы от этого зависела его жизнь, но сейчас только фыркнул, увидев пятно.

— За такое точно не стоит пить, — Ульяна опустилась на край дивана и мягко отняла бокал. — Стас. Что случилось?

— Я думал, что наконец-то нашел свое место, но снова пришел тот, кто его отнял, — он откинулся на спинку и устало закрыл ладонями лицо. — Святоша, который считает себя вершителем судеб. Когда нужен был мой дар, твердил о моей исключительности, о доверии, а когда я стал не нужен — дал пинка!

— С Викторией поцапался?

— У тебя со слухом плохо? Я сказал — который! Эта ведьма почти перестала ко мне цепляться, но у них всем заправляет Шеппард. И он просто вышвырнул меня из команды. Вот так, ни с чего.

Теперь выпить нужно ей.

Ульяна даже поднесла бокал к губам, но тут же отдернула руку. Сэм выгнал Стаса? Быть такого не может! Почему? Наверняка Стас просто накрутил себя дальше некуда. Он всегда болезненно реагировал, когда что-то выходило не по его. Даже если это была всего лишь ступенька, на которой нужно недолго постоять, чтобы потом идти дальше. Но таков уж он был, и вряд ли это когда-нибудь изменится. Стас хотел всего и сразу, а если что-то не получалось сразу, он умудрялся сделать из крохотной ящерицы Годзиллу.

— По-моему, ты преувеличиваешь.

Стас фыркнул.

— Святая простота! Да он боится меня! Все они боятся, потому что я… — он сник и махнул рукой. — К черту! К черту все! О чем ты хотела поговорить?

Ульяна встретила его осоловевший взгляд, закусила губу и покачала головой.

— Подождет до завтра.

— Ну… как скажешь, — он порывисто обнял ее, — прости, Солнц. Я так по тебе скучал…

Стас уткнулся лицом в шею, и она с трудом подавила порыв отстраниться. Не потому что от него разило спиртным. Может, дело было в чувстве вины — ночь с Сэмом бесповоротно ее изменила. При мысли о нем по коже до сих пор бежали мурашки, а сердце сжималось. Впервые в жизни Ульяне отчаянно хотелось оказаться как можно дальше от Стаса, от его цепких рук, горячего дыхания, влажных поцелуев на шее. Он скользнул рукой по ее бедру, задирая платье, и она не выдержала: с силой оттолкнула его и вскочила.

Стас медленно поднял на нее взгляд, злоба в его глазах была на удивление трезвой.

— Тебе лучше пойти спать, — прошептала она.

Сердце билось часто-часто, Ульяна одернула платье и быстро вышла из гостиной. Сидя в кухне, она постукивала пальцами по столешнице, смотрела на дверь и облегченно вздохнула, когда услышала шум воды в ванной. Кажется, она только что до одури испугалась мужчины, за которого собиралась замуж.

***

Утром все предстает в совершенно другом свете. Прописная истина, которая на этот раз не сработала. Ульяна проснулась от того, что зуб на зуб не попадал — с той же мыслью, с которой засыпала: нужно поговорить со Стасом и разорвать помолвку. Плед сполз на пол, а сама она напоминала улитку, свернувшуюся на краю кровати, Стас спал на своей половине, с головой завернувшись в одеяло.