Еще я обнаружила, что и вознаграждения, и наказания бесполезны в качестве инструментов мотивации. Дайте клубничную карамельку одному члену команды, и не успеете вы глазом моргнуть, как ваша конфетка перестанет что-нибудь стоить, и вам придется раздавать их просто за то, что дети оделись.

С наказаниями еще хуже. Когда теряешь самообладание в первый раз, это приносит результат; но, чтобы добиться такого же эффекта в дальнейшем, нужно становиться все грубее и грубее. Понимать – это одно. Жить так – совсем другое. В особо неудачные дни я только и делаю, что беру взятки и хамлю.

Как и большинство исполнительных директоров, я обнаружила, что совсем не получаю отдачи от своих усилий и что мои действия направлены не туда, куда нужно. «Я ненавижу тебя, ты кака!» – не очень-то конструктивная критика. Я стою на самом верху, и здесь бывает очень одиноко. Не говоря уж о стрессе. Босс большой компании может ворочаться всю ночь, волнуясь по поводу своей доли, – но когда самый младший член команды будит тебя каждые три часа, это ненамного лучше.

Как же быть? Увы, почти ничего с этим не сделаешь. Оказывается, все сложно и утомительно. Нужно быть жестким, но при этом милым и общительным. Нужно держать себя в руках и делать так, чтобы люди сами хотели выполнять свою работу.

Так как я не очень-то в этом преуспела, мне было интересно почитать о способах поддержания хорошего настроения среди сотрудников компании Marks and Spenser сэра Ричарда Гринбери. «Я очень терпимо отношусь к неудачам, – похвастался он читателям Financial Times. – Но если я вижу, что человек допускает одну и ту же ошибку снова и снова, я становлюсь резким». Оказывается, мы с сэром Ричардом очень похожи. Как и он, я впадаю в бешенство, когда кто-то в сто двадцать пятый раз неправильно решает задачку; но в отличие от него, мне за себя стыдно. Опыт мне подсказывает, что от грубости становится только хуже. Я знаю, сэр Ричард будет рад поспорить со мной, потому что он это очень любит. Кстати, еще один из секретов его успеха – сэр Ричард обожает ввязываться в полемику. «Я всегда, с самого детства, окружал себя людьми, которые со мной спорили», – говорит он. Сэр Ричард был бы мной доволен. Кстати о птичках: мои курсы через несколько недель закончатся. Интересно, хотел бы он побыть на моем месте?

С тех пор как я написала о вмешательстве того самого члена совета директоров в мои домашние дела, у меня начались проблемы. Он не только возражает, чтобы его так называли, он уверен – как и все неруководящие директора, – что его советы бесценны. Более того, он считает себя вправе решать, какую зарплату платить исполнительному директору; впрочем, у нас другая ситуация.

Кроме того, он пытался снять с себя обвинения, сравнивая свою персону с предыдущими поколениями мужчин. Если он член совета директоров без административных обязанностей, тогда его отец был пассивным инвестором, который появлялся на ежегодном общем собрании только ради рюмки шерри и закуски. Такое сравнение должно показать, насколько мне повезло. Но не показало. Спросите любого настоящего исполнительного директора, как он относится к неруководящим начальникам, и они, скорее всего, скажут, что это отличные люди. Но в узком кругу они бы признали, что старая система была не так уж плоха: инвесторы ни во что не вмешиваются, члены совета директоров – просто партнеры по гольфу, а босс за всем смотрит сам!

Большинство менеджеров согласятся, что их работа – это бесконечная череда совещаний. Можно попытаться очистить от них свой день. Но есть только один верный способ от них избавиться: просто пойти домой. Однако теперь и этот путь к отступлению закрывается. Мне только что прислали книгу, в которой предлагается относиться к семейной жизни как к совещанию. Если для вас завтрак станет структурированным совещанием, утверждает автор, то вы сможете распрощаться с унылым началом дня и обретете счастливую, наполненную смыслом семейную жизнь.

Так что на прошлой неделе я решила опробовать инновацию на своих. Я, метафорически выражаясь, председательствовала. Фактически я носилась по комнате за своими четырьмя подчиненными в бесплодной попытке усадить их за стол. Одного из них пришлось в буквальном смысле слова привязать к стулу, чтобы не убегал. Другим пришлось много раз повторить, что совещание вот-вот начнется. Неруководящий директор, который собирался присутствовать, валялся в постели наверху. Увы и ах!

Я хотела начать с обсуждения проблем, с которыми мы столкнулись во время вчерашнего завтрака, но, вспомнив, какой тогда творился хаос, решила, что не стоит. Вместо этого я сразу приступила к повестке дня. Прежде всего нужно было узнать, кто что собирается делать и какое оснащение – плееры, купальники и прочее – им нужно. Пока я говорила, остальная группа даже не делала вид, что слушает, так они были увлечены своей, личной повесткой дня. Один дул в маленький свисток, другой скидывал на пол тосты, третий все время перебивал меня, требуя сладостей, игрушек и развлечений. От неруководящего члена совета директоров наверху пришло сообщение, что он хотел бы кофе в постель. Еще несколько тостов свалилось на пол. Разговоры становились все громче. Предложение поесть шоколадной пасты было отвергнуто председателем.

Позднее появился неруководящий директор, который прервал дискуссию требованием немедленно найти папку для его бумаг. Совещание было экстренно завершено, а сотрудники распущены до следующего собрания вне рабочего помещения. Мы ничего не решили. Много слов было сказано, но в них было мало смысла. На следующий день, в то же время было назначено новое совещание. Так я поняла, что сравнение семейного завтрака и совещания вовсе не притянуто за уши. Они во всем похожи, только чай и кофе приходится делать самой. Взгляд на завтрак как на совещание не очень-то добавляет семье гармонии, но одно преимущество у него есть. Если таковы совещания дома, то офисные, по поводу которых мы столько бурчим, начинают казаться очень продуктивными и четко организованными.

Чем похожи ваш супруг или супруга и ваш банкир? Очень многим, говорит Говард Шульц, человек, который стоит за сетью кофеен Starbucks.

На страницах журнала Fortune Говард Шульц долго объяснял, что выбирать, кому доверить судьбу своей компании на рынке или на ком жениться – одно и то же. В обоих случаях вы ищете честность и страсть. В США этого парня ценят очень высоко. Он новый возлюбленный делового мира, и его книга скоро станет очередным бестселлером жанра «как-я-стал-таким-великим». Шульц – на стороне Миссий, Видения и Ценностей с большой буквы и на полном серьезе рассуждает о том, как важно, чтобы каждый потребитель думал о чем-то романтичном, когда заказывает кофе.

Но его идеи про супругов – это уже перебор. Взять хотя бы честность. Разумеется, какой-то уровень доверия нужен и при выборе супруга, и при выборе банкира, и при покупке жидкости для мойки окон. Это понятно. Честность – скорее необходимое, чем достаточное условие для успешного партнерства. Страсть – наоборот: она не нужна ни при выборе супруга, ни при выборе банкира. Брак, основанный только на страсти, вряд ли продержится долго, и то же относится к пламенным отношениям с вашим банком – чем меньше эмоций, тем лучше.