— Давай без цинизма. В тебе этого добра на наперсток не наскребешь.

— Ты так думаешь?

— Уверена, — Алиса легко постучала согнутыми пальцами ей по макушке, — сознание и осознание — разные вещи. Сознание диктует то, что ты считаешь правильным, осознание — подсказывает и направляет. Возвращайся на йогу.

Ульяна коротко улыбнулась. Она сидела так, что могла видеть и залив, и центральную аллею, ведущую на пляж, над которой возвышалась колонна в виде маяка. По дорожкам бродили парочки и компании, выбравшиеся подышать свежим воздухом. Как жить рядом с человеком, которому не доверяешь? Как это будет, если они расстанутся? Просто забудется или будет накатывать воспоминаниями о том, как хотелось прижаться к нему всем телом, взъерошить короткие светлые волосы, заглянуть в глаза и увидеть в них отражение своих чувств. Или это уже случилось? А она просто сидит тут и ест этот дурацкий нектарин!

Ульяна закусила губу.

— Алис, давай попробуем гипноз. Прямо сейчас.

— Это так не работает. Слишком шумно, к тому же, ты сама не своя.

— Тогда поехали к тебе!

— Одинцова, — Алиса дотянулась и сжала ее руку, — не нужен тебе никакой гипноз. Почувствуй, что ты хочешь делать дальше. Не подумай, а именно почувствуй, — подруга приложила ладонь к груди. — Все ответы здесь.

Ульяна открыла было рот, чтобы возразить, но потом только кивнула. Вот как ей это удается? Один короткий разговор — и самая запутанная ситуация уже не кажется такой страшной. С Алисой так всегда, и дышится проще, и думается. Она права, нужно перестать оглядываться на прошлое. Не делать поспешных выводов, но в кои-то веки прислушаться к себе. И — как знать — возможно, именно это станет первым шагом на пути в будущее. Знать бы еще, что ее там ждет.

Чувствующая, проверявшая Ульяну, исчезла. Сразу после разговора с Сильвеном он позвонил Виктории и попросил разобраться, но именно в тот день Алина Нестерова не вышла на работу. Она не появлялась дома и не отвечала на звонки, полицейские перевернули весь город, но пока ничего не нашли. Обстановка накалялась, в такие совпадения Сэм не верил, ощущение надвигающейся бури не покидало. Тайны и загадки следовали за Ульяной по пятам: кто поживился ее энергией — да так, что едва не убил? Почему чувствующая солгала, ведь слабая аура и поврежденная — совсем разные вещи?

Работа была сутью его жизни, в ней Сэм видел главную цель — то, что заставляло двигаться дальше. Полная отдача и преданность: этому его учили с детства. За свой клан стоит бороться до последнего, умереть в бою не страшно, скорее почетно. Его история началась так давно, что память хранила лишь обрывки воспоминаний. Много лет назад прежний он погиб вместе со своей настоящей семьей, а нынешний мало напоминал того человека, каким был раньше. Сейчас Сэм не помнил даже их лиц, а чувство утраты давно притупилось, лишь иногда сны воскрешали прошлое, как бы глубоко он его ни хоронил. Время то текло медленно, то ускоряло свой ход, но искра жизни осталась погребенной под пеплом минувшего. Он думал, что навсегда. Но потом в его жизни появилась Ульяна.

Наивная и недоверчивая, веселая и серьезная, строгая и сексуальная, она пробиралась во все его мысли. Ради нее Сэм был готов отказаться от масок, нарушить правила. Встреча с ней всколыхнула в нем страх и надежду. Страх снова стать слабым. Надежду на то, что он наконец-то покончит с одиночеством — ценой тайных знаний, открывшихся ему в свое время. Рядом с Ульяной он впервые за долгие годы чувствовал себя живым. И уязвимым.

Даже мимолетные встречи с ней приносили радость. И мучения, потому что поговорить наедине им больше не удавалось: Ульяну постоянно сопровождал Станислав. Он не выпускал ее из поля зрения ни на минуту, разве что когда она оставалась с Сильвеном. Стоило лекарю закончить, он тут же бросался в комнату, будто боялся, что она вылезет в окно и сбежит.

Стоило больших трудов каждый день сражаться с разочарованием и вежливо улыбаться, хотя внутри все клокотало от ревности. Он злился на нее за то, что таскала за собой Зиновьева, как цепного пса. Злился на него за сам факт его существования. Злился на себя за то, что подпустил ее к себе слишком близко. Что, если он ошибался по поводу ее взаимности? Когда-то казалось, что и с Агнессой может все получиться, но она любила другого. Чувства к Ульяне были гораздо ярче, искреннее, но нужны ли они ей? Нужен ли он сам? Ночь, проведенная с ним, вполне могла быть просто жестом отчаяния. Двойственность, невозможность поговорить откровенно и во всем разобраться, сводили с ума.

На последний сеанс она почему-то пришла одна, но Сэм уже не знал, как начать разговор. Да и стоит ли его начинать? От уверенности в отношении Ульяны не осталось и следа. Если она позволяла Зиновьеву ее сопровождать, значит, для нее это было важно.

— Как новенькая, — голос Сильвена ворвался в его размышления, когда они под руку с Ульяной вошли на кухню. Ее щеки порозовели от смущения, но лекарь был прав. Она расцвела: посвежевшая, бодрая, и удивительно красивая. От усталости не осталось и следа, глаза сияли.

— Давно я не встречал таких храбрых женщин, — устами Сильвена это был самый настоящий комплимент. — Увидимся на Мальте.

У Сэма дернулась рука, и он расплескал кофе на ноутбук. Пришлось срочно тянуться за бумажными полотенцами, чтобы спасти технику и вымученные переводы. Под пристальным взглядом лекаря он пытался понять, что таится за его приглашением: то, что Ульяна — сильный архитектор, или намек на его симпатию. Он готов был поспорить, что Сильвен привел ее умышленно, но по непроницательному взгляду и вежливой улыбке сказать наверняка было сложно.

Неожиданно Ульяна поцеловала лекаря в щеку и очаровательно ему улыбнулась, на щеках появились соблазнительные ямочки. Сэм порадовался, что отставил чашку — второй «потоп» ноутбук бы вряд ли пережил.

— Неожиданно, — она одарила Сильвена восхищенным взглядом.

— Почему же? Вы сильный архитектор, ваши таланты необходимо развивать.

Руки зачесались открыть портал и втолкнуть туда лекаря, в груди противно царапнула ревность. Он хотел, чтобы Ульяна улыбалась только ему.

— Сильвен, хватит заигрывать, — напомнил Сэм, удивляясь сарказму в собственном голосе, — она скоро выходит замуж.

Прозвучало грубо.

Ульяна скрестила руки на груди и вызывающе посмотрела на него.

— Надеюсь, приглашение распространяется и на Стаса. Насколько я понимаю, у него тоже выдающаяся способность.

Лучше бы она не вспоминала про архитектора времени! Знала бы она, сколько хлопот он доставлял, особенно тем, что имел полное право прикасаться к ней, когда захочет, целовать, сжимать в объятиях.

— Дальше некуда выдаваться, — мрачно подтвердил он.

Провоцировала она его нарочно или делала это неосознанно? Сэм редко выходил из себя, но сейчас был на грани. Он хотел увести ее из кухни, впиться в рот поцелуем и напомнить о том, как она стонала от удовольствия в его объятиях. К черту архитектора времени, к черту Сильвена! У нее не получится вечно прятаться за спиной Станислава, прикрываться им как щитом от влечения, которое она испытывает к нему.