за гораздо меньшее преступление, чем многие из тех, что совершил я.

— Что ты делаешь сегодня вечером? — спросил я.

— Ничего особенного. Джеремая работает допоздна, поэтому я ужинаю одна. Потом, наверное, буду смотреть телевизор или читать, пока он не вернется домой.

— Хм. — Мое лицо погрустнело, и я пригнул подбородок, чтобы скрыть это от нее. Не очень хорошо, потому что она увидела мою гримасу.

— Не надо, — огрызнулась она.

— Я не сказал ни слова.

— Тебе и не нужно было. — Пресли нахмурилась. — В какой-то момент вам всем придется смириться с тем, что я выхожу за него замуж.

— Может быть, когда он купит тебе кольцо.

Она сцепила руки на бедрах. — Он копит на него. Он не хочет начинать наш брак в долгах из-за бриллианта.

— У него есть деньги, Прес.

— Откуда ты знаешь? — отмахнулась она.

— Догадываюсь.

Я не собирался говорить ей, что мы проверили Джеремаю. Очень подробно. Пресли пришла в офис однажды утром около года назад и объявила, что они собираются пожениться. На тот момент они встречались уже месяц и только что съехались.

Но торопливое желание завязать узел прекратилось в тот момент, когда Джеремая получил титул жениха. Он стал работать допоздна. Проводил все меньше и меньше времени рядом с Пресли. Мы все видели надпись на стене. Этот человек никогда не собирался жениться на ней. Обещание совместной жизни — вот как он держал ее на крючке и жил за ее счет.

Никто из нас не думал, что он ей изменяет, и мы наблюдали за этим.

Мы беспокоились о ней. Но когда говорили об этом, высказывали свои опасения, она отмалчивалась. Она злилась. Поэтому мы провели собрание — папа, Эмметт, Лео и я. Все согласились держать язык за зубами, пока они не назначат дату свадьбы. Тогда мы вскочим, потому что она ни за что на свете не выйдет замуж за этого тупицу. А после того, как он разобьет ей сердце, мы будем по очереди разбивать ему нос.

Я хрустнул костяшками пальцев. Предвкушение долгожданной драки вернуло мне знакомое чувство, которое я запер, когда мы закрыли драки в клубе. Иногда я действительно скучал по дракам. Агрессии. Победе. Выйти на ринг и оставить все это позади.

— Я отведу тебя на ужин, — предложил я.

— Ничего страшного. У меня остались объедки, которые нужно доесть. Увидимся завтра.

Обняв меня на прощание, она пересекла гараж и направилась к двери офиса. Но прежде чем она исчезла, я остановил ее. — Прес?

— Да?

— Насчет Брайс.

Она слабо улыбнулась мне. — Она тебе нравится.

— Да, — признал я. Она мне нравится.

И я чувствовал себя виноватым за то, что ее арестовали. Я чувствовал себя виноватым за то, что выгнал ее из гаража так, как выгнал прошлой ночью. Говоря себе, что так будет лучше.

Но, черт побери, я этого не чувствовал.

Прес помахала мне рукой, одарив небольшой улыбкой. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Я оставался в гараже некоторое время после того, как услышал, что машина Пресли уехала. Было много работы, которую нужно было сделать, но грызущее чувство в моем нутре не давало мне сосредоточиться. Наконец, я сдался и ушел.

Я не знал, как это сделать, но я знал, что не смогу заснуть сегодня, пока не исправлю ситуацию с Брайс. Или хотя бы попытаюсь.

Первой моей остановкой был ее дом. Все огни были выключены, поэтому я взломал замок в ее гараже, но обнаружил, что он пуст. Затем заглянул в редакцию. Эта женщина была такой чертовски целеустремленной, что я не удивился бы, если бы она вышла из участка и сразу же отправилась на работу, чтобы написать статью о пережитом. Но окна редакции тоже были темными, а парковка — пустой. Я проверил спортзал. Продуктовый магазин. Кофейню.

Ничего.

Прошло несколько часов с момента ее ареста в школе, и у меня было достаточно времени, чтобы выбраться оттуда, прежде чем она поймет, что я вырвал ту страницу из ежегодника. Полицейские должны были уже отпустить ее. Она получила бы выговор и лекцию от Маркуса. Ничего больше. Это должно было занять максимум час. Так где же она?

Когда я проезжал мимо средней школы и заметил ее машину, у меня свело живот. Она стояла на том же месте, что и раньше.

Значит, Брайс все еще за решеткой.

— Черт. — Я помчался в полицейский участок.

Я представил ее сидящей на раскладушке в камере, в бешенстве. Она, наверное, уже десять раз замышляла мое убийство.

Парковка у участка была мертва. Несколько патрульных машин были припаркованы вдоль одной стороны здания, когда я подъехал к переднему бордюру и выключил мотоцикл, чтобы подождать.

И ждал.

Прошло полтора часа, пока я возился с телефоном. Я уверен, что камеры наблюдения и офицер, следивший за ними, интересовались, что я делаю, но никто не выходил. И никто не входил.

Черт. Она здесь? Я не проверил дом ее родителей. Может, они приехали за ней, и она поехала туда. Я в сотый раз проверил время на телефоне, когда солнце начало садиться, вечерний свет померк. Я вздохнул и выругался под нос, как раз, когда знакомое желтое такси въехало в пространство позади меня.

— Привет, Рик. — Я помахал ему рукой и подошел к окну со стороны водителя.

— Дэш. Что ты здесь делаешь?

— Жду, чтобы забрать кое-кого. А ты?

— То же самое.

У Рика, скорее всего, начиналась смена. У него была своя таксомоторная компания — Uber здесь еще не было в ходу — и он неплохо зарабатывал, развозя пьяных людей по домам. Черт, он уже не раз подвозил меня.

Каковы были шансы, что во вторник, задолго до начала веселья в барах, из полицейского участка в Клифтон Фордж нужно было забрать не одного человека? Слабые.

— Ты приехал за Брайсон Райан?

— Э, да. Кажется, именно это имя назвал мне диспетчер.

— Вот. — Я покопался в кармане, доставая бумажник, вытащив две двадцатки, чтобы передать их. — Она у меня.

Он кивнул и улыбнулся, принимая деньги. — Отлично. Спасибо, Дэш.

— Увидимся. — Я постучал по капоту, прежде чем уйти с его дороги. Его задние фары едва успели погаснуть, когда входная дверь полицейского участка открылась и оттуда выскочила Брайс.

— Эй, подождите! — Она махнула рукой в сторону такси, но Рик уже уехал. — Черт побери!

Брайс провела рукой по волосам, ее плечи опустились. Они распрямились, когда ее взгляд упал на меня, ожидающего у подножия ступенек.

— Я тебя подвезу.

— Нет. — Она начала спускаться по ступенькам, ее шаги были тяжелыми. — Я пойду пешком.

— Поехали. —