охотиться за нашими перспективными соперниками, обещая им деньги и власть. Он манипулировал более слабыми. Он убеждал молодых парней вступить в его клуб, а не в наш.

— Вероятно, они все равно были тебе не нужны.

Он усмехнулся. — Нам не в тягость терять парней, которые не были верны.

— Что еще?

— Воины прокладывали свои собственные маршруты, но у нас были отношения с крупными дилерами. Они делали все возможное, чтобы устроить нам засаду, надеясь, что дилеры сочтут нас слабыми и сменят деловых партнеров. Мы наносили ответный удар. Они тоже. В конце концов, трудно было понять, что именно послужило началом возмездия.

Волосы на моем затылке встали дыбом. — Хочу ли я знать, что означает возмездие?

— Нет. — Оттенок злобы в его голосе заставил меня вздрогнуть. — Но поворотным моментом стало то, что они набросились на мою невестку.

— Что? — Я задохнулась. — С ней все в порядке?

— Она в порядке. Они пытались похитить ее, но нам повезло. Местные правоохранительные органы остановили их до того, как все стало плохо. Но это была черта, которую они не должны были пересекать. Члены банды были честной игрой. Они знали о риске с первого дня. Как и их жены и подруги. Когда становилось плохо, мы запирали всех. Но Ник, мой брат, никогда не был в клубе. Эммелин никогда не должна была подвергаться опасности.

Было интересно, как эти люди, эти преступники, жили по кодексу. У них были границы. Хотя, думаю, поскольку Эммелин угрожали, эти границы были не совсем прочными. Попала бы эта попытка похищения в новости? Я сделала мысленную пометку проверить архивы, когда завтра пойду на работу.

Дэш опустил глаза на асфальт. — Папа тогда был президентом. Что-то в похищении Эммелины переключило его. Думаю, потому что он увидел, как сильно Ник любил ее. Он не хотел, чтобы его сын лишился жены. Не после того, как он уже стоил нам матери.

— Твоей мамы? — Мое сердце остановилось. Во всех новостях, которые я читала о клубе, Дрейвене и Дэш, только в нескольких упоминалась мать Дэш. Согласно этим статьям, она погибла в результате трагического несчастного случая дома. Ни о причастности клуба, ни о деталях ее смерти не упоминалось. — Как?

Дэш грустно улыбнулся мне. — Это история для другого дня.

— Хорошо. — Я бы не стала давить на него. Не сейчас, когда это явно принесет ему боль. Или, когда это грозит прекращением разговора.

— Время — это все, — сказал Дэш. — Отец пришел в клуб после угрозы Эммелин и спросил всех нас, не хотели бы мы выйти из наркобизнеса. За год до этого каждый из сидящих за столом сказал бы нет. Но пограничный патруль ужесточился. Несколько парней были пойманы и либо отбывали срок, либо только что вышли. И в то же самое время, когда Эммелин была похищена, один из наших старейших членов, отец Эмметта, был убит.

Я напряглась. — Убит? Кем?

— Воинами. Мы сражались более десяти лет. Это была не первая смерть, как с нашей, так и с их стороны. Но это была последняя капля. Они пришли в The Betsy, где мы пили пиво и смотрели какой-то матч плей-офф. Стоун, так его звали, встал, чтобы отлить. Пара Воинов ждала. Они вытащили его на улицу и, прежде чем кто-то из нас успел понять, что он ушел, поставили его на колени и всадили пулю ему между глаз.

Я вздрогнула, мысленный образ невозможно было игнорировать. И, Боже мой, бедный Эмметт. Мой желудок скрутило в тугой узел. Хотела ли я знать больше? Я знала, что насилие, о котором говорил Дэш, не ограничивалось только Arrowhead Warriors. Я была уверена, что оно распространяется и на Цыган, и на Дэша.

Был ли он тоже убийцей? Я определенно не хотела знать ответ на этот вопрос.

— Стоун был в клубе с самого начала. — Дэш говорил, как на духу, но в его взгляде была печаль. — Они с папой оба вступили в клуб примерно в одно и то же время. Он был мне как дядя. Стоун помог мне починить мой первый мотоцикл. Подарил мне презервативы, когда мне исполнилось четырнадцать, и сказал, чтобы я всегда держал один в кармане. Нил Стоун. Он ненавидел свое имя. Он был лысее, чем задница младенца, поэтому отращивал большую белую бороду, чтобы компенсировать это, а потом заплетал ее в косу. — Дэш затрясся от беззвучного смеха. — Черт, я скучаю по этому парню. Эмметт на какое-то время сошел с ума. Это было нехорошо. Но он вернулся в клуб. Примирился с этим, или попытался, по крайней мере.

— Мне жаль.

— Мне тоже. — Дэш несколько раз моргнул, прежде чем снова посмотреть на меня. — В любом случае. Время было на стороне отца. С нашими членами, нашими семьями происходило достаточно хреновых вещей, чтобы мы все взяли паузу. Увидели надпись на стене. Пришло время меняться.

— Вы распустились.

— Не сразу, но мы начали двигаться в этом направлении. Первое, что мы сделали, это пришли к соглашению с Войнами. Их президент знал, что они перешли черту. Он знал, что, если семья будет честной игрой, они рискуют потерять некоторых из своих близких. Поэтому мы согласились на перемирие.

— Ты и твои перемирия, — пробормотала я.

Он усмехнулся, уголок его рта приподнялся. — Мы продали им наши наркомаршруты. Убедились, что наши дилеры хорошо к этому относятся и не будут мстить. И завязали с наркотиками.

— Вот так просто?

— Ага. Я улыбаюсь каждый раз, когда трачу эти деньги.

И я догадывалась, что их было много. Возможно, пачки наличных, которые он прятал под матрасом или закапывал на заднем дворе.

— После этого мы распутали и остальные незаконные действия, — сказал он. — Драки. Выплаты с предприятий в городе. Все это. Просто не стоило рисковать, что мы окажемся в тюрьме. Все это закончилось примерно через шесть лет.

— А потом вы распустились.

Он кивнул. — Тогда мы завязали. Мы могли бы остаться легальным клубом, но слишком многое изменилось. А у Цыган всегда будет репутация. Что бы мы ни делали, люди бы боялись. Ожидали худшего.

Это имело смысл. Хотя я не могла представить, как тяжело было прощаться с тем, что было его жизнью. Клуб был вписан в каждый аспект его мира, его карьеры. Его семья. Наверное, это было как отрезать конечность, но он сделал это.

Они все сделали.

Мы стояли друг напротив друга, единственный звук доносился от ветерка и нескольких пролетающих над головой птиц. Я переваривала все, что он мне сказал, надеясь, что это правда.

Это казалось правдой. Так ли